Абсолютная Энциклопедия. Том 2, стр. 75

– Да, – нарушая молчаливую паузу, промолвил он, когда они подошли к двухстворчатой двери, – Земля. Там есть одно место, куда меня уже давно тянет.

Глава 59

Створки дверей закрылись, и они очутились в помещении, в котором после яркого дневного света царил полумрак.

Мягкий искусственный свет заливал шестиугольную комнату. И, хотя его было здесь более чем достаточно, он все же не мог соперничать с ярким светом пасмурного зимнего дня за свинцовыми оконными переплетами. Под куполообразным потолком за большим круглым столом сидели девять экзотов. Глубокие коричневые тона их одежды придавали своеобразную теплоту интерьеру помещения. Два кресла за столом были свободны. К ним и подвел его Амид.

Занимая предложенное ему место, Хэл оглядел собравшихся. Четверых из них он узнал. Древнего старца Падму, маленькую темнокожую Нонну, худого Алона и дружелюбного Чевиса – все они присутствовали при том разговоре, который происходил на балконе дома Амида во время последнего его визита на Мару. Другие были ему незнакомы.

– Наши два мира теперь в твоем распоряжении, Хэл Мэйн, – услышал он хриплый старческий голос Падмы. Хэл перевел взгляд на старца. – Или Амид уже рассказал тебе об этом?

– Да, – ответил Хэл. – Он сообщил мне об этом по пути сюда.

Нонна, видимо, хотела что-то сказать, но, взглянув на Падму, передумала.

– Я не забуду, – бросив на нее взгляд, продолжил Падма в ответ на ее молчаливый вопрос. – Хэл, мы хотим, чтобы ты понял одну вещь, касающуюся нашего будущего альянса с тобой. В отличие от дорсайцев, мы не подписываем никаких контрактов, но наша трехсотлетняя репутация людей, держащих свое слово, говорит сама за себя.

– Это верно, – кивнул Хэл. – Согласен.

– Следовательно, – Падма положил ладони на гладкую темную поверхность стола, – ты должен понимать, в этой борьбе мы принимаем твою сторону только потому, что не нашли другого пути.

По мере того как он говорил, хрипота в его голосе стала заметней. Он замолчал и постучал морщинистым пальцем по крышке стола перед собой. На глаза ему попался стакан с прозрачной жидкостью, он отпил из него и затем продолжал:

– Должен честно признаться, что многие из нас далеко не безоговорочно пришли к этому решению, я не говорю о себе лично, но таких было достаточно много, и их сомнение понятно. Но ты знаешь нас достаточно хорошо и, следовательно, понимаешь, что если сейчас мы проголосовали «за», то нам можно довериться.

– Я благодарен вам за доверие, хочу сказать без обиняков, – сказал Хэл, обращаясь сразу ко всем сидящим за столом, – как я уже говорил вам раньше, возможно, мне придется попросить у ваших обоих миров предоставить мне все – все, что у вас…

– Если не возражаешь, я хотел бы еще дополнить, – прервал его Падма.

Хэл замолчал и повернулся в его сторону.

– Кое-что из того, что ты собирался нам сообщить, мы знаем, – сказал Падма. – Но прежде позволь нам предоставить тебе информацию, которой мы сейчас готовы с тобой поделиться. Раньше, пока решение о совместном сотрудничестве не было принято, мы не могли этого сделать.

За столом воцарилась напряженная тишина.

– Хорошо, – кивнул Хэл. – Продолжайте. Я слушаю вас.

– Как я уже сказал, все, что у нас есть, с этого момента находится в твоем распоряжении, – проговорил Падма. – Сюда относится и то, о чем ты, быть может, и знаешь, но, скорее всего, даже не догадываешься, насколько оно эффективно.

Его старческий голос снова сорвался, как будто у него пересохло в горле. Он потянулся за стоящим перед ним наполненным стаканом и отпил еще один глоток. Поставив стакан, он продолжил свою речь, но уже более ровным голосом:

– Я говорю о нашей способности собирать информацию и нашей методике ее оценки. Я думаю, тебе сейчас будет небезынтересно узнать, к какому заключению мы пришли в отношении вас обоих, тебя и Блейза Аренса.

– Вы правы. – Хэл посмотрел прямо в глаза старцу.

