Завещание Сомервилля, стр. 34
И тут на помощь Еве пришел Джонатан. Надежда на освобождение удесятерила их силы, они вместе налегли на кайло, и — о счастье! — петля поддалась. Джонатан издал ликующий вопль и, обрадованный успехом, выразил готовность взяться за вторую петлю. В конце концов и эта петля, и третья — не выдержали дружного напора, и узники, собрав последние силы, оттащили край двери от рамы и вышли на свободу.
На воле оказалось теплее, чем в сарае. Ветер стих, гроза кончилась, легкий ветерок раскачивал деревья вокруг бывшей шахты. Ева осмотрелась и поняла, где они находятся. Близ Кетлвелл, от которой до места похищения на берегу около двух миль по прямой.
— Идем, Джонатан. — Она взяла мальчика за ручку. — Смеркается, нам надо спешить. Это место мне хорошо знакомо, я тут не раз каталась верхом. Так что мы не заблудимся.
И они пошли по направлению к дому Пар-кинсонов.
Джеральд, поехавший по другой дороге, достиг сарая раньше, чем Маркус. Убедившись, что его пленников и след простыл, он пришел в неописуемую ярость. И, как одержимый, бросился в погоню за ними.
Маркус прискакал несколькими минутами позднее. При виде опустевшего сарая его охватил ужас. Неужели Еву и ребенка увезли люди Джеральда? Но при более внимательном рассмотрении он обнаружил на земле наряду с отпечатками конских копыт детские следы, ведшие в Этвуд. Туда же поскакал и он.
Миновав лесную чащу и увидев вдали открытые поля и берег реки, Ева с облегчением вздохнула: уж очень ей не хотелось оставаться в лесу после наступления темноты, когда воображение играет с человеком странные шутки. Уверенные, что они вскоре будут дома, беглецы никак не ожидали появления из-за деревьев скачущего к ним всадника на могучем гнедом коне. Остолбенев от неожиданности, они с испугом наблюдали за его быстрым приближением.
Ева вмиг узнала Джеральда, хотя этот человек с искаженным яростью лицом, жестокими глазами и крепко стиснутыми зубами ничуть не походил на ее обычно невозмутимого родственника. Ева моментально пришла в себя и едва успела прикрыть собой Джонатана, как лошадь Джеральда налетела на них и опрокинула наземь. Не теряя ни секунды, он снова направил своего коня на них, беспомощно распростертых на траве.
Поблизости раздался пронзительный женский вопль, и Маркус, резко повернув коня, помчался в этом направлении. При виде могучего силуэта Маркуса на фоне деревьев Джеральд взревел от ярости и разочарования, вонзил шпоры в бока гнедого и ринулся прочь с такой скоростью, словно его преследовали все демоны ада.
Ева с трудом встала, увлекая за собой Джонатана. Она еле держалась на ногах. На бледном лице звездами сияли глаза неземной красоты. Роскошные черные волосы гривой ниспадали на плечи, дрожащие губы улыбались.
— Маркус, — прошептала она, не веря своим глазам. — Маркус!
Чудом он сумел подоспеть и спасти их от ужасной участи, уготованной им Джеральдом.
На негнущихся ногах — и откуда только силы взялись! — она шагнула навстречу, простирая к нему руки в царапинах и крови, и рухнула в его объятия. И сразу ощутила себя в тепле, безопасности, под защитой мужчины, который любит ее превыше всего, с которым она — единое целое. Наконец она в надежном укрытии.
— Ева, дорогая моя девочка, — заплетающимся от волнения языком проговорил Маркус, прижимая ее к себе. — Успокойся, все в порядке теперь. Тебе ничто не угрожает. Какой кошмар я пережил, не зная, где ты. Этот негодяй Сомервилль проявил дьявольское коварство.
— О да, — бормотала Ева Маркусу в грудь, тая от счастья. — Я жива, я на свободе. О, Маркус, все никак не поверю, что это и в самом деле ты. Слава Богу, ты явился вовремя.
— Как подумаю, что этот человек, вернее, это чудовище, сотворил над тобой и что собирался еще сделать, у меня руки чешутся, я готов его растерзать.
— Шшш, — успокоила его Ева. — Как женщину он меня не тронул, за что я ему благодарна.
— Вид у вас обоих измученный. Вы нигде не поранились? — Он отстранил Еву от себя и внимательно осмотрел ее. Заметил запекшуюся струйку крови на щеке и всполошился: — А это откуда?
— Ударилась головой обо что-то твердое, когда меня тащили люди Джеральда. Но не волнуйся. Я измотана, конечно, но цела и почти невредима.
Тут набежали люди, которые, разыскивая пропавших, также услышали крик Евы.
— Отведите Джонатана к родителям, — распорядился Маркус. — А я поскачу за Джеральдом. Не то стемнеет, и я его не различу во мраке.
— Будь поосторожнее, Маркус, — взмолилась Ева. — Если с тобой что случится, я этого не переживу.
— Не беспокойся, — отозвался он уже с седла, наклонился и поцеловал Еву в губы, которые она ему с готовностью подставила. — Он столько зла сегодня натворил, нельзя дать ему уйти от ответа.
Глава шестнадцатая
Наконец-то далеко впереди между деревьями мелькнула фигура Джеральда, скачущего во весь опор.
Маркус прибавил ходу. Ни за что он не даст злодею уйти безнаказанным.
Рискуя сломать шею, Джеральд, не сбавляя скорости, выскочил на предательски обрывистый берег реки, подточенный течением. По стуку копыт за своей спиной он понял, что Фицалан совсем близко, и изо всех сил ударил кнутом лошадь по потному боку. Резко метнувшись от боли в сторону, она оказалась на самом краю бывшей каменоломни, размытом недавним ливнем.
Видя, какая опасность угрожает Джеральду, Маркус закричал ему, но тот то ли не услышал, то ли не захотел прислушаться и лишь после того, как из-под копыт коня посыпались камни и земля, дернул повод, чтобы отскочить в сторону. Но было поздно.
Маркус с края обрыва беспомощно наблюдал, как всадник и лошадь ничтожную долю секунды парили в воздухе, уподобляясь какой-то чудовищной птице, а затем, каждый в отдельности, летели вниз, несчетное число раз ударяясь о скалы.
Маркус спешился и спустился вниз. Джеральд лежал на спине с широко раскинутыми ногами и руками. Выпученные карие глаза были устремлены в небо, а изо рта вытекала тоненькая струйка крови. Маркус не стал прикладывать ухо к груди, выясняя, бьется ли его сердце. Было ясно и так: Джеральд мертв.
Назавтра Ева вернулась в Бернтвуд-Холл. Слуги встретили ее тепло, некоторые даже прослезились, увидев целой и невредимой. И обрадовались ее сообщению о том, что по праву наследования дом отныне переходит к брату Джеральда — Мэтью.
Похороны Джеральда прошли более чем скромно. Через неделю состоялась свадьба Евы и Маркуса, также безо всякой помпы.
Ева, тонкая и стройная, как тополь, выглядела прелестно в платье из кремового шелка рядом с высоким, статным Фицаланом в черном костюме и белом атласном жилете. Гостей было мало — только близкие друзья. После церемонии венчания все в самом радужном настроении сели за свадебный стол в Бернтвуд-Холле. Ева то и дело ловила на себе многообещающие взгляды мужа, явно с нетерпением ожидавшего наступления ночи.
— Венчание тебе к лицу, — прошептал он ей на ухо. — Никогда ты не казалась мне столь желанной.
— Так, наверное, выглядят все невесты, — пробормотала Ева.
— Я вижу только одну.
Эмма, сиявшая не меньше новобрачной, поспешила сообщить ей, что весной будущего года выйдет за Мэтью. Он сделал ей предложение.
— Подумай только, я — и вдруг титулованная леди Сомервилль! Никогда к этому не привыкну.
— Привыкнешь, — рассмеялась Ева. — Титулу, я считаю, повезло. И я смогу приезжать в Бернтвуд-Холл в любое время.
Мистер Соумс, присутствовавший на свадьбе, всем своим видом выказывал удовлетворение: все сложилось так, как хотел сэр Джон. Что Ева и Маркус влюблены без памяти, было видно невооруженным глазом. Кто бы сказал, что это те самые люди, которые при оглашении завещания Сомервилля взирали друг на друга с откровенной неприязнью!
К вечеру Ева без сожаления покинула Бернтвуд-Холл и уехала с Маркусом и его матерью в свой новый дом.
Рут Фицалан, крайне возмущенная тем, что пришлось вытерпеть Еве от рук своего родственника, до глубины души радовалась теперь благополучному исходу. Но, чтобы не мешать новобрачным, решила на следующий день отправиться в Лондон — повидаться с сыном и его семейством.