Иной путь, стр. 32
— Подождите! — с отчаяние в голосе вскричал Катор. — Одумайтесь! Слова туземца сбываются — вы лишаете себя единственного преимущества! Я — последняя ваша надежда, а все происшедшее не укладывается в рамки…
Они накинулись на него. Он был силен и молод, но не мог оказать сопротивления пятидесяти двум главам Семей, включая Брутогази. Инстинкт был на их стороне. Катор упал под тяжестью навалившихся на него тел, почти не ощущая, как когти разрывают его на части.
— Я умираю с Честью! — успел выкрикнуть он, испуская последнее дыхание.
И когда Катор умер, тело Джейсона в далеком Вашингтоне поднялось с кресла, забилось в судорогах и, упав, обмякло, а смерть приняла Джейсона в свои объятия и унесла его во тьму, где не было ни планеты румлов, ни планеты людей.
23
«Умереть, — думал Джейсон, — прекратить существование. Когда ты перестанешь существовать и не умираешь, это значит — ты совершаешь далекое путешествие в никуда и обратно».
Джейсон не знал сколько времени прошло с тех пор, как он перестал существовать после Катора, но очнулся он в больничной постели. Белый потолок утром выглядел желтым, а ночью — серым. К Джейсону часто заходили какие-то люди. Изредка они заговаривали с ним, но долгое время ему было лень им отвечать.
«После того, как ты перестал существовать, — думал он, — ничто не страшно, даже если ты прекратишь свое существование раз и навсегда. Необходимо небольшое усилие, и ты окончательно умрешь. Почему бы и нет?» Впрочем, Джейсону смутно припоминалось, что по какой-то причине он должен жить, хотя размышлять на эту тему ему не хотелось.
Затем среди тех, кто постоянно вертелся вокруг него, появилась Меле. Постепенно он понял, что иногда она просиживает у его постели по нескольку часов. И вновь прошло много времени, прежде чем он медленно и нехотя стал отвечать на ее вопросы о том, как он себя чувствует и о чем думает.
— …Нет, — ответил он на очередной вопрос. — Катор был редким, храбрым и необычным человеком… то есть румлом. Вряд ли один румл на миллион попытался бы поступить так, как поступил он. Это — первое, чего не смогли понять Свенсон и иже с ним. Второе…
— Ты можешь не отвечать, если не хочешь, — сказала Меле. — Наши разговоры прослушиваются. Тебя хотят судить то ли за измену, то ли за что другое, точно не знаю. Они надеются, что беседуя со мной, ты сам дашь показания против себя. Поэтому мне и разрешили к тебе приходить.
— Не имеет значения, — безразличным тоном произнес Джейсон. — Я хочу, чтобы они поняли. О чем я говорил? Ах, да. Ни Катор, ни румлы не собирались завоевывать Землю в том смысле, в каком мы понимаем слово «завоевание», и это — второе, чего не смог понять, но рано или поздно обязательно поймет Свенсон. Катор добивался права стать Основателем Царства, то есть создать собственную Семью и завести как можно больше сыновей. Обычному румлу разрешается иметь только одного ребенка.
Меле наклонилась к нему, пристально на него поглядела.
— Ты действительно хочешь, чтобы тебя слышали? — Он рассеянно кивнул. Безразличие овладело всем его существом. — Если ты действительно этого хочешь, я буду задавать тебе вопросы. Ты не возражаешь, если я буду задавать тебе вопросы?
Он лениво обдумывал ее слова, затем вновь кивнул и несколько оживился.
— Конечно, задавай. Но ведь я только что все тебе объяснил.
— Знаю, — терпеливо сказала Меле. — Но почему Катору хотелось иметь много сыновей? Чтобы гордиться ими?
Джейсон покачал головой, не отрывая ее от подушки.
— Ты рассуждаешь, как человек. Шанс, что Катор испытает чувство гордости за одного из своих сыновей, был ничтожно мал. Но чем больше сыновей, тем больше шансов.
— Каких шансов?
— На появление такого же, как он, — в первом, втором или десятом колене, не имеет значения. Катор надеялся, что один или несколько его потомков сумеют создать свои собственные Семьи.
Меле удивленно на него посмотрела.
— Зачем? Ничего не понимаю. Катор хотел стать Основателем Царства, главой Семьи…
— Это одно и то же, — пробормотал Джейсон.
