Только кровью, стр. 37

Тиспин собралась уже согласиться с полковником, когда рядом кто-то громко откашлялся. Оба резко повернулись и увидели, что в палатку вошла капитан Винтерс. Рядом с ней стоял какой-то гражданский человек в круглой шапочке, клетчатой рубашке и шортах цвета хаки. Его вполне можно было принять за туриста, если бы не кобура под мышкой и военные сапоги на ногах. Були удивленно приподнял одну бровь:

— Слушаю?

Винтерс, как обычно, ядовито улыбнулась:

— Хочу представить вам доктора Марка Бентона. Он работает на компанию, которая называется «Предприятия Чен-Чу».

— Почти правильно, — добродушно проговорил океанограф, — хотя не совсем. Я работаю в Центре подводных исследований Синтии Хармон, который большую часть своего финансирования получает от «Предприятий Чен-Чу». Впрочем, какая разница? Мы, конечно же, прислушиваемся к тому, что они нам говорят.

— Рад познакомиться, — сказал Були, протягивая руку. — Что привело вас в Джибути?

— Вы, — просто ответил ученый. — Недалеко от берега залегла атомная подводная лодка. В ней триста добровольцев, оружие и все остальное, что может вам пригодиться. Где будем разгружаться?

11

Джепп осторожно выглянул из-за угла, убедился в том, что коридор пуст, и заглянул в свой портативный блокнот, точнее, в блокнот Парвина, поскольку устройство, несмотря на прошедшие семьдесят лет, продолжало работать, а скелет в нем уже не нуждался.

Как только старатель устроил для себя относительно безопасное жилище и перетащил припасы Парвина на новое место, он решил, что пришла пора оглядеться по сторонам.

Корабль очень большой — но насколько большой? Кто его построил и зачем? Куда он направляется? Надо получить ответы на эти вопросы, а потом уже строить планы бегства.

Первым делом требовалось нарисовать карту — вот тут-то Джеппу и пригодился портативный блокнот. Делая подробные записи и помечая каждое пересечение коридоров придуманной им самим системой координат, Джепп сумел наконец понять, как выглядит корабль. Он занес последние сведения и написал голубой краской на стальной переборке: «В-43».

Материнский корабль блестящих, если его можно так назвать, по форме напоминал плод флава, только косточку заменяла посадочная площадка, а мякоть — многочисленные каюты. Джепп насчитал сорок три идущих по кругу коридора, которые соединялись радиальными переходами — от буквы «А» до буквы «И».

Конечно, тысячи кают оказались закрытыми, Джеппу не удалось установить контакт с роботами, и он ни на шаг не приблизился к побегу с корабля, однако Бог помогает тем, кто помогает себе сам, — и потому он не оставит попыток найти выход из положения, в которое угодил.

Джепп почувствовал, как на затылке зашевелились волосы, мгновенно вытащил метатель стрелок и развернулся на сто восемьдесят градусов. Вот уже несколько дней старателю казалось, будто за ним кто-то (или что-то) наблюдает. Но спрятаться в пустых коридорах негде, а он ни разу никого не видел. Что все это значит? Может быть, он начинает сходить с ума от одиночества?

Или, что еще хуже, кто-то и в самом деле следит за всеми его действиями и способен идеально прятаться?

Джепп закрыл блокнот и начал медленно отступать. Неприятное ощущение постепенно исчезло. Потому что он спятил? Не исключено.

Хорт наблюдал за тем, как добыча пятится назад. Обеду уже не один раз удавалось сбежать... Что ж, такова природа охоты. Бросившись вперед, он рискует навлечь на себя гнев блестящей штуки, которая — если она хотя бы отдаленно напоминает ту, что была у его хозяина, — может причинить очень сильную боль. Придется немного подождать, рано или поздно он обязательно утолит голод.

Джепп повернулся и пошел по коридору. Сотни крошечных эпителиальных клеток падало с его кожи на пол. Хорт не отставая следовал за ним.

Робот траки отличался от остальных машин на корабле. Он был уникален. Во-первых, его создали для того, чтобы он развлекал одно разумное существо. А во-вторых, его наделили, если можно так сказать, «потребностями». Например, он страстно хотел объединиться с каким-нибудь биологическим организмом.

До сих пор ему это удалось только дважды: один раз с четвероногим (тот умер от голода), а второй — с похожим на амебу термоядным, который категорически отказался покинуть уютную отопительную систему корабля. Однако появился новый вариант, довольно обнадеживающий кандидат на дружбу. Его-то робот и намеревался отыскать.

Траки мог принимать сто шесть, как правило, абсолютно бесполезных форм и выполнять множество самых разных функций. Поэтому он перешел в «акробатический модуль», проделал часть пути по кабелям, затем изменил свою внешность, сделавшись «магнитным путешественником по стенам», и через некоторое время спрыгнул на палубу.

Целью его сложных упражнений являлся установленный на одной из переборок порт для получения информации. И хотя он не предназначался для машин траки, им могло воспользоваться любое разумное или достаточно гибкое существо, способное сделать трехштекерную вилку.

Машина траки обладала всеми необходимыми возможностями и, не теряя времени попусту, подключилась к цифровому потоку. Миллиарды битов информации текли по электронной нервной системе корабля.

Несмотря на то, что прямой опасности не было, робот знал, что течение может увлечь его за собой и сбросить прямо в фильтры. Или — что намного хуже — привести к самому Гуну! Его задача — исключительно непростая — заключалась в том, чтобы остаться на границе потока и попытаться найти хоть какую-нибудь зацепку, ключ к решению поставленной задачи. Учитывая, что существа, вроде того, которое ищет робот, не представляли для Гуна и его помощников никакого интереса, о них практически не встречалось упоминаний. Если только они не доставляли неприятностей.

Возьмите, к примеру, маленького двуногого попрыгунчика. Машина траки случайно оказалась свидетелем того, как существо выскочило из-за угла и попало под ремонтный андроид. Вместо того чтобы сообщить, что инопланетное существо без всякого разрешения бегает по кораблю, андроид доложил о возникновении неожиданного и необъяснимого «беспорядка» и попросил прислать уборщика для чистки коридора.

Обращая внимание на подобные переговоры и пытаясь отыскать в них определенную систему, робот мог «догадаться», где находится тот, кого он ищет. Довольно скоро он наткнулся на сообщение о нестандартных рисунках на переборках и понял, что это дело рук какого-то разумного существа. Неужели «спутник», с которым можно подружиться, найден?

В модуле памяти кружил вихрь бессмысленной деятельности. Они так сильно отличаются друг от друга, эти разные существа!.. Каждый обременен верованиями, грехами и недостатками своих создателей, которые — какая ирония! — с точки зрения Гуна, не отвечали критериям разумных жизненных форм, поскольку были скорее «мягкими», а не «жесткими». А уподобить их электронным машинам не представлялось возможным.

Пейзаж, представлявшийся навкомпу зеленой пустыней, по большей части был плоским, только тут и там из-под земли торчали ржаво-красные Гуннские горы. На сетчатом небе время от времени появлялись красочные сине-голубые вспышки молний, за которыми следовали подробные сообщения о грозе.

Делать было нечего. Кто-то занимал свободное время бесконечными дрязгами с соседями. Другие, в особенности те, кто отличался необщительным нравом, мрачнели и уходили в себя. А некоторые, в том числе и Генри, что-то планировали и строили козни. Впрочем, без особого результата, поскольку сбежать из грузового отсека было практически невозможно — навкомп убедился в этом лично, предприняв несколько экскурсий, экспериментов и наблюдений.