Искусство войны, стр. 3
– У кого? У вас или у нас?
– У всех. Короче говоря, если ты туда приедешь, будешь полной ложкой хлебать осуждение окружающих. Мы там ничего плохого не делаем, но всё равно оккупанты. А ты, соответственно, предатель.
– Понятно, – прошептал он.
– Но тебе придется там появиться.
– Зачем?
– Забрать оттуда брата Энрико, любой ценой.
Он только посмотрел на меня вопросительно. Я продолжал:
– На мальчишек пропаганда, знаешь ли, действует. Так что они побежали в джунгли сражаться с врагом. Кое-кто уже покалечился. Наши их там вылавливают…
– Ты хочешь сказать, стреляют?
– Нет, синьор Мигель Кальтаниссетта в детей не стреляет. Он мне это сам говорил, и я ему верю. Тем, кого выловили, повезло, их не съедят горынычи.
– А что с ними будет?
– Ничего. Отдадут папе с мамой на предмет всыпать ему как следует, чтобы глупостей не делал.
– Ясно, – выдохнул Линаро.
– Так что ты узнай аккуратно, что с ним и не бегает ли он по джунглям. Как всё сдадим, я могу потратить денек и свозить тебя туда-сюда на катере.
– А тебе-то это зачем?!
– Тебя сильно избили? – спросил я тихо.
– Ты из-за этого?!
– Конечно. Себя-то не обманешь. Я тебе кое-что должен.
– Я так не считаю!
– А я считаю!
– И тебя еще никто не переупрямил, – усмехнулся он.
– Правильно понимаешь, никто.
К середине этмая я сдал больше половины экзаменов в своей колоссальной по объему сессии, а ребята победили географию (пугало всех детей на Этне) и биологию. Так что все мы немного расслабились, стали опять перезваниваться не только по делу и даже решили собраться вместе и погулять. Алекс намекнул, что нам пора решать, что мы будем делать на каникулах. Хм, я никогда не был в летних военных лагерях, а горящие восторгом глаза, с которыми Алекс и Гвидо о них рассказывают, – неплохая приманка. Лео тоже никогда не был – у Джела таких нет, а в прошлом году он чувствовал себя мальчиком из оккупированной зоны. Я с ним поговорил на эту тему – родители его отпускают. А если там кто-нибудь позволит себе что-нибудь вякнуть… Он будет иметь дело со всеми нами. Да и попадаться на язычок Алексу я никому не посоветую.
Осталось убедить профа. А раз мой длинный отпуск не кончился, то почему бы нет?
Проф мне так и сказал, даже убеждать не пришлось. Отлично.
Мы как всегда собрались в Центральном парке. Вид у всех был замотанный, ну я – понятно, Гвидо – тоже, его только недавно выписали. Он с возмущением рассказал, что в школе его собирались пожалеть и перенести зачеты за все то время, что он пропустил, на осень.
– Вот еще! Я что? Дурак? – спросил он.
– Ты не дурак, – серьезно ответил Алекс.
Так что нашему младшему братишке тоже пришлось как следует поучиться, Лаура ему помогала.
– А почему никто не захотел сдать как я? – поинтересовался я.
– Четыре часа на всё вместе, и ты наверху?
– Ага, – заметил Алекс, – я узнавал. Две ошибки в любом предмете – и всё, ты там, – он показал пальцем себе под ноги.
– Э-э-э, понятно. Значит, генерал тогда хотел, чтобы я провалился.
– Почему это?
– Ну, чтобы нос не задирал. Мне же это ничем не грозило. Ну, не сдал – и не сдал.
– Да, хорошая была идея, жаль, ничего не вышло, – мечтательно произнес Алекс.
– Ах так? Ну все! Я тебя сейчас…
Мы, сцепившись, покатились по соседнему газону. Лео удержал Гвидо, когда тот попытался присоединиться к нашей возне.
Через пять минут нам пришлось брать ноги в руки и удирать от паркового служителя – газон не английский, на нем ничего нельзя.
– Ну, мы договорились, – подвел я черту, когда наша компания оторвалась от преследования и смешалась с толпой, – мы едем, и едем все вместе. Синьориты уезжают куда-нибудь с мамой или остаются в Палермо и учатся лазать по скалам, если я правильно понял.