— …только для того, чтобы его потомки рано или поздно пошли по его стопам? Получается замкнутый круг.
И вновь Джейсон покачал головой.
— Выживание сильнейшего, — сказал он, закрывая глаза.
Меле недоуменно подняла брови, затем выражение ее лица изменилось, и она воскликнула:
— Я поняла! В конечном итоге все румлы станут потомками лидеров. Основателей Царств!
— Да… — Оживление Джейсона прошло, им вновь овладело безразличие.
— Но, Джейс…
Он больше не слышал ее голоса. Длительная беседа утомила его. В течение следующих нескольких дней, хотя силы постепенно возвращались к нему, Джейсон отказывался что-либо объяснять, как Меле ни пыталась вызвать его на разговор. Да и зачем? Эмоции людей никогда не позволят им понять румлов, точно так же, как эмоции глав Семей не позволили им понять Катора.
Однажды утром он проснулся, почувствовав, что его трясут за плечи.
— Вставай скорее! — приглушенным взволнованным голосом говорила Меле.
— Просыпайся, Джейс! Румлы прилетели на Землю! Флотилия их звездолетов находится на орбите! Я случайно услышала по радио, когда зашла в дежурную часть. Санитарки говорят, что тебя должны куда-то увезти и, может быть, расстрелять. Джейс… да проснись же ты! Мы попробуем убежать. Вставай скорее!
Он смотрел на нее недоумевающим взглядом, очень недовольный тем, что его трясут за плечи. Затем до него дошел смысл сказанного и, словно пробуждаясь от долгой спячки, он схватил ее за руки, приподнялся на кровати, произнес хриплым голосом:
— Помоги мне встать.
Меле обняла его за талию, поддержала. Джейсон с трудом поднялся на ноги; колени у него подкосились, но он стиснул зубы и сделал первый шаг. Меле взяла его за локоть. Нетвердо ступая, Джейсон начал ходить по больничной палате.
— Свенсон, — пробормотал он. — Мне необходимо поговорить со Свенсоном.
— Невозможно! Нам надо бежать, Джейс! Медицинские сестры…
— Это очень важно, Меле! — Джейсон с трудом передвигал непослушные ноги. — Как нам увидеться со Свенсоном?
— Никак. Ох, Джейс, хоть раз в жизни будь благоразумен! Свенсон больше не имеет к тебе ни малейшего отношения. Ты должен бежать, скрыться. Все думают, что ты прикован к постели, так что у нас есть шанс. Мы выйдем через черный ход…
— Нет. Послушай, Меле… Если меня арестуют, ты должна будешь попытаться найти Свенсона и объяснить ему, как надо вести себя с румлами. Если он допустит малейшую оплошность, они немедленно нападут на нас. Повторится история с Катером…
— Но они нападут на нас в любом случае!
— Нет. Слушай меня внимательно. Ты согласна меня выслушать? — лихорадочно спросил он. — Я должен все тебе сказать, пока за мной не пришли…
— Конечно, Джейс, но…
— Слушай и запоминай. Скажи Свенсону — быть может, сейчас он в это поверит, — что мы и румлы просто не понимаем друг друга. У обеих рас развит инстинкт самосохранения, обе расы развиваются по принципу выживания сильнейшего, но из-за основных физиологических различий каждая из них создала СВОЮ культуру, СВОЮ цивилизацию. И если представители этих рас не поймут друг друга, разразится война, страшная война. Ты запомнила то, что я сказал?
— Кажется, да… — неуверенно произнесла Меле.
— Неважно. У меня нет времени повторять. Продолжим. С доисторических времен мы пытались оградить себя от чужаков, сначала создавая семью, потом клан, племя, нацию и, наконец, содружество наций в одном государстве. Все больше и больше людей попадало в категорию «своих», и в конечном итоге все человечество объединилось. Хорошо…
Джейсон умолк. У него кружилась голова, дрожали колени.
— Знаешь, я лучше присяду, — сказал он Меле и, тяжело опираясь на се руку, подошел к кровати, сел на краешек и перевел дыхание. — Как бы то ни было, — продолжал он, — и у нас, и у румлов, — когда мы узнали о существовании друг друга, — возникло инстинктивное желание защитить себя от чужаков. Как я уже говорил, на заре цивилизации у людей это чувство выразилось в создании семьи, но румлы пошли иным путем.