Посмертные записки Пиквикского клуба, стр. 141

Когда пунш был наполовину выпит, Сэм потребовал устриц из зеленной лавки: эффект, произведенный пуншем и поведением Сэма, оказался столь зажигательным, что мистер Такль в треуголке и с палицей исполнил матросский танец среди устричных раковин на столе, а джентльмен в голубом аккомпанировал на хитроумном музыкальном инструменте, сделанном из гребенки и папильотки. Наконец, когда пунш пришел к концу и ночь приблизилась к нему же, они отправились провожать друг друга. Мистер Такль, едва выйдя на свежий воздух, внезапно почувствовал желание улечься на мостовой. Сэм, находя, что было бы безжалостно противодействовать, предоставил ему осуществить свое желание. Так как шляпа могла пострадать, если бы оставалась при нем, Сэм заботливо нахлобучил ее на голову джентльмену в голубом и, вложив ему в руку большую палицу, прислонил его к его же собственной парадной двери, позвонил в колокольчик и спокойно отправился домой.

На следующее утро, встав значительно раньше, чем имел обыкновение вставать, мистер Пиквик спустился по лестнице совсем одетый и позвонил.

– Сэм, – сказал мистер Пиквик, когда мистер Уэллер явился на зов, – закройте дверь.

Мистер Уэллер повиновался.

– Прошлой ночью, Сэм, здесь произошел неприятный инцидент, – сказал мистер Пиквик, – инцидент, который дал мистеру Уинклю основания опасаться нанесения оскорблений со стороны мистера Даулера.

– Да, я слышал об этом внизу, от старой леди, сэр, – ответил Сэм.

– И я, к сожалению, должен добавить, Сэм, – продолжал мистер Пиквик с весьма озадаченной физиономией, – что, опасаясь этого насилия, мистер Уинкль уехал.

– Уехал! – воскликнул Сэм.

– Покинул дом рано утром, не переговорив предварительно со мной, – ответил мистер Пиквик. – И уехал – не знаю куда.

– Он должен был остаться и решить дело дракой, сэр, – презрительно отозвался Сэм. – Не так уж трудно было бы справиться с этим-вот Даулером, сэр.

– Да, Сэм, – сказал мистер Пиквик, – и у меня самого есть основания сомневаться в его великой храбрости и решимости. Но как бы то ни было, а мистер Уинкль уехал. Его нужно найти, Сэм. Найти и доставить сюда, ко мне.

– А если он не захочет вернуться, сэр? – спросил Сэм.

– Нужно его заставить, Сэм, – сказал мистер Пиквик.

– А кто это сделает, сэр? – с улыбкой осведомился Сэм.

– Вы, – ответил мистер Пиквик.

– Очень хорошо, сэр.

С такими словами мистер Уэллер вышел из комнаты, и немедленно вслед за этим услышали, как захлопнулась парадная дверь.

Через два часа он вернулся с таким хладнокровным видом, словно его посылали с самым обыкновенным поручением, и принес весть, что субъект, во всех отношениях отвечающий описанию мистера Уинкля, уехал сегодня утром в Бристоль из отеля «Ройел» с каретой прямого сообщения.

– Сэм, – сказал мистер Пиквик, пожимая ему руку, – вы – превосходный человек, незаменимый человек. Вы должны ехать за ним, Сэм.

– Слушаю сэр, – отвечал мистер Уэллер.

– Как только вы его отыщете, немедленно напишите мне, Сэм, – сказал мистер Пиквик. – Если он попытается от вас удрать, поколотите его или заприте. Я вам даю широкие полномочия, Сэм.

– Будьте покойны, сэр, – отозвался Сэм.

– Вы ему скажете, – продолжал мистер Пиквик, – что я очень взволнован, очень недоволен и, конечно, возмущен чрезвычайно странной линией поведения, которую он счел уместным избрать.

– Скажу, сэр, – отвечал Сэм.

– Вы ему скажете, – продолжал мистер Пиквик, – что, если он не вернется сюда, в этот самый дом, вместе с вами, он вернется со мной, ибо я приеду и увезу его.

– Об этом-вот я передам ему, сэр, – ответил Сэм.

– Как вы думаете, удастся вам найти его, Сэм? – спросил мистер Пиквик с озабоченным видом, заглядывая ему в лицо.

– О, я его найду, где бы он ни был! – ответил Сэм с большой уверенностью.

