Дракон, эрл и тролль, стр. 48

Джим рассказал обо всем Энджи.

— Хорошо. — Энджи выглядела уже полностью проснувшейся и отдохнувшей. — Значит, тебе больше не о чем волноваться.

— Ха!

— Ты слишком часто повторяешь это в последнее время.

— Ну и что, здесь все так говорят.

— Так говорят мужчины, — сказала Энджи, и тон ее ясно выразил, что мужчины с тех пор, как покинули пещеры, так и не научились толком разговаривать. — Но что ты имеешь в виду? У тебя есть еще поводы для беспокойства?

— Да. Гоблин из нашего замка явился сегодня в эту комнату. Драконы хотят прийти на праздник к графу. Сюда приехал Жиль. Брайен все еще надеется, что я захочу биться с ним на копьях и он покажет мне кое-какие новые приемы. То, что при этом я могу сломать шею, ясное дело, никто в расчет не принимает.

— Расскажи мне обо всем.

Джим рассказал.

— Гоблин из камина нашей буфетной, — задумчиво заметила Энджи, когда Джим закончил свое повествование, — А я удивлялась, почему он не появляется в замке.

— Думаю, он мог появиться, коли уж привык к нам. Но надо, чтобы мы с тобой были в комнате только вдвоем. Он очень пуглив и застенчив. Но его заставил найти нас Секох, он велел гоблину передать мне послание. Полагаю, это было его единственной заботой. Не ожидаешь же ты от сверхъестественного существа проявления большого интеллекта.

— Это верно. Мне нравится Ррнлф, но даже при его огромной голове, а количество мозгов должно ей соответствовать, во многих отношениях он очень простодушен. Я не хочу сказать, что он простак в обычном смысле. По-моему, он немного наивен.

— Возможно, все сверхъестественные создания…— начал Джим но тут в дверь поскреблись. — Что еще там такое?

Сочтя слова Джима разрешением просунуть в комнату голову, часовой открыл дверь:

— Сэр Брайен хотел бы войти, милорд.

— Конечно, — сказал Джим. Брайен, оттолкнув часового, уже входил в комнату.

— Джеймс, Анджела, — сказал он, с размаху опускаясь на единственный оставшийся свободным в комнате стул. Джим, да и любой другой человек, кроме средневекового рыцаря, сказал бы, что Брайен рухнул на стул. Но Брайен, как и вся опоясанная рыцарским поясом братия, был настолько натренирован годами, проведенными в седле, что и на табурете или скамье сидел, как на коне. Он явно отдыхал, но держался прямо, будто на параде.

— Хорошенькое дельце! — сказал Брайен,

— Что такое? — спросила Энджи.

Глава 22

— Жиль, — сказал Брайен. Он бросил жадный взгляд на вино, и Джим подвинул ему кувшин и передал кубок:

— Не нальешь ли себе сам, Брайен? Я не знаю, сколько тебе надо воды.

— О, воды не надо. — Брайен наполнил свой кубок до краев и одним махом проглотил вино. Он радостно улыбнулся: — Ах! Мне было необходимо выпить.

— Так сказал и Джим, когда совсем недавно выпил, — усмехнулась Энджи. — А что с Жилем? Джим упомянул, что он здесь, и больше ничего. С ним что-то случилось?

— Ничего, — ответил Брайен, — хотя он повредил руку, упав с лошади во время небольшой стычки с какими-то бродягами по дороге сюда. Нет, он лучший из парней, но он все говорит и говорит.

— Говорит? — переспросил Джим. — О чем? В этом нет ничего страшного.

Последнее слово он произнес с облегчением. Он знал о возбудимости Жиля и его готовности бросить вызов любому из-за пустяка. Чем опаснее противник, тем лучше для Жиля.

— Нет-нет! — воскликнул Брайен, будто прочитав мысли Джима. — Он со всеми ладит. Все его любят. И все же… он лучший из парней, как я сказал, но он хочет разговаривать.

— Если его слова никого не оскорбляют, ничего худого в этом нет.

— Ха! — воскликнул Брайен.

Энджи встала и вышла в соседнюю комнату. Брайен недоуменно посмотрел ей вслед,

— Разве я…— начал он, но гобелен отодвинулся. Энджи вернулась в комнату и уселась, любезно улыбнувшись Брайену:

— Продолжай.

