Человек в высоком замке, стр. 22

В четыре часа курьер из «Корпорации У-М» вручил Фрэнку и Маккарти большой конверт, из которого они извлекли чек на две тысячи долларов.

– Выходит, ты был неправ, – решил Маккарти.

Фрэнк задумался. Значит, Оракул указывает на некие будущие последствия их поступка. Это обеспокоило. Когда они скажутся, эти последствия, станет ясно, что Оракул имел в виду. А пока…

– Можно браться за мастерскую, – сказал Маккарти.

– Сегодня? Сейчас? – У Фрэнка сильнее забилось сердце.