– Отлично, – сказал мистер Пиквик. – В таком случае, чем скорее вы отправитесь, тем лучше.

Вместе с этими инструкциями мистер Пиквик вручил своему верному слуге некоторую сумму денег и приказал немедленно отправляться в Бристоль, в погоню за беглецом.

Сэм уложил в дорожный мешок кое-какие необходимые вещи и собрался в путь. Дойдя до конца коридора, он остановился и, потихоньку вернувшись, просунул голову в дверь гостиной.

– Сэр! – прошептал Сэм.

– Что, Сэм? – спросил мистер Пиквик.

– Хорошо ли я понял указания, сэр? – осведомился Сэм.

– Надеюсь, – сказал мистер Пиквик.

– Насчет того, чтобы поколотить, это надо понимать регулярно, сэр? – спросил Сэм.

– Вполне, – отвечал мистер Пиквик. – Безусловно. Поступайте, как найдете нужным. Вы действуете по моему распоряжению.

Сэм кивнул в знак понимания, запер дверь и с легким сердцем отправился в путь.

ГЛАВА XXXVIII.

О том, как мистер Уинкль, сойдя со сковороды, тихо и мирно вошел в огонь

Незадачливый джентльмен, который был злополучным виновником необычного шума и суматохи, всполошивших население на Ройел-Кроссент при обстоятельствах, описанных выше, провел ночь в великом смятении и тревоге, после чего покинул кров, под коим еще почивали его друзья, и сам не зная, куда направиться. Превосходные и деликатные чувства, которые побудили мистера Уинкля сделать этот шаг, были таковы, что их трудно переоценить и не воздать им должного.

«Если этот Даулер, – рассуждал мистер Уинкль сам с собой, – вздумает (а я не сомневаюсь в этом) привести в исполнение свои угрозы и нанесет мне оскорбление действием, на мне будет лежать обязанность вызвать его на дуэль. У него есть жена, эта жена привязана к нему и от него зависит. О небо! Если я убью его, ослепленный гневом, каково будет после этого у меня на душе!»

Эти мучительные мысли подействовали столь сильно на гуманного молодого человека, что колени его заколотились друг о дружку, а на физиономии отразилось ужасное внутреннее волнение. Побуждаемый такими соображениями, он схватил свой дорожный мешок и, спустившись на цыпочках по лестнице, как можно тише запер за собой ненавистную парадную дверь и удалился. Направив свои шаги к отелю «Ройел», он застал карету в момент ее отправки в Бристоль, и, думая, что Бристоль отвечает его целям не хуже всякого другого места, куда бы он мог поехать, он влез на козлы и прибыл к месту своего назначения с той быстротой, какой можно было ждать от пары лошадей, совершавших путешествие туда и обратно два раза в день, если не чаще.

Он остановился в гостинице «Кустарник» и, решив отложить всякие сношения в письменной форме с мистером Пиквиком до того момента, когда можно будет предположить, что гнев мистера Даулера до известной степени испарился, вышел обозреть город и нашел его чуть грязнее, чем все другие, когда-либо им виденные города. Освидетельствовав док и суда и обозрев собор, он осведомился, как пройти в Клифтон [123], и, получив ответ, пошел в указанном направлении. Но тротуары Бристоля отнюдь не являются самыми широкими или самыми чистыми на земном шаре, а его улицы, пожалуй, не самые прямые или наименее запутанные; посему мистер Уинкль, сбитый с толку их многочисленными изгибами и поворотами, стал озираться, отыскивая какую-нибудь приличную лавочку, куда бы он мог снова обратиться за советом и указанием.

Его взгляд упал на заново выкрашенное помещение, недавно превращенное в нечто среднее между магазином и жилым домом; красный фонарь, выступавший над полукруглым окном парадной двери, достаточно ясно оповещал о том, что здесь находится резиденция практикующего врача, даже если бы слова «Врачебный кабинет» не были начертаны золотыми литерами на панельной обшивке над окном комнаты, которая в прежнее время служила парадной комнатой. Считая, что это подходящее место для наведения справок, мистер Уинкль вошел в маленькую лавочку, которая была заставлена ящиками с золочеными ярлычками и пузырьками, и, не обнаружив там никого, постучал полукроною о прилавок, чтобы привлечь внимание того, кто, быть может, находился в задней комнате, которую он признал сокровенным и особым святилищем, ибо те же слова: «Врачебный кабинет» – повторялись на двери, начертанные на этот раз, во избежание однообразия, белыми буквами.