Дракон и Джордж, стр. 15
Джим с огромным трудом подавил желание немедленно отправиться в путь. Но, может быть, Каролинуса действительно стоит выслушать. В любом случае, когда Джим освободит Энджи, без помощи волшебника домой им не вернуться. Так что ни к чему настраивать Каролинуса против себя.
– Говори, – ответил Джим.
– Так-то лучше. Темные Силы заточили твою даму в башне с одной-единственной целью – заманить тебя на свою территорию, пока ты не набрался сил. Они рассчитывают, что ты немедленно бросишься спасать ее, а победить тебя сейчас – проще простого. Но если ты выждешь и наберешь соратников, что и посоветовал нам жук-глазастик, то поражение потерпят твои противники. Стало быть, с твоей стороны будет глупо отправиться прямо сейчас.
– Но Анджела… Энджи в их власти, – возразил Джим, – с ней-то что будет, если я не помогу ей? Они решат, что она плохая приманка для меня. Они сделают с ней что-нибудь ужасное…
– Ни в коем случае, – перебил его волшебник. – Они и так вышли за все возможные рамки, похитив ее, теперь они уязвимы. Если они еще и что-то сделают с ней, то все, кто могут противостоять им, – люди, драконы, звери – сплотятся единым фронтом. В этом мире все-таки действуют определенные правила игры, поспешная попытка спасения леди Анджелы – поражение для тебя, а вот если они причинят заложнице какой-либо вред, то их песенка спета.
Слова Каролинуса поколебали решимость Джима. Он вспомнил, что хотел узнать логику этого мира. Если Каролинус прав… а он умел убеждать…
– С Энджи точно ничего не случится? Если так, то я могу повременить, – сказал Джим.
– С ней ничего не случится только если ты повременишь!
Джим сдался.
– Хорошо, – согласился он и глубоко вздохнул. – Тогда что мне делать? Куда идти?
– Прочь! – рявкнул Каролинус. – В противоположном направлении от пещер, куда ты собрался возвращаться!
– Но, Маг, – вмешался в разговор ничего не понимающий Смргол. – Если он отправится именно туда, то придет прямо к топям и Презренной Башне?! Но ты говоришь, что Горбаш ни в коем случае не должен лететь к башне?!
– Дракон! – вскричал Каролинус и резко обернулся к Смрголу. – Мне предстоит спорить еще и с тобой? Я сказал «прочь», а не к «башне»! О, Силы, дайте мне терпение! Нужно ли объяснять тонкости Усовершенствованной Магии всякому залетевшему сюда деревянноголовому и тупорылому? Я спрашиваю тебя!
– Нет! – ответил глубокий бас из пустоты.
– То-то же, – облегченно вздохнул Каролинус и отер лоб. – Слышали Департамент Аудиторства? Хватит болтать. У меня полно дел. Отправляйся в драконьи пещеры, Смргол. А ты, Горбаш, начинай поступательное движение в противоположном направлении!
Он демонстративно развернулся, вошел в дом и с грохотом закрыл за собой дверь.
– Пошли, Горбаш, – пробормотал Смргол. – Маг прав. Я прослежу, чтобы ты полетел в том направлении, а затем поверну к пещерам. Кто бы мог подумать, что на старости лет мне уготована судьба пережить интересное время!
Пожилой дракон задумчиво покачал головой и взмыл в небо. Хлопок – широкие кожистые крылья раскрылись, и Смргол мгновенно набрал высоту.
Джим последовал за ним после секундного замешательства.
6
Голубая, подернутая дымкой линия, которая когтем тянется на север и виднеется сразу за лесом, и есть начало топей…
Смргол, паривший рядом с Джимом, прервал рассказ, как только они выбрались из восходящего термала; для того чтобы попасть в другой поток, им пришлось изрядно поработать крыльями, преодолевая резкие порывы встречного ветра.
Джим отметил – старый дракон замолкал всякий раз, когда требовалось приложить серьезное физическое усилие. Обрывочность информации, которой Смргол с готовностью делился, придавала рассказу веселую пикантность.
– …В наши дни в топях ничего значительного уже не происходит, – продолжал Смргол, как только они, поймав очередной восходящий термал, начали затяжное плавное парение в направлении смутно очерченных болот. – Твои соплеменники, Горбаш, разумеется, интересуются жизнью водяных драконов, ведь они наши дальние родственники. Среди них ты наверняка наткнешься на братьев и сестер пятнадцатого или шестнадцатого колена, хотя те давным-давно забыли о родстве. Мы и раньше не очень-то контактировали с этими мелкотелыми, ну а после наведенной на всех нас порчи контакты полностью оборвались.
