Маленький дьявол, стр. 22

Первая военная игра, в которой я принимал участие на законных основаниях, закончилась полным провалом: меня подстрелили минут через десять после начала. Кажется, Антонио отомстил мне за все. Обижаться не на что — прятаться надо лучше.

Единственное, что меня раздражало в долгой «чиповой» истории — необходимость прилетать к небоскребу по субботам и воскресеньям. Из-за этого я не смог поехать на два пикника, хотя Лариса меня приглашала. Но проф был неумолим: птицы не знают выходных и праздников, а меня уже наверняка давно зафиксировали и отслеживают. Повадки синехвоста должны быть естественными. Вот я тебе покажу естественные повадки! После обеда я тайком связался с Разбойником, и он буквально побрил любимый профессоров кактус, выставленный во внутренний дворик на солнышко, — ну понравилось птичке откусывать колючки и бросать их рядом. Я собирался еще выложить из этих колючек пару слов, но Разбойник оказался слишком бестолковым, а без усилителя долго контачить тяжело.

Еще четыре дня спустя синехвост опустился на программистскую ладонь и сидел на ней, пока его не попытались медленно и осторожно втащить внутрь. Не на того напали! Разбойник вспорхнул и улетел — меня порадовало, что сделал он это по команде.

Все, завтра или послезавтра уже можно будет действовать.

На следующий день попытка втащить птичку в комнату была подкреплена лакомством в другой руке девушки. Синехвост «потерял осторожность» и оказался внутри. Окно захлопнулось. Ах, так! Вы решили поработить вольную птицу! Со столов полетели всякие мелочи, прическа одной немолодой дамы была безнадежно испорчена, а коварную соблазнительницу Разбойник клюнул в нос. Потом он забился в угол (тот самый, который владел моими помыслами уже на протяжении почти что трех месяцев) и, пока бедные медлительные люди искали, куда пропала маленькая перепуганная птичка, сделал все как надо. Все, чип в кармане. Теперь надо заставить людей опять открыть окно. Еще одна разбойничья вылазка — и нам открыли окно под громкие вопли: «Немедленно выгоните эту птицу, а то я вас саму выгоню». Упрашивать меня не было нужды — слегка ткнувшись ради правдоподобия в стекло, Разбойник вылетел наружу и с громкой птичьей руганью взмыл в небо.

Больше мне сюда не прилетать. Я аккуратно вел Разбойника на посадочную площадку, сердце у бедолаги билось втрое быстрее обычного.

«Ну все уже, все, успокойся».

Это было, наверное, самое триумфальное возвращение птицы за всю историю человечества после возвращения голубя с оливковой ветвью! [29]

Глава 20

Разбойник остаться не захотел. Я был опечален, но отвез его обратно в парк в центре Палермо.

«Удачи тебе, малыш!»

Синьор Мигель, судя по состоянию моего счета, был чудовищно доволен. На такие деньги можно купить Разбойнику грузовой звездолет орехов — только зачем ему столько? Он выбрал большой лес.

Вместо орехов я заказал себе гоночный велик. И целый час изучал прилагающиеся к нему инструкции — слишком уж он сложный, чтобы учиться ездить. Разобрался, сел в седло и поехал. Ну конечно, если уж падать, так в розовый куст. Садовник пожаловался профу. Если мне влетит — я обижусь, я же не нарочно, да и исцарапался… Проф предложил мне ездить подальше от колючих кустов и маленьких елочек.

А Джорджо, садовнику, я отомстил, покрасив красные розы в зимнем саду медицинским аэрозолем, украденным у Габриеллы. Он забеспокоился, что его драгоценные цветы заболели, целый день читал справочники и консультировался со специалистами. Ночь он провел рядом с кустом. Наутро розы вновь были красными. Садовник опять забеспокоился. И так еще пару раз, а потом у меня кончился аэрозоль.

Несколько дней я почти ничего не делал — учился гонять на велике и развлекался. Даже съездил наконец на пикник с Ларисиной компанией. Настоящий лес, костер, обуглившееся над огнем мясо, хлеб и печеная картошка. Тишина, нарушаемая только птичьими трелями, потому что величие леса влияет на всех. Так когда-то сидели у костров наши далекие предки. И мир вокруг них был настолько опасен, что им пришлось постепенно придумать все то, чем мы пользуемся, и узнать все то, что мы теперь беспечно забываем.

