Торнадо нон-стоп, стр. 73

Громов так и не получил от Смирнова вразумительного ответа, кто и почему следит за ним, и от кого слепой передал письмо Алле? Сам слепой был уверен, что от Матвеева.

Игорь Анатольевич набрал номер Славкиного телефона. Снова длинные гудки. Где же этот балбес шляется, ни днем, ни ночью не застанешь?! Громов почувствовал, что начинает волноваться. Не из-за себя, разумеется. Ему было неприятно и тревожно, потому что мнимый «слесарь» оказался именно в подъезде Аллы Викентьевны, рядом с ее квартирой. Что ему там понадобилось?

Громов позвонил секретарше и попросил ее приготовить чай. На самом деле ему хотелось все время видеть Аллу Викентьевну, слышать ее голос или хотя бы ощущать ее присутствие. Он еле дождался утра, чтобы приехать в офис, – так невыносимы стали часы и минуты без нее. Странно, как он раньше не замечал этой своей тяги к ней?

Пока Алла Викентьевна заваривала чай, Громов снова позвонил Славке. Результат был тот же.

– Проклятие! Куда запропастился этот Смирнов? Где его спозаранку черти носят?

Вошла секретарша с чайным подносом, на котором стояли две чашки, чайник и вазочка с медом. Игорь Анатольевич никогда не пил чай с сахаром.

– Алла Викентьевна, позвольте, я вам помогу! – Громов выскочил из-за стола, – что было делом небывалым, – подхватил поднос и поставил его на стол. – Присаживайтесь!

Он придвинул ей стул и только после этого сел сам.

– Что это с вами? – с беспокойством глядя на него, спросила Алла Викентьевна.

Она не собиралась придавать значения ничему из того, что было сказано между ними у нее дома. Так будет лучше для них обоих. И для Тамары.

– Как это что? – искренне удивился Игорь Анатольевич. – У нас с вами начинается совершенно другая жизнь!

Он приготовился многое сказать ей сегодня за чаем, и…в этот момент зазвонил телефон.

– Давайте не будем отвечать на звонки! – сказал Громов.

Но Алла Викентьевна считала по-другому. Она взяла трубку.

– Это вас! Господин Смирнов.

Игорь Анатольевич обрадовался. Этого звонка он ждал с нетерпением.

– Алло, Всеслав! Рад тебя слышать! Ты что-нибудь узнал?

– Да как вам сказать…

– Говори, как есть!

– У вас с госбезопасностью никаких конфликтов не было?

– Нет. Я им неинтересен. Особенно сейчас. А почему ты спрашиваешь? Ты что…

– Похоже, это они за вами наблюдают, – перебил его Смирнов. – Я еще проверю, но по-моему, это они. Только вот почему? Вы действительно не в курсе?

– Да нет! Ничего не понимаю! – разозлился Громов. Такого поворота событий он не ожидал. – А ты где?

– Дома. Перекусить заскочил.

Громов хотел спросить про дневники, но осекся. Если за ним следят, то телефон может прослушиваться. Что за чертовщина? Нужно немедленно выяснить, в чем дело.

– Ты сделал то, что я просил?

Славка догадался, что речь идет о записках Матвеева, но пока в его планы не входило сообщать об этом Громову. Поэтому он ответил вежливо и уклончиво.

– Ищем, Игорь Анатольевич, ищем! Как только что-то прояснится, я вам тут же сообщу.

– Уж будь любезен, дорогой Всеслав! Уважь старого знакомого!

– Всенепременно, Игорь Анатольевич. Не извольте сомневаться!

Они переходили на подобный язвительно-шутливый тон, когда оба были недовольны друг другом, но не хотели высказывать это открыто.

Славку и в самом деле сбило с толку происходящее. Он запутался, что, в общем-то, случалось с ним крайне редко.

Вчера, после прочтения дневников, они с Евой расстались. Славка клятвенно заверил ее, что все тетради будут уничтожены, но только не сейчас. Ему еще нужно кое-что выяснить, связанное с изложенной в них информацией. Когда он это сделает, то они с Евой поедут в лес, выберут красивейшую лесную полянку и торжественно сожгут дотла сию «исповедь», а пепел развеют по ветру.

Ева улыбнулась, но улыбка получилась у нее вымученная.

– Отвезите меня домой, – попросила она. – Буду оплакивать любовь и порывы своей души!

Она тяжело вздохнула и отвела глаза.

– Я рад, что вы шутите!

– Это вовсе не шутка! – ответила Ева. Ей очень не хотелось оставаться одной. – Скажите, Всеслав, почему все это происходит со мной?

– Потому что вы красивая женщина! А у всех красивых женщин интересная судьба!

– Вы не презираете меня?

– Ну, что вы! Ежели бы я был самым красивейшим, умнейшим, достойнейшим и…каким-то там еще, – забыл! – мужчиной, то сейчас же, на коленях, просил бы вашей руки!.. Так, кажется, говорил Пьер Безухов Наташе [26] ?

– Немного не так, – улыбнулась Ева, – но похоже! Вы меня рассмешили!

– Вот и замечательно! Придете домой, напейтесь чаю, и ложитесь спать, – вот вам мой совет, многократно проверенный. А когда проснетесь, мир окажется раскрашенным другими красками!

Господин Смирнов отвез Еву, а сам принялся за работу. Полковник Вадим Алфеев не выходил у него из головы. Славка долго перебирал и рассматривал старые пожелтевшие фотографии убитой девушки. Многие из них были нечеткими, но даже на самых лучших не было видно как следует ее лица. Загадочная Маргарита словно желала оставаться незнакомкой в тумане забытого прошлого. Выходит, не такого уж забытого!

Славке стало не по себе, когда он понял, что изнасилование и убийство произошло почти в том самом месте, на заброшенной даче, откуда он следил за домом Матвеева, и куда приходила Ева с той же самой целью. Теперь понятно, почему дача заколочена: с такой печальной известностью ее продать невозможно. В маленьком поселке страшные и трагические истории помнят долго, передают из уст в уста. Истории обрастают леденящими душу подробностями и наводящими ужас фактами. В конце концов, правда и вымысел сливаются, и начинают жить собственной жизнью…

Господин Смирнов положил перед собой пропуск в штаб. С маленькой фотографии на него смотрел красивый темноволосый мужчина, с высоким открытым лбом и тяжелым подбородком. Если Денису тогда было четырнадцать, то полковнику никак не могло быть меньше сорока – сорока пяти. Значит, сейчас он очень стар, или даже умер. И такое может быть. Во всяком случае, выследить и убить Матвеева ему явно не под силу. Хотя… кто знает? Многолетние ненависть и страх, которые он испытывал благодаря своему преступлению и последующему шантажу Дениса Аркадьевича, могли довести его до белого каления. Он мог потратить жизнь на то, чтобы отыскать шантажиста и расправиться с ним. Так что…