Смргол замолчал и откашлялся.
– И с тех пор мы живем порознь. Где среди болот и воды сыщется приличная сухая пещера? Да и питаются они, должно быть, в основном рыбой из моря, что и не удивительно. Бывает, подвернется одинокий сандмирк, морская ящерица или случайно отбившийся от выводка цыпленок. По краю болот нищенствуют полуразорившиеся фермеры, на их владения время от времени изголодавшиеся водяные драконы устраивают набеги. Но и фермеры пострадали от порчи: все взращенное ими уродливо и недостойно желудка таких здоровых драконов, как мы с тобой. Я слышал сплетни, что некоторые «родственники» из водяных драконов пали так низко, что питаются лишь объедками с огородов. Слыхано ли, чтобы кто-нибудь из нас питался капустой? Капуста! Невероятно…
Им опять пришлось поработать крыльями, чтобы попасть в новый термал. Перейдя на планирующий полет, Смргол снова заговорил, но теперь Джиму стало ясно, что пожилой дракон выдохся окончательно.
– Вот, пожалуй, и все… Горбаш, – сказал он. – Рассказал я тебе все. Не горячись, мой мальчик… Пусть естественная… ярость дракона не затмит рассудка и не погубит тебя… Старайся. Пожалуй, я поверну назад.
– Да, – согласился Джим. – Так будет лучше. Спасибо за добрый совет.
– Не стоит благодарности… мой мальчик. Это все, чем я могу помочь… Прощай…
– Прощай.
Джим проследил за прадядюшкой – Смргол, упав в пике и развернувшись на сто восемьдесят градусов, поймал нижний термал и попутный ветер с моря. Он быстро исчез из вида, и Джим полностью переключил внимание на бескрайнее пространство перед ним.
Лес, с пригорками и опушками, в котором жил Каролинус, сменился монотонными пустошами, редкими деревьями да бедняцкими лачугами, сложенными из сухих ветвей и гнилых стволов, связанных чем придется. Крыши хижин были покрыты охапками соломы и травы.
Завидев летящего Джима, обитатели хижин сразу же бросались в убежища. Явно отказавшись от традиционной одежды, они все были закутаны в шкуры и даже с такой высоты выглядели непривлекательными.
Чем дальше летел Джим, тем реже встречались поселения. Наконец они исчезли вовсе. Пустошь заканчивалась, и приближался лес, на который указывал Смргол: не хвойный, как у Звенящей Воды, а лиственный – дубы да ивы.
Листва уже опала: это казалось странным в такое время года. Искореженные, уродливые ветви низкорослых деревьев придавали лесу зловещий оттенок. Складывалось отчетливое впечатление, что любое живое существо, стоит ему забрести сюда, тут же будет перемолото и съедено лесом. Искорка самодовольства вспыхнула в Джиме при мысли, что он может безопасно парить в поднебесье.
Полет опять опьянил Джима, и он почти забыл о всех своих неприятностях. Джим не имел ни малейшего представления о том, что ждало его впереди, но неизвестность ни в коей мере не означала жизнерадостного расположения духа. Он жаждал лететь прямо к Презренной Башне, но крепко держал в памяти, что Каролинус отговаривал его от этого.
Однако сейчас, по настоянию все того же Каролинуса, он летел точно по направлению к башне. Неважно, чем руководствовался волшебник, главное – Джим твердо знал: все, что он делает в данную минуту, – правильно.
Джим подлетел к кромке леса, за которым начиналось зеленое неистовство болот, на горизонте сливающихся с туманной темно-синей линией моря. Куда ни кинь глаз – всюду были болота: девственно-чистые холмики опалесцирующего мха, островки свеже-бурой земли, мелкие, будто разбросанные блестящие стеклышки, озерца. Болота простирались во все стороны до самого моря.
Телескопическим зрением драконьих глаз он обшарил всю поверхность болот, но строения, которое могло называться Презренной Башней, не обнаружил. Встречный бриз резко оборвался, зато попутный ветерок легко подталкивал его в спину, Джим расправил крылья, поймал воздушный поток и медленно, под небольшим углом, начал снижаться, как бы скользя по невидимой волшебной поверхности. Болота приближались: мшистая, с сочной густой травой земля, разрезанная протоками голубой воды на островки, задушенные кольцом мелких заливчиков и запруд, поросших водорослями и камышом.