– Результатом такого сбора и оценки информации, – продолжал Падма все тем же тоном, – явилась модель каждого из вас, которая могла бы быть для тебя полезной при оценке масштаба надвигающегося конфликта.

Он помолчал.

– Модель Блейза показывает его как человека, сознающего свою силу и решившего ее использовать на экономической ниве – иными словами, там, где он и Иные не могут проиграть, так как будут действовать, лишь утверждая уже имеющееся у них сегодня преимущество и продолжая, где только можно, его наращивать, пока они не достигнут полного господства. Это своего рода действие с позиции силы, которое, по всей видимости, особенно сродни духу и темпераменту Блейза. Как он считает, ему и его сподвижникам предопределено победить самой судьбой. Но в этой неизбежности он, возможно, находит совсем не радость победы, а грусть и почти невыносимую тоску, что отвечает его представлению о себе и действительности. Очевидно, он видит себя слишком одиноким в этой Вселенной, и что бы ни случилось, оно уже не может ни возвысить, ни принизить его.

– Да, – прошептал Хэл.

– Это чем-то удивительно напоминает твой собственный склад ума. – Падма пристально посмотрел на Хэла. – Он и на самом деле во многом удивительно похож на тебя.

Хэл промолчал.

– Если говорить откровенно, – продолжал Падма, – его ожидания в большинстве своем оправданы. Поведенческие факторы исторического развития – силы, которые переходят из поколения в поколение, иногда созидательные, иногда разрушительные, – похоже, сейчас полностью на стороне Иных. Наша собственная наука онтогенетика, которую мы создали для решения подобных проблем, вместо этого предлагает все больше и больше подтверждений того, что Блейз прав относительно того, во что он верит.

Хэл медленно кивнул головой. Падма на минуту замолк и снова отпил из своего стакана.

– Если Блейз воплощает в себе некую нацеленную на победу ортодоксальную идею и готов идти ради нее до самого конца, – продолжил Падма, – ты не можешь предоставить нам убедительных доказательств, почему именно ты способен дать отпор Блейзу и Иным. Но, несмотря на это, все, кто противостоит Блейзу, решили последовать за тобой – даже мы, жители двух наших миров, которые на протяжении трех столетий всегда старались мыслить взвешенно и разумно.

Он помолчал и глубоко вздохнул.

– Мы единственные из всех людей, кто не верит в наличие неразгаданных тайн. Поэтому мы были вынуждены прийти к заключению, что за тобой стоят некие космические силы, которых мы не видим и не понимаем. Единственное, на что мы можем надеяться, так это на то, что они так же невидимы и недоступны для понимания и Блейзу Аренсу.

– Я тоже хотел бы на это надеяться, – сказал Хэл.

– Наши выводы основаны на имеющейся у нас информации, и можно предположить, что кто-нибудь, вроде Блейза, мог прийти к аналогичному заключению, а именно к тому, что единственным оставшимся для тебя выходом является использование дорсайцев в качестве экспедиционного корпуса против армии, которую смогут собрать и вооружить Иные.

Он замолчал и посмотрел на Хэла.

– Продолжайте, – сказал Хэл бесстрастно. – Все, о чем вы до сих пор говорили, всего лишь очевидные выводы, сделанные в свете сложившейся в настоящее время ситуации. Для того чтобы увидеть это, не требуется доступа к особой информации или интеллекта, как у Блейза.

– Может, и не требуется, – ответил Падма. – Однако столь же очевидно и то, что любой другой путь, будь он использован тобой для достижения цели, может привести только к краху. С одной стороны, если ты промедлишь со своими дорсайцами и Иным удастся создать свою армию и двинуть ее на тебя, то тогда даже дорсайцы не смогут справиться с ними. Я прав?

– Возможно, – кивнул Хэл.

– С другой стороны, – продолжал Падма, – если ты растратишь этот невосполнимый фонд отлично подготовленных военных кадров на отдельные рейды по уничтожению сил Иных, пока их армия еще не сформирована и не вооружена должным образом, то, даже располагая такими опытными бойцами, как дорсайцы, ты постепенно до такой степени обескровишь их, что в конечном итоге они не смогут противостоять армии Иных. Разве это не столь же очевидно?