Космическая Лапа, стр. 30
— Вовсе нет! — Анита в отчаянии стиснула руки. — Поверь мне, Билл...
— Поверить тебе? Ха! — горько сказал Билл. — Похоже, ты прекрасно вписываешься в остальную часть плана. Ты находишься здесь якобы в качестве стажера-ассистента по сельскому хозяйству, но сначала ты поссорила между собой деревенских женщин, Красотку и Штучку-или-Две. Теперь, как я вижу, ты пытаешься поссорить разбойничьих женщин. Почему я должен верить тебе больше, чем Гринтри или еще кому-либо из тех, кто втянул меня в эту историю?
Она улыбнулась слабой, подавленной улыбкой, и он увидел, как ее темная фигура резко поворачивается и удаляется от него на несколько шагов. Однако она остановилась. Билл с удивлением смотрел ей вслед. Он не знал, какой именно реакции ожидать на свои слова, но наверняка не такой. Несколько мгновений спустя, видя, что она все еще не оборачивается и молчит, он подошел к ней и остановился у нее за спиной.
— Послушай... — начал он.
— Думаешь, мне это нравится? — не оборачиваясь, прервала она его тихим яростным голосом. — Думаешь, я делаю все это лишь ради собственного удовольствия?
Он смотрел на ее темный силуэт.
— Так для чего же? — спросил он.
В ответ она наконец повернулась к нему. Он увидел бледный овал ее лица, серый в полумраке, выражения которого невозможно было разобрать. Но тон ее голоса был достаточно ясен.
— По множеству причин, которых ты даже не понимаешь! — сказала она. — Но я попытаюсь объяснить тебе хотя бы часть. Ты хоть чуть-чуть разбираешься в антропологии?
— Нет, — напряженно сказал он. — Моя специальность — техника, ты же знаешь. А ты хоть немного в курсе? Ведь твоя специальность — сельское хозяйство, не так ли?
— У меня, между прочим, есть еще и диплом по культурной антропологии! — бросила Анита.
— Диплом... — Он уставился на нее. — Но разве ты не стажер по сельскому хозяйству?
Он изо всех сил пытался разглядеть в темноте ее лицо. Он был совершенно сбит с толку, готов был поклясться, что она не старше его самого.
— Конечно. Но... — Она осеклась. — Я имею в виду, да, я стажер. Но я также прошла специальную подготовку и ускоренный курс обучения после окончания школы. Например, у меня есть удостоверение о медицинской подготовке, а также удостоверение о прохождении курса ксенобиологии...
— Гррм! — невольно вырвалось у Билла, глядевшего на нее сквозь мрак. Очевидно, сообразил он, она была из тех супергениев, кого в колледже называли «тепличными экземплярами», — студентов, способности которых позволяли им параллельно изучать с полдюжины дополнительных курсов. Что ж, прекрасно. Еще одна причина, почему он чувствовал себя на Дилбии последним идиотом.
— Что? — озадаченно переспросила его Анита.
— Ничего. Продолжай, — прорычал он.
— Так вот, я пытаюсь тебе кое-что объяснить, — продолжала она. — Ты когда-нибудь слышал о яганах — почти вымершем племени индейцев, когда-то населявшем южную оконечность Огненной Земли и острова мыса Горн в Южной Америке?
— Откуда? — кисло проворчал Билл. — И какое это имеет отношение к делу? Мне нужно знать...
— Да послушай же! — яростно сказала Анита. — Яганы были крайне примитивным племенем, но их в числе прочих изучал немецкий антрополог по фамилии Гузинд, он написал о них монографию в 1937 году. Гузинд обнаружил, что законы или общественные нормы жизни яганов устанавливались не каким-то местным руководством, но тем, что он называл «Allgemeinheit», что означает «группа как целое». Но среди них были люди, выступавшие от имени этой «группы как целого», и этих людей яганы называли «тиамуна». Гузинд описывает «тиамуна» таким образом: «Это люди, которые по причине их пожилого возраста, незапятнанной репутации, большого жизненного опыта и интеллектуального превосходства стали столь влиятельными в моральном отношении, что это практически означает их своеобразное доминирование в группе».
Анита замолчала. Билл смотрел на нее сквозь темноту. Он понятия не имел, какое отношение имеет эта лекция к существу дела. Подумав, он так и сказал.
