Эхо плоти моей, стр. 10

На самом деле кричал он. Оказалось, что во сне он провалился сквозь кровать. Он глядел вверх и видел кроватные пружины. Тогда он перестал кричать и выбрался через матрац на свет.

— Я давно перестал видеть этот сон, — сказал он вслух. — И, вообще, все это сон, этого никогда не было.

Подобное утверждение казалось не совсем верным, но звук собственного голоса немного успокоил его.

— Теперь с этим покончено, я вернулся в реальный мир. Однако попытка самоубеждения ни к чему не привела, хотя в ней и содержалось недвусмысленное предложение вернуться к более насущным делам. Но ему не удавалось забыть один из эпизодов своего сна — как он глядел сквозь проволоку на капитана Хэнзарда с большим котлом риса.

Его рот наполнился слюной. Он понял, что хочет есть. Он был очень голоден, а пищи у него не было.

Глава 5

Вуайерист

Самой трудной задачей при строительстве шести марсианских поселений была доставка на Марс первого из приемников материи. Затем из Техаса, Калифорнии и Огайо были переданы материалы для строительства баз, а из лагеря Джексон прибыл персонал. Лагерь Джексон был выбран для этой цели, поскольку находился под Вашингтонским куполом. Однако пища, оборудование и оружие продолжали поступать из Калифорнии и Огайо.

Было не так сложно забраться на поезд или грузовик, направляющийся из Вашингтона в Цинциннати, но Хэнзард не сомневался, что к месту назначения приедет вполне мертвым. Ведь сейчас он дышал дематериализованным воздухом, производимым передатчиком. Рассеиваться этому воздуху не давал купол, но в дороге он будет лишен запаса нематериального кислорода.

Купол охранял его жизнь, но в результате Хэнзард стал пленником купола. Покинуть город он не мог.

Но в то же время совершенно очевидно, что какая-то пища все же проходит через передатчики, солдаты роты “А”, разумеется, питались не только воздухом и водой. Значит, поиск пищи является проблемой вполне разрешимой, и ему незачем паниковать.

Хэнзард паниковать и не собирался. Оценив ситуацию, он решил, что пища должна проходить через передатчик лагеря Джексон, а поскольку из лагеря отправлялись только солдаты, то, значит, они и захватывают с собой что-то съедобное, скорее всего, спрятав еду в ранцах. Конечно, это запрещается, но Хэнзард уже знал, что в лагере Джексон нарушение инструкций было самым обычным делом, тем более, что личные обыски здесь не практиковались. Но кто мог надоумить их взять с собой достаточный запас, и надолго ли хватит продуктов, принесенных в ранце?

Правда, мог еще существовать какой-то, пока неизвестный Хэнзарду способ связи с обитателями реального мира. Но и в этом случае искать его надо было возле передатчика.

Не желая возвращаться в лагерь при свете дня, Хэнзард стал думать, чем бы занять время, и вспомнил, что в госдепартаменте тоже установлен маленький передатчик для отправки людей в зарубежные посольства. Если кто-нибудь будет отправляться через этот передатчик сегодня днем, то неплохо было бы Хэнзарду оказаться рядом. Он мог бы обзавестись союзником, а новенькому призраку стало бы не так тяжко привыкать к изменившимся обстоятельствам.

Надеяться, что путешественник из госдепартамента захватит с собой что-нибудь съестное, явно не стоило. Но Хэнзард все-таки на это надеялся.

Покидая гостиницу, Хэнзард остановился у кассы, выписал чек на пятьдесят долларов и положил его в запертый сейф. Этот поступок если и был шуткой, то в очень малой степени. Совесть Хэнзарда была крайне чувствительна, и его долго не оставляло бы чувство вины, если бы он сбежал, не заплатив.

Он не знал, в каком из зданий госдепартамента установлен малый передатчик, но сообразил, что найти его очень просто: надо лишь смотреть, где в коридорах толпится больше всего вооруженной охраны. Когда в четыре часа пополудни он нашел передатчик, ему сразу же стало ясно, что не он первый занимается такими поисками.