– Ты правильно понял, – ответила похожая на рассерженную кошку Лариса. – Куда нам деваться?
– «Невозможное требует немного больше времени», – процитировал я. – И не факт, что тебе бы понравилось.
– Ну, – потянула Джессика, – в жизни надо все попробовать.
– Э-э-э, нет, не все, – покачал я головой, – я точно знаю.
Джессика посмотрела мне в глаза и не стала предлагать огласить весь список. Сколько еще лет прошлое будет хватать меня за горло? Хотя Виктор прав: после того, как я рассказал ему кое-что, мне стало легче об этом думать.
– И моему Тони уже десять, так что он тоже едет, – заметил Алекс, как будто между прочим.
Юный подрывник с нами. Мы не возражали.
– А потом? – поинтересовался Гвидо. – Каникулы длинные.
Название «Липари» никто не произнес – исключается, у родителей Лео и Терезы нет на это денег.
– Ммм, – предложил я, – ну, у меня на Ористано есть Тремити, на берегу моря, и до конезавода там пятнадцать километров. Правда, скал на острове нет – сплошная равнина.
– А Джильо? – спросил Алекс. – Нас туда, помнится, звали, и не один раз.
– Кто-то только что сдал географию, – насмешливо возразил Лео, – там сорок пять градусов в тени, рядом болото и море что-то вроде теплого супа. Только не летом.
– Угу, – согласился я, – ну, будем считать Тремити запасным аэродромом, если ничего поинтереснее не подвернется.
Ребята согласились.
Глава 3
Получить у профа разрешение отправиться в поездку на Южный континент было непросто. Я же теперь не могу твердо настаивать на своем. Но я его убедил. Сказал, что это необходимо мне для очистки совести. Буквально. Не так, как некоторые люди делают вид, что исправляют свои ошибки или зло, которое причинили. Проф очередной раз велел мне не лезть на рожон и согласился скрепя сердце.
– Другие же люди там живут, и ничего, – постарался я его успокоить.
– Они не являются моими сыновьями, – заметил проф.
Что он имеет в виду, что о них он не беспокоится? Или что им там безопаснее, чем мне? Или и то и другое вместе? Скорее всего, и то и другое. Ладно, главное – он меня отпустил. Правда, пришлось еще поотбрыкиваться от охраны. Если я приволоку туда отряд, это будет просто ужасно, тогда можно просто не ездить, незачем. Проф, наверное, попросит синьора Мигеля как-нибудь незаметно позаботиться о моей безопасности. Ну, этого нельзя было избежать. Еще он предложил мне взять маленький бластер. От оружия я не стал отказываться.
– Это вы сделали так, что Линаро оплатили учебу в университете? – спросил я. – Из-за меня…
– Нет, я не имею к этому никакого отношения.
– А всем остальным ребятам, которые оказались в таком положении?
– Не знаю, думаю, что да. Вряд ли их много.
– Я не понимаю! – почти взвыл я. – Не может быть всё так хорошо, это же не сказка! Год назад вы с синьором Мигелем устроили эту провокацию с Трапани и Кремоной.
– Да, и ничего полезного из этого не вышло, – согласился проф.
– Я не верю в божественную справедливость, для этого надо поверить в Бога, а против этого бунтует мой разум.
– И твоя гордыня.
– Да, ну и что? – с вызовом заявил я.
– Ничего. Ты уверен, что мир не устроен в соответствии с твоими представлениями об этике. И это разумно. Но, может быть, этика устроена в соответствии с миром.
– А? Ну, может быть, – растерянно сказал я, раньше это не приходило мне в голову.
– Кроме того, тут может быть голый расчет. Самые вульгарные материальные соображения. Что является самым основным стратегическим ресурсом?
– Тетрасиликон, – ляпнул я автоматически.
Проф поднял брови:
– Да? Ты так много времени потратил на изучение истории, как было в прошлом?
– Обработанные кремни, потом медь, бронза, метеоритное железо, потом, конечно, выплавленное, потом товарное зерно, э-э-э, наверное, сталь, затем нефть, микрочипы, фрагменты генно-модифицированных ДНК, софт, технологии, ну, это и сейчас так.
– А в твоей любимой Японии, когда она стала великой державой? Тогда была эпоха нефти, если можно так выразиться. Много ее там было?