— Разве ты не слышал, как дилбиане говорят о Старейшинах? — спросила Анита. — Эти Старейшины — те же «тиамуна» для дилбиан. Вся дилбианская культура в большой степени основана на индивидуализме — в еще большей степени, чем наша, человеческая, культура. Но ее стабильность основывается на очень гибкой системе неофициальных сдержек и противовесов. Это только кажется, что очень легко внести в дилбианскую культуру новые идеи. Но проблема в том, что любая новая идея угрожает нарушить существующую культурную систему этих сдержек и противовесов, и потому новая идея отвергается. Есть только один путь внести новую идею, а именно, сделать так, чтобы «тиамуна» — Старейшина — согласился с тем, что, возможно, это принесет пользу всем дилбианам. Другими словами, если ты хочешь внести в дилбианскую культуру некий элемент прогресса, ты должен получить поддержку Старейшины. Естественно, Старейшины, поскольку они стары и глубоко погружены в существующую систему, крайне консервативны и вовсе не рвутся оказывать поддержку каким-либо переменам. Но это ничего не меняет — если ты хочешь перемен, ты должен найти «тиамуна» и разговаривать об этом с ним!
— Но здесь нет никаких Старейшин, — сказал Билл. — По крайней мере, в деревне или здесь, в лагере разбойников.
— Вот именно! — настойчиво сказала Анита. — Почти все дилбиане живут в горах, где есть Старейшины, и Старейшины ДЕЙСТВИТЕЛЬНО управляют всем. Только здесь, в Нижних Землях, где влияние старых племенных обычаев начало ослабевать перед лицом иных потребностей сельскохозяйственной общины, с которыми Старейшинам не приходилось сталкиваться.
— Но ты сказала, — пробормотал Билл, — что сначала нужно, чтобы с новой идеей согласился Старейшина, прежде чем с иен согласятся все остальные дилбиане. Но если здесь нет никаких Старейшин...
— Здесь нет Старейшин, — сказала Анита. — Но здесь есть своего рода «тиамуна». Мужчины-дилбиане, которые при соответствующих условиях — в горах или в соответствующем возрасте — могли бы быть Старейшинами.
— Ты имеешь в виду, — сказал Билл, который, окончательно запутавшись, только теперь начал что-то понимать, — кого-то вроде Еще-Варенья или Костолома?
— Естественно, не Еще-Варенья! — сказала она. — Костолом — да, пожалуй. Но в деревне ближе всего к «тиамуна» — Плоскопалый. Вот почему я говорила тебе, чтобы ты привлек его на свою сторону.
— Но Еще-Варенья... — начал Билл.
— Еще-Варенья — чушь! — энергично сказала Анита. — Я знаю, что все в деревне относятся к нему с уважением и он имеет определенный вес как хозяин местного постоялого двора, не говоря уже о его прошлой славе чемпиона Нижних Земель по борьбе, — дилбиане очень лояльны. Но из-за своего огромного брюха, которое, как он утверждает, может выдержать лишь самую утонченную пищу, он стал объектом для шуток на многие мили вокруг. Помни, лидер никогда не может быть посмешищем...
— Ты уверена? — с сомнением спросил Билл.
Но она продолжала говорить, не слушая его. У Билла кружилась голова. Он вспомнил, что говорил накануне Мюла-ай насчет того, что Билл вряд ли способен проникнуться чувством к кому-либо типа Костолома, и сейчас он услышал нечто подобное в утверждении Аниты насчет Еще-Варенья.
18
«...Я не в большей степени мог бы рассматривать тебя как субъект саны на основе нашего случайного знакомства, чем ты мог бы находиться в состоянии эмпатии, скажем, с Костоломом или с любым из дилбиан...»
«...Еще-Варенья — чушь!.. Он стал объектом для шуток на многие мили вокруг. Помни, лидер никогда не может быть посмешищем...»
Что-то в этих двух утверждениях не так, подумал Билл. Если бы он только мог связать эту несообразность с той странной ситуацией, в которой он оказался на Дилбии, возможно, он был бы на пути к ее разрешению. Здесь явно сыграли свою роль какие-то человеческие махинации, иначе бы он вообще здесь не оказался. Анита явно ничего о них не знала. И столь же явно гемноиды в лице Мюла-ая пытались эту ситуацию использовать. Но никто из этих индивидуумов или групп, казалось, не переставал рассматривать возможность того, что дилбиане могли преследовать во всем этом хитросплетении свои собственные цели.