— Ну вот, как я сказал, вернее, Джеймс сказал, его разговоры никого не оскорбляют. Но дело не в оскорблении. Дело в том, что все с удовольствием слушают его рассказы. А он рассказывает о нас, о наших приключениях во Франции с тем магом и все такое прочее. И все просят его говорить и говорить.

— Я все же не вижу, в чем проблема, — сказал Джим. — А я так понял, что он создает какие-то проблемы.

— Вот именно, Джеймс, хотя, может, он и не виноват. Говоря по правде, ты, Джеймс… и даже ты, миледи Анджела… Я знаю, что у вас есть на то свои причины, однако большинство гостей вас почти не видели. Большинство, в отличие от тех немногих, кто сидит за высоким столом, вряд ли имело возможность беседовать с вами или быть вам представленными. Разве вы не понимаете, что все они приехали сюда, надеясь встретить Рыцаря-Дракона и его леди, которую утащили драконы? Женщины хотят поговорить с тобой, Анджела, им интересно, на что это похоже, когда тебя уносят драконы. Мужчины, конечно, хотят услышать от тебя, Джеймс, о нашей битве у Презренной Башни и о том, что случилось во Франции, по пути туда и домой. Они надеялись услышать это от тебя до сегодняшнего дня, но…

— Да, это правда. Мне очень неловко. Накопилось столько всяких дел, но все же…

— Никаких «все же»! — серьезно возразил Брайен. — Извините, что я вам это говорю, но большинству могло показаться, что вы намеренно сторонитесь всех. Могло показаться, что вы считаете ровней себе только таких людей, как принц, граф, епископ и сэр Джон.

Голос Брайена звучал почти виновато, но эти неприятные слова должны быть сказаны в кругу старых друзей, которые также принадлежат к мелкопоместному дворянству.

Джим и Энджи переглянулись.

— Я не могу их в этом обвинить, — медленно проговорил Джим. — Те, кого ты только что назвал, практически, единственные, с кем я мог свободно поговорить после приезда сюда, к тому же и Энджи занята.

— Я, конечно, могу выкроить больше свободного времени, чем до сих пор, — сказала Энджи. — Ты прав, Брайен… они правы. Я найду время. Мы оба найдем, верно, Джим?

— Совершенно верно!

— Великолепно! — откликнулся Брайен. — Я знал, каков будет ваш ответ. Тогда, Джим, можно начать сегодня, оставшись за столами после обеда… Анджеле, вероятно, не стоит задерживаться, пусть только немного посидит для приличия. Большинство… гм… воспитанных леди обычно покидают стол вскоре после еды. Но мужчины остаются на некоторое время. Иногда до вечера. Останься с нами сегодня, и все почувствуют, что получили возможность познакомиться с Рыцарем-Драконом. Среди нас не будет никого, кому ты не нравишься, Джеймс, и ты это знаешь. Там будут только те, кто не совсем уверен в том, что ты к ним хорошо относишься. Да, вспомнил, вам уже пора готовиться к обеду.

— К обеду? — переспросил Джим, будто очнувшись. Он потер глаза. — Извини меня, Брайен, какой сегодня день?

Брайен посмотрел на друга с легким удивлением:

— Господи, конечно же, день доброго святого Стефана. Сегодня первый день после Рождества.

— Первый день после Рождества?

— Конечно, — подтвердил Брайен. Лицо его просветлело. — Я понял, что ты имеешь в виду, Джеймс. В этот день нет особой церковной службы, и граф не планировал никаких развлечений после обеда. Можно сидеть за столом сколько угодно. Но… не лучше ли вам переодеться? Я ухожу. Может, зайдете ко мне, когда будете спускаться?

— А почему бы нам не встретиться через полчаса в комнате Геронды? — предложила Энджи.

— Конечно. — И Брайен вышел.

Почти час спустя они все вместе уже входили в Большой зал. Оказалось, что пришли рано, — ни граф, ни епископ еще не спустились к столу. Это означало, что официально обед не начался, хотя места за столами были уже на три четверти заполнены и большинство гостей давно пили и ели.

Брайен предвидел подобную возможность и по пути в Большой зал предложил способ использовать время. Геронда представит Энджи тем леди, с которыми знакома сама, а Брайен представит Джима благородным господам. Поэтому друзья не пошли прямо к высокому столу, а разделились. Геронда пошла с Энджи, а Брайен с Джимом. Они направились в разные стороны вдоль двух длинных столов. Джим увидел, что Брайен ведет его к сэру Гаримору.