Если бы еще девочки не пытались отбить меня у Ларисы, а парни — Ларису у меня, я бы решил, что попал в рай. Между тем пришлось намять бока одному особенно нахальному типу. Причем удовольствия никакого: птичья скорость осталась со мной, так что даже сенсей за мной не поспевает, а этому парню и тем более не угнаться. Теперь надо думать, как бы кого не покалечить. С моей стороны драки перестали быть честными, разве что против нескольких противников сразу.

Спустя некоторое время проф поинтересовался, не надоело ли мне бездельничать? Что это он имеет в виду? В жизни по-настоящему не бездельничал — скучное это занятие. Оказывается, я уже три месяца не занимаюсь изучением школьной программы!

Да, это он правильно заметил. Я уже три месяца не редактировал свой лог доступа. Доигрался. Глупое старое вранье хватало меня за ноги и портило нынешние отношения с профом. Пора признаваться. Проф не терпит обмана, поэтому мне влетит. Ну и что? Не в первый раз. Я вдохнул поглубже:

— Вообще-то, я уже могу сдать экзамены за двенадцатый класс.

— Когда это ты успел?

— Я это мог еще тогда, когда сдавал за восьмой.

Проф помолчал.

— И как тебе удалось это скрыть?

— Лог редактировал.

— Зачем ты это сделал?

Я вздохнул и опустил голову.

— Мне не нравится, что ты меня обманываешь, — добавил проф.

— А мне не нравится, что вы меня все время проверяете!

— Я тебя проверяю намного реже, чем следовало бы!

Вот это, пожалуй, правда. Других мальчишек контролируют гораздо чаще и жестче — это я понял из разговоров моих новых знакомых. Но им учиться лениво, их только не устраивает, когда девчонки получают лучшие оценки. Я их решительно не понимаю — но, может, это я такой ненормальный? Помню, как я был счастлив, найдя на своей свалке работающий считыватель и несколько дисков с книгами. В основном всякая белиберда, но среди прочего обнаружился учебник по программированию и интернет-технологиям и ужасно смешная игра для изучающих английский язык. Как я в них тогда вцепился!

Зря я начал огрызаться. Теперь мне еще предстоит длинная нотация. Пока проф молчит, но его молчание давит, как вода — слишком глубоко заплывшего ныряльщика.

Наконец проф пришел к какому-то решению.

— Ты, надеюсь, не собираешься на этом останавливаться?

— Нет, не собираюсь.

— Тогда рассказывай.

У меня отлегло от сердца, и я рассказал о математическом анализе и классической (пока) физике, о древней истории Земли, о программировании и системном анализе. Лекцию о древней истории я сопровождал картинками с сайта «История Земли…» и собственными схемами давно отгремевших сражений.

— Ну хорошо, — кивнул проф. — Но я думаю, тебе все же следует сдать экзамены за среднюю школу и подумать о систематическом образовании.

— Угу.

— Дать тебе пару недель на повторение?

— Можно, кое-что надо вспомнить.

Надо бы, конечно, но не хочется. Биологией я занимался практически: изучал, неизвестно в который раз, Лабораторный парк — надоело, что меня любой может подстрелить. Нашел несколько удачных укромных мест.

На следующей игре выяснил, что не только я такой умный. Хорошо, что Филиппо бегает быстрее меня. Он первый занял облюбованную мной ложбинку, я подбежал через несколько секунд и сориентировался быстрее: первый раз я кого-то подстрелил. Меня, правда, тоже немедленно «уложили», и я даже не понял кто.

Глава 21

Если вам слишком хорошо — значит, вы чего-то не заметили. Я гулял с Ларисой, когда проф зачем-то связался со мной по комму. Эту вещь он мне навязал с тем условием, что звонить будет в самом крайнем случае, поэтому я очень удивился и встревожился.

— Немедленно возвращайся! Элемобиль за тобой уже выехал.