Стены и пол комнаты, примыкавшей к передатчику, были покрыты пятнами засохшей крови, смыть которые не смогла бы никакая уборщица, ибо пятна эти не принадлежали реальному миру. Хэнзард дотронулся кончиком пальца до одного из пятен, и тонкая пленка рассыпалась в мелкую пыль, подобно тому, как это бывает со старинными кружевами. Здесь происходили убийства, и Хэнзард знал, кто были убийцы.

А жертвы? Страшно представить, какие выдающиеся люди пользовались передатчиком Государственного департамента за последние месяцы. Кажется, даже сам Мэйдиген, в ту пору еще вице-президент, использовал передатчик для посещения коронации нового английского короля Карла III.

Из грустных размышлений Хэнзарда вывела неожиданная красная вспышка над люком передатчика. Скорее всего, это означало, что только что произошел прием. Охранники, о которых Хэнзард почти позабыл, засуетились.

Дверь передатчика открылась, и оттуда появилась странная пара — старик в самодвижущемся инвалидном кресле и привлекательная брюнетка лет тридцати с небольшим. Путешественники были одеты в тяжелые шубы и меховые шапки, мокрые от дождя. К старику подошел один из охранников и, кажется, начал с ним спорить.

Хэнзард следил за этой сценой, уже не в первый раз жалея, что не умеет читать по губам. Его внимание было так поглощено происходящим, что он не сразу понял, что по коридору приближаются голоса. А ведь это могут быть только…

Хэнзард броском скрылся за прибывшей парой в шубах и уже из-за прикрытия оглядел помещение, выбирая место, откуда можно было бы подглядывать, не обнаруживая себя. Особо выбирать не приходилось, и он удовольствовался первым попавшимся. Возле стола начальника охраны стояла мусорная корзина. С середины комнаты невозможно было разглядеть, что находится у нее внутри: скомканные бумаги или живая голова, а вот он сквозь редкую металлическую сетку будет все прекрасно видеть.

Хэнзард осторожно погрузился в пол, стараясь не провалиться сквозь потолок низлежащей комнаты. Гравитация почти утратила над ним свою власть, но и с веществом реального мира он был связан очень слабо. В конце концов он полностью скрылся в полу, снаружи осталась лишь голова, скрытая от посторонних глаз в мусорной корзине. Он спрятался вовремя — голоса стали слышны совершенно отчетливо, и Хэнзард понял, что он уже не один в комнате.

— Я же говорил, что мы только зря потратим время, — произнес хорошо знакомый Хэнзарду голос. Это был не голос Уорсоу, хотя мягкое произношение выдавало южанина, и в то же время Хэнзард никак не мог припомнить, кто еще из его знакомых говорил так.

Зато второй голос несомненно принадлежал арканзасцу Лешу. Леш скучным голосом процедил череду непристойностей, общий смысл которых сводился к тому, что первому, учитывая его неполноценность, лучше всего было бы заткнуться.

Третий голос согласился с подобной оценкой и добавил, что первый должен извиниться перед Лешем.

— Извините меня, — жалко проскулил первый.

— Извините меня, сэр!

— Извините меня, сэр, — в голосе первого не было ничего, кроме покорности.

— Ты правильно делаешь, что извиняешься. И на будущее запомни, что тебе лучше не разевать рот, когда тебя не спрашивают. Ты же понимаешь, что нам совсем не обязательно оставлять тебя в живых. В любую минуту, как только мне заблагорассудится, я могу запросто отпилить твою голову. Понял, ты, сукин сын? Я бы давно это сделал, если бы Уорсоу не заступился за тебя. Но учти — еще раз вякнешь, и я расшибу твою морду в лепешку, понял, ты, недоносок?..

— Брось, Леш, как тебе не надоест языком чесать, — вмешался третий. — И вообще, сколько сейчас времени?

Первый голос, хозяина которого Хэнзард все еще не мог узнать, сказал:

— На часах, что над столом — четверть пятого. Значит, по Гринвичу сейчас четверть одиннадцатого и все посольства в Европе закрыты. Конечно, могут быть один-два типа вроде этого калеки, которые возвращаются сюда, но нам-то от них проку ни на грош…

— Ты снова считаешь себя умнее всех? — процедил Леш.