Неизвращенная история Украины-Руси. Том II, стр. 46

Центром для поднятия восстания была выбрана Белая Церковь (вблизи Киева) потому, что там находились “сечевые стрельцы” – галичане. Разоруженные и распущенные в первые дни Гетманства, они ходатайствовали о разрешении вновь сформироваться, на что Гетман, не учтя последствий, и дал свое согласие, назначив местом формирования Белую Церковь.

Петлюра еще в июле был арестован по подозрению в участии в заговоре против Правительства, но после соглашения Гетмана с “Украинским Национальным Союзом”, незадолго до восстания, был выпущен. При этом он дал честное слово, что в деятельности против Гетмана и Правительства участия принимать не будет. Давши это слово, он сразу же уехал и Белую Церковь для подготовки восстания, где он и провозгласил себя главнокомандующим всех вооруженных сил повстанцев.

Об этом самозваном провозглашении документировано и подробно пишет в своих воспоминаниях Н. Шаповал, один из лидеров повстанцев. (“Гетьманщина и Директория”. Н. Йорк. 1958 г.)

Благодаря активному участию в подготовке восстания генерала Осецкого, командовавшего всей железнодорожной охраной Украины, призыв к восстанию с молниеносной быстротой распространился по всей Украине, и уже 15 ноября, одновременно во многих местах, начались выступления повстанцев. В своей “Истории Украины” (т. 3, стр. 133), известный деятель времен Центр. Рады, П. Христюк, приводит текст того Универсала, с которым Петлюра обратился к населению. Этот универсал настолько характерен, как по содержанию, так и по форме, что заслуживает того, чтобы его привести полностью. Он гласит:

“По приказу Директории Украинской Республики, я, как Верховный Главнокомандующий, призываю всех украинских солдат и казаков бороться за государственную самостийность Украины против изменника, бывшего царского наймита, генерала Скоропадского, самочинно присвоившего себе права Гетмана Украины. По постановлению Директории, Скоропадский объявлен вне закона за преступления против самостийности Украинской Республики, за уничтожение ее вольностей, за переполнение тюрем лучшими сынами украинского народа, за расстрел крестьян, за разрушение сел и за насилия над рабочими и крестьянами. Всем гражданам, живущим на Украине, запрещается, под угрозой военного суда, помогать кровопийце – генералу Скоропадскому в бегстве, давать ему продукты и защиту. Обязанность каждого гражданина, живущего на Украине, арестовать генерала Скоропадского и передать его в руки республиканских властей.

Гетманские распоряжения и приказы по войскам отменяются; войсковые части гетмана Скоропадского, дабы устранить ненужное кровопролитие и разруху, должны перейти в ряды войск Республики вслед за теми, которые уже перешли.

Войска Республики имеют целью вдребезги разбить строй установленный гетманским правительством, уничтожить нагайку, на которую он опирался до последнего момента. В этот великий час, когда на всем свете падают царские троны, освобождаются народы, когда на всем свете крестьяне и рабочие стали господами, – в эту минуту мы, братья казаки, разве позволим себе пойти за помещиками, за гетманским правительством против своих отцов? В этот великий час, вы, братья казаки, разве осмелитесь служить продажным людям, которые сами продавались и хотят Украину продавать бывшим царским министрам России и господствующему классу – безработному русскому офицерству и мародерам, которые собрались в контрреволюционное логово на Дону”.

Этот Универсал был написан Петлюрой через несколько дней после того, как он дал честное слово Гетману и его министру юстиции, Вязлову, не принимать участия в организациях, враждебных Гетману.

Интересен он, как своим призывом к чисто социальной революции, так и тем, что в нем нет ни одного слова о большевиках. Большевистский “Украинский Повстанческий Комитет” в Москве, мог бы под ним подписаться без примечаний и оговорок.

Поэтому все большевики на Украине и им сочувствующие дружно поддержали Петлюру и Директорию.

Разрозненные, разбросанные по всей Украине, гетманские силы были застигнуты врасплох. Одни соединения просто разбегались, другие, понимая безнадежность сопротивления, признавали власть Директории, как это сделал Запорожский Корпус полк. Болбачана в Харькове. Этот корпус, в основном, был настроен прорусски и впоследствии Петлюра за это расстрелял Болбачана, но тогда не было другого выхода, как признание Директории.

В течении первых двух недель восстания вся Украина, за исключением Киева, была в руках Директории или, точнее, тех масс, которые откликнулись на ее призыв и захватили власть на местах. Массы же эти были настроены больше пробольшевистскн, чем пропетлюровски, что вскоре после победы Директории и выявилось, когда Директория должна была сама бежать от этих самых масс.

Оборона Киева

Гетман и его новое правительство Гербеля бороться с повстанцами, вне Киева и не пыталось. Оно, на основании ошибочных сведений, было убеждено в скорой помощи Антанты, высадку войск которой в Одессе ожидали с часу на час, а потому прилагало все усилия, чтобы дождаться прихода этой помощи. Немцы же объявили, что держат нейтралитет. У них в это время уже наступило разложение и всем распоряжались советы солдатских депутатов, которые 17 ноября имели с повстанцами конференцию в Белой Церкви и обещали им не метать свергать Гетмана, в обмен на обещание Директории не мешать эвакуации немцев.

После Грамоты о федерации Гетман назначил Командующим войсками и обороной Киева генерала графа Келлера (одного из двух высших командиров Императорской Армии, отказавшихся в марте 1917 г. признать Временное Правительство). Лично очень храбрый, политически – монархист и “единонеделимец”, Келлер прежде всего произвел мобилизацию находившихся в Киеве офицеров. Несмотря на объявленный “расстрел в случае неявки в течение 24-х часов”, из 15–20.000 офицеров, зарегистрированных в Киеве, явилось всего около 6.000, которые и были распределены в две “дружины”, во главе формирования которых были генерал Кирпичев и полк. кн. Святополк-Мирский. Кроме того в подчинении Келлера была гетманская гвардия, “сердюцкая” дивизия около 5.000 бойцов, а также кадры разных, начавших только формироваться, частей, как гетманских, так и предназначавшихся для отправки в Доброармию (наприм. Ольвиопольского и Кинбурнского кавал. полков). Всего у Келлера было около 12–15.000 войска. В условиях гражданской войны, это была огромная сила при наличии нужного для борьбы духа. Но духа этого у защитников Киева не было. Уверенность в скором приходе войск Антанты, непопулярность Гетмана в кругах русского офицерства – все это размагничивало защитников Киева.

Хотя Келлер был назначен только Главнокомандующим, с обязательством не вмешиваться в политику, настроения его окружения были таковы, что постоянно допускались политические эксцессы, не только антипетлюровского, но и антиукраинского характера вообще, что раздражало и тех немногих “национально-сознательных” умеренных украинцев, которые были сторонниками Гетмана. Разгром Украинского Клуба (на Прорезной ул.); демонстративное срывание украинских флагов и замена их русскими; разбивание бюстов Шевченка и другие политически нетактичные действия подчиненных Келлера вызывали критическое отношение к нему населения Киева.

Кроме того в окружении Келлера начал готовиться план свержения самого Гетмана и объявления Киева территорией Доброармии. (Об этом подробно сообщает кн. Е. Трубецкой в т. 18, “Архива Русской Революции”, стр. 147, и Деникин в 4-м томе “Очерков Русской Смуты”, стр. 198).

Все эти интриги были известны защитникам Киева и угнетающе на них действовали, ослабляя всякую волю к борьбе. К тому же в самом Киеве дважды была сделана попытка переворота, назначенным Директорией “Украинским Военно-Революционным Комитетом” (Чеховский, Песоцкий, Авдиенко и друг.), совместно с еврейскими социалистическими партиями. Попытки эти были подавлены, но значительную часть сил приходилось занимать не борьбой с наступавшими повстанцами, а охраной порядка в самом осажденном Киеве.