Неизвращенная история Украины-Руси. Том II, стр. 67

Требования социальные

Главной Руськой Радой вопросы социальные были отодвинуты на второй план, ибо в мае 1848 г. было упразднено крепостное право и новые социальные взаимоотношения еще не выкристаллизировались, чтобы выдвинуть свои социальные проблемы.

Религиозные и национальные требования

Вопросы религии были тесно переплетены с требованиями политическими и культурными и их разрешение предполагалось совместно с удовлетворением двух основных вопросов – политического и культурного.

Создавши в годы революции свою “Главную Руськую Раду” и всемерно поддержавши центральное Австрийское Правительство, Галицкая Русь надеялась на удовлетворение своих требований и жила бурной, творческой культурной и политической жизнью.

Кроме “Главной Руськой Рады” было образовано 45, ей подчиненных, “Руських Рад” в разных городах и местечках. Состояли они из 30 членов, как и Главная Рада и занимались всеми вопросами жизни и быта населения: народное просвещение, финансы, социальные вопросы, вопросы улучшения сельского хозяйства. Периодически собирались многочисленные собрания в несколько сот человек, на которых обсуждались интересовавшие население вопросы. Под петицией австрийскому императору о разделе Галиции на Восточную и Западную было собрано 200 тысяч подписей. Появилась свободная (в рамках австрийской цензуры, конечно) печать. Словом наступила “политическая весна”.

Встреча с Россией

В период этой “весны” произошла и первая массовая встреча Руси Галицкой с русскими из России, от которых она была отрезана 500 лет. Русские войска, посланные императором Николаем Первым для подавления венгерской революции, проходили Галицию и Закарпатье и в походе постоянно общались с населением и знакомились друг с другом. Население встречало русские войска дружелюбно, ибо они были не только союзники австрийского императора, на стороне которого была Галицкая Русь, но они были и русские – единокровные братья, чего Галицкая Русь никогда не забывала и в глубинах своего народного сознания как святыню берегла ощущение единства всей Руси.

Встречаясь с русскими солдатами и отлично понимая друг друга, присутствуя на богослужениях, совершаемых полковыми русскими священниками в их церквах, галичане убеждались, что Русь едина и в них усилилось тяготение к России. И в настроениях Галицкой Руси, только что пробудившейся национально, появился новый невысказанный мотив – руссофильство или “москвофильство” и надежда на воссоединение с Россией в будущем.

Это вовсе не входило в расчеты Австрии, которая содействовала национальному возрождению Галицкой Руси для того, чтобы создать противовес польскому влиянию, а вовсе не для того, чтобы создать предпосылки для пророссийскпх, то есть антиавстрийских, по существу, настроений.

Но народ, привыкший за 500 лет польского владычества скрывать свои мысли и настроения, своих пророссийских, точнее, общерусских симпатий не выявил и надеялся на исполнение данных Австрией в революционные годы обещаний.

Однако он этого не дождался. Оправившаяся после революционного испуга Австрия, начиная с 50-х годов стала уклоняться от выполнения данных обещаний и покровительствовать полякам.

Россия же, усмиривши венгерскую революцию и спасши находившуюся накануне полного распада Австрию, увела свои войска, не подумавши даже о дальнейшей судьбе своих единоплеменников – населении Галицкой Руси.

Действия России во время революции в Австрии трудно признать полезными для национальных интересов России. Вместо того, чтобы содействовать, фактически уже происшедшему, распадению сильнейшего соседа на Западе – Австрии и вернуть России исконные русские земли – Червонную Русь, что диктовали интересы России, русское правительство спасает этого соседа и оставляет в его владении эти части Киевской Руси. Объяснение, что действия России были продиктованы желанием сохранения принципа легитимности и недопущения успеха восстания против законного монарха не выдерживает никакой критики. То же самое русское правительство с тем же самым императором (Николай I) в 1829 году активно поддержало греческих революционеров, восставших против своего законного монарха – турецкого султана и в Адрианопольский мирный договор с Турцией внесло пункт 10, гласящий: “Греция становится независимым от Турции государством”.

Объяснение этой, безусловно вредной интересам России, политики во время революции в Австрии, вероятно, надо искать в немецком происхождении династии, немецком засилии при дворе вообще и влиянии тогдашнего русского министра иностранных дел Нессельроде (австрийского немца, даже не говорившего по-русски), в частности.

В результате же, почти на целое столетие Червонная Русь осталась под властью немцев и поляков.

Население Галиции, надеявшееся на освобождение русским царем, было разочаровано, но вера в Россию и тяготение к воссоединению с ней не были убиты.

Действия же австрийского правительства и его покровительство полякам только усиливало это тяготение.

Реакция

Целое десятилетие (1849–1859) продолжалось неуклонно ущемление прав населения, завоеванных в годы революции, и быстрая полонизация всего края. Галиция превращалась в чисто польскую провинцию, с польский языком в школах, судах и администрации, и принимались меры к окончательной ликвидации только что возродившейся культурной жизни Галицкой Руси. Строгая цензура печати, всевозможные ограничения для лиц не пресмыкавшихся перед поляками, террор при проведении выборов в органы, как местного самоуправления (Галицкий Сейм), так и в Австрийский Парламент имели целью создать картину, что вся Галиция – это Польша. В действительности же только ее северо-западная часть была этнографически польской, а значительно большая (и по территории и по населению) юго-восточная часть Галиции была, исконно русской землей, частью бывшей Киевской Руси. Только помещики, чиновники и часть городского населения были там поляки. Поддерживало поляков и многочисленное еврейское население восточно-галицийских городов.

Выборный закон был составлен так, что обеспечивал полякам большинство и в Галицком Сейме, и в той группе депутатов в Австрийский Парламент, которую давала Галиция. И, в самом лучшем случае, “русины” могли рассчитывать только на сколько-нибудь значительно меньшинство. Совсем другая картина была бы, если, бы вся Галиция была поделена по признаку этнографическому на Западную-польскую и Восточную-русскую. Тогда бы в депутаты и Сейма, и Парламента от Восточной Галиции, несмотря на все давление поляков, были бы избираемы представители “русинов” и трудно было бы оспаривать не-польский характер этого края. Понимая это, представители “русинов” всячески добивались разделения Галиции, а поляки всячески этому противились.

Это сопротивление поляков облегчалось тем, что они составляли социальную и административную верхушку в Восточной Галиции, а кроме того имели всемерную поддержку еврейского населения, непосредственно соприкасавшегося с местным населением. Находилось не мало и “русинов”, которые, прельщаясь материальными благами, нередко поддерживали поляков.

Единственным препятствием для успеха польского культурного наступления в Восточной Галиции было, пробудившееся и оформленное организационно в годы революции 48-го года, национально-культурное самосознание населения. И с ним поляки повели энергичную борьбу. Но она встретила не менее энергичный отпор.

Развитие национально-культурной деятельности

Несмотря на всякие противодействия польской администрации, культурная жизнь национально пробужденной Галицкой Руси бурно развивалась. За первое десятилетие после революции было напечатано множество разных изданий, начиная от календарей, брошюр, альманахов, учебников и кончая большими научными сочинениями, как например, трехтомная “История Галиции” Дениса Зубрицкого, изданная в 1857 году. Имена писателей и культурных деятелей: Головацкого, Петрушевича, Малиновского, Лозинского, Могильницкого и других стали широко известны но всей Галицкой Руси.