Валис, стр. 28

Прав был Ксенофан.

«Есть только один бог, и он не похож на нас ни телесной формой, ни мышлением».

Чем не оксюморон: Я НЕ Я? Разве это не вербальное противоречие, утверждение, семантически бессмысленное? Жирный оказался Фомой; если изучить мои сны, можно прийти к заключению, что я – мой собственный отец, женатый на моей матери, когда она была еще молода, то есть задолго до моего рождения.

Думаю, зашифрованное послание: «Время от времени рождаются один-два волшебника» – какое-то сообщение для меня.

Совершенная технология представляется нам формой волшебства, это отметил еще Артур Кларк. Волшебник имеет дело с волшебством, следовательно, «волшебник» – это некто, обладающий высокоразвитой технологией, которую мы не понимаем.

Некто играет в шахматы со Временем, кто-то, кого мы не можем видеть. Это не Бог. Бог – архаичное имя, данное этому некто людьми прошлого, ограниченными архаичным мышлением. Нужен новый термин, но то, с чем мы имеем дело, – отнюдь не ново.

Жирный Лошадник способен путешествовать во времени на тысячи лет в прошлое. Трехглазые люди, возможно, живут в далеком будущем, они – наши высокоэволюционировавшие потомки. Не исключено, что именно их технология позволила Жирному совершать его путешествия. Собственно говоря, главная личность Жирного может существовать не в прошлом, а, напротив, в далеком будущем, и она выразила себя в форме Зебры. Я имею в виду те огни святого Эльма, которые Жирный распознал как живые и мыслящие – его собственные потомки, проявляющиеся в нашем времени.

8

Я не собирался сообщать Жирному, что, по моему мнению, его встреча с Богом – не что иное, как встреча с самим собой из далекого будущего. С самим собой эволюционировавшим, изменившимся и уже не являющимся человеческим существом. Жирный вспомнил время рождения звезд и встретил существо, готовое вернуться к звездам, а по пути, в разных точках временной линии, встретил еще нескольких себя. И все они – один и тот же человек.

В какой-то момент Жирный предположил правду: он встретился со своими прошлыми «я» и с будущими «я» – с двумя из них, один из которых более ранний (трехглазый человек), а другой – Зебра, у которой вообще нет физического тела.

Каким-то образом время для Жирного перестало существовать, и многократное повторение его «я» на линейной временной оси превратилось во множество Жирных, собранных в одном месте.

Из этого множества образовалась Зебра – супер– или транстемпоральная энергия, чистейшая живая информация. Бессмертная, милостивая, разумная и полезная. Квинтэссенция рационального человеческого существа.

В центре иррациональной вселенной, управляемой иррациональным Разумом, находится рациональный человек, и Жирный Лошадник – всего лишь один из примеров.

Божественное, с которым он столкнулся в 1974-м, – на самом деле сам Жирный. Однако Лошаднику нравилось считать, что он встретил Бога.

По некотором размышлении я решил не посвящать Жирного в свои теории. В конце концов я могу и ошибаться.

Все дело во времени. «Время можно преодолеть», – писал Мирча Элиаде. Вот в чем вся штука. Великая тайна Элевсина, орфиков, ранних христиан, Сераписа, тайных греко-римских верований, Гермеса Трисмегиста, герметических алхимиков Возрождения, Братства Розенкрейцеров, Аполлония Тианского, Симона Волхва, Асклепия, Парацельса, Бруно состоит в уничтожении времени. Для этого существуют специальные методики. Данте обсуждает их в своей «Божественной комедии».

Речь идет о, так сказать, потере амнезии. Когда теряется способность забывать, истинные воспоминания простираются назад и вперед, в прошлое и будущее, а также, как ни странно, в параллельные вселенные, то есть как линейно, так и ортогонально.

Вот почему Элию можно назвать бессмертным: он вошел в верхний уровень (термин Жирного) и больше не является субъектом времени. Время есть то, что древние называли «астральным детерминизмом». Целью мистерий было освободить инициата от астрального детерминизма, грубо говоря – от времени. Жирный так написал в своем трактате:

Сиддхартха, он же Будда, помнил все свои прошлые жизни. Вот почему его назвали Буддой, то есть «просветленным». От него знание, как достичь такого состояния, перешло к грекам и проявилось в учении Пифагора, который держал большую часть этого оккультного, мистического гнозиса в тайне. Его ученик Эмпедокл, однако, порвал с пифагорейцами. Эмпедокл говорил друзьям, что он Аполлон. Он тоже, как Будда и Пифагор, мог вспомнить свои прошлые жизни. О чем никто из них не упоминал, так это о способности «помнить» жизни будущие.

Трехглазые люди, которых видел Жирный, представляли собой просветленную стадию его эволюционного развития на протяжении множества жизней. В буддизме такая способность видеть уход и возрождение живых существ называется «сверхчеловеческий божественный глаз», или dibba-cakkhu. Гаутама Будда (Сиддхартха) достиг этого состояния во время второй медитации (с десяти вечера до двух ночи). Во время первой медитации (с шести до десяти вечера) он обрел знание обо всех – повторяю, обо ВСЕХ – своих прежних воплощениях, pubbeni-vasanussati-nana.

Жирному я этого не говорил, но технически он стал Буддой. Вряд ли мне стоило его просвещать. В конце концов, если уж ты Будда, должен сам догадаться.

Меня удивляет парадокс, что Будда – просветленный – не способен за четыре с половиной года догадаться, что он просветленный. Жирный с головой погрузился в свою нескончаемую экзегезу, тщетно пытаясь понять, что же с ним произошло. Он напоминал скорее жертву дорожно-транспортного происшествия, нежели Будду.

– Мать честная! – выразился Кевин по поводу Зебры. – Что еще за чушь?

Кевину мозги не запудришь. Он считает себя этаким ястребом, от которого не укрыться кролику очковтирательства. Толку от Кевина для экзегезы не было никакого, однако он оставался добрым другом Жирного. Кевин действовал по принципу «Осуждай деяния, но не исполнителя».

В те дни Кевин чувствовал себя прекрасно. Еще бы, ведь его отрицательное отношение к Шерри получило подтверждение. Это сплотило Кевина и Жирного. Кевин знал Шерри цену, рак там у нее или нет. В конце концов, тот факт, что Шерри умирала, не играл для него никакой роли. Он вообще считал, что ее рак – чистой воды жульничество.

Идефиксом Жирного в те дни, когда он все больше и больше волновался за Шерри, было предположение о том, что вскоре возродится Спаситель, а может, и уже возродился.

Что Жирный будет делать, когда Шерри умрет? Так орал ему Морис. Что, он тоже умрет?

Вовсе нет. Жирный, который все время размышлял, писал, получал разнообразные послания от Зебры, пришел к заключению, что ему следует отправиться на поиски Спасителя. Надо во что бы то ни стало отыскать его.

Вот в чем состояла миссия, божественное предназначение, бремя волшебного света, возложенное на Жирного Зеброй в марте 1974-го. Лошаднику, уже будучи святым, надлежало стать волхвом наших дней. Ему недоставало лишь ключа, подсказки, где искать. Зебра сообщила ему, что подсказка придет от Бога. В этом, собственно, и состояла цель теофании Зебры: направить Жирного по такому пути.