Масса Причера, стр. 19

Подобно приливной волне, она переполнила его до краев, накрыв с головой. Чазу почудилось, будто сама Вселенная нахлынула на него и, подхватив, закружила в бездонном омуте скорби. Масса Причера обрушилась на него оглушающей лавиной беззвучной музыки гигантского, непостижимого оркестра, и каждая нота заставляла вибрировать все клетки его тела.

Чаз едва не потерял сознание. Ноги у него подкосились, он почувствовал, как Джай подхватил его и, поддерживая одной рукой, дотянулся до щитка управления. Резко сменив направление, лифт, раскачиваясь, понесся вниз. Но беззвучный оркестр не замолкал, наполняя громовыми раскатами все вокруг. Мощное крещендо разрывало сердце Чаза.

Его переполнила невыносимая скорбь по всему человечеству. Боль за взлеты и падения, за яркий расцвет и глубокие заблуждения, за все те грехи и ошибки, которые поставили его расу на грань вымирания.

Великая скорбь раздирала Чаза на части — скорбь по Земле, по своему народу, по всему, что он знал и любил.

Эйлин... Эйлин Мортвейн...

...И гигантский оркестр подхватил имя, вписал его в свою мелодию и вернул вместе со словами, которые Чаз никогда не забывал:

— Эйлин, — еле слышно прошептал он. — Эйлин...

«Чаз?»

Сквозь оглушительную музыку, из недр Массы Причера, из немыслимой глубины Вселенной, из пучины скорби гибнущей Земли прорвался тихий голос:

«...Чаз? Где ты? Ты слышишь меня? Чаз...»

Глава 8

Открыв глаза, Чаз не сразу вспомнил, где находится. Потом он узнал белый потолок своей просторной каюты. И хотя с того момента, как он прибыл на Массу Причера, прошло уже пять дней, Чаз до сих пор не мог привыкнуть к тому, что один занимает целых три комнаты с высокими потолками. В следующую секунду он почувствовал, что рядом кто-то есть. Здесь, на Массе, водяные матрасы считались непрактичными, а привыкнув к пружинному матрасу, человек начинал чувствовать малейшую деформацию своего ложа. Повернув голову, Чаз обнаружил, что на самом краешке кровати примостилась Этрия.

Девушка улыбнулась ему. Чазу и в голову не приходило запирать каюту, поэтому в появлении Этрии не было ничего загадочного. Но вот зачем она здесь?

— Наконец-то ты проснулся.

— А что случилось?

— Я собираюсь выйти на Массу; сейчас моя смена, — объяснила девушка. — Леб подумал, что, может, ты захочешь пойти со мной. Иногда новичкам полезно провести смену с теми, кто уже научился работать с Массой.

— Угу, — отозвался Чаз.

Он лежал на спине, Этрия сидела совсем рядом, всего в нескольких дюймах от его правого бедра. С того самого момента, как Чаз услышал далекий голос Эйлин, ему больше не удавалось войти с ней в контакт, но он не переставал думать о ней. И вот теперь, очнувшись от глубокого сна, он обнаружил рядом с собой соблазнительную красавицу — словно кто-то нарочно подсунул ее в ответ на мысли об Эйлин.

Даже на столь близком расстоянии красота Этрии выглядела безупречной. Как и все обитатели Массы, она носила комбинезон — только белого цвета, — который ей очень шел. Плотный материал, там, где нужно, обтягивал тело, а кое-где топорщился, словно накрахмаленный. Воротник был расстегнут, и черные волосы оттеняли белизну мраморной кожи; лицо Этрии казалось прекрасной камеей. От девушки веяло легким ароматом свежести.

— Ты был женат? — спросила она.

Не отрывая глаз от Этрии, Чаз покачал головой.

— Неужели? А Джай говорил, что ты звал какую-то женщину. Там наверху, когда потерял сознание. Кто она?

Чаз окончательно проснулся, его мозг инстинктивно пришел в состояние боевой готовности, как это не раз бывало при общении с теткой или кузинами. Даже не попытавшись проанализировать происходящее, Чаз поспешил как можно убедительнее соврать:

— Это моя тетя. Она воспитала меня после смерти отца. Моя мать умерла еще раньше. Этрия пристально посмотрела на него.

— Вот как, — протянула она. — Тетя. В досье значится, что ты одинок. Но я не знала, что до такой степени.

Этрия соскользнула с кровати. По тому, как она это сделала, не оставалось сомнений, что она решила устранить себя, как источник соблазна. Однако Чаз мог еще дотянуться до нее, стоило только протянуть руку. Он почувствовал неудержимое желание погладить ее по спине, но инстинкт подсказал, что она только этого и ждет.

Не двигаясь, Чаз смотрел на девушку.

— А разве мое досье доступно для всех?

— Разумеется, нет. Только для Леба. Но я иногда работаю в его кабинете. Вот и решила заглянуть в твои бумаги. — С легкой улыбкой Этрия смотрела на Чаза сверху вниз. — Ну так как? Минут через двадцать встретимся в столовой и вместе выйдем на Массу?

— Хорошо. Спасибо за приглашение.

— Пустяки.

Девушка выскользнула из комнаты; ее движения были грациозны и легки.

Оставшись один, Чаз встал, принял холодный душ и натянул серый комбинезон. Спустившись на третий этаж, где находилась столовая, он подошел к Этрии, скучавшей за одним из столиков.

— Перед выходом наверх лучше подкрепиться, особенно если ты давно не ел, — посоветовала она.

— Тогда я позавтракаю, — согласился Чаз, усаживаясь рядом. — А ты?

— Я поела час назад, — ответила Этрия. Каждый на Массе ел, спал и выходил на палубу по индивидуальному расписанию. — Просто посижу с тобой за компанию.

Чаз принес поднос с едой и занялся завтраком. Этрия сидела напротив и оживленно болтала. Здесь, на людях, от девушки не исходило даже малейшего намека на сексуальный призыв. Она была приветлива и спокойна, что резко контрастировало с ее поведением в каюте Чаза, но это делало Этрию лишь еще более соблазнительной. Чаз постарался проявить в ответ не меньшее дружелюбие и интерес.

— Ты не сможешь работать с Массой, — говорила Этрия, — пока не почувствуешь, что она собой представляет. Дело в том, что Масса обладает определенной формой. Правда, никто не в состоянии точно описать ее, но это не важно. Она существует, и как только ты почувствуешь это, то сразу поймешь, что еще можно сделать для ее завершения. И как только ты убедишься в верности выбранного пути, то результат не замедлит сказаться, дополняя не только твое восприятие Массы, но и те восприятия, с которыми работают другие.

Чаз вспомнил, как Масса представилась ему в виде растущего в питательной среде огромного красного кристалла. Проглотив кусок омлета, он осторожно спросил:

— Значит, все субъективно?

— Еще как.

Продолжая жевать, Чаз обдумывал, стоит ли спрашивать об этом Этрию, но потом решил, что стоит.

— А какой ты видишь Массу?

— Она похожа на огромного медведя, — быстро ответила девушка. — Симпатичный, белый полярный мишка. Может, ты видел в зоопарке, как они сидят — спина прямая, задние лапы вытянуты вперед. Вот так и мой медведь — расселся среди звезд, а сам — в половину Вселенной. Он вытягивает переднюю лапу в том направлении, куда я ему укажу. А мне остается лишь добраться до нужного места по ту сторону бесконечности.

Чаз внимательно наблюдал за ней.

— И ты добралась?

— Однажды мне почти удалось. Некоторым уже посчастливилось мельком взглянуть на тот мир, что мы ищем. Вся беда в том, что мой медведь еще не настолько силен, чтобы удерживать лапу на весу, пока я ищу этот мир. Сейчас я занимаюсь именно этим.

— Медведь... — протянул Чаз. — Как странно. Мне казалось, что все представляют Массу в виде какого-нибудь механизма.

— Некоторые видят ее живым организмом. Преимущественно женщины. Хотя на Массе их не так уж много.

Чаз с любопытством посмотрел на Этрию.

— Твои слова звучат довольно старомодно, — заметил он. — Я думал, что борьба за «равенство полов» осталась далеко в прошлом.

— Оглянись вокруг. Нас здесь впятеро меньше, чем мужчин.

— А может, дар цепного восприятия распределяется именно по такому закону?

— Ерунда! Просто все осталось по-прежнему. В мире хватает женщин, способных работать на Массе Причера, — темные глаза Этрии сверкнули, — но они тяжелы на подъем. Поэтому они и торчат на Земле, предпочитая забавляться колдовством и прочими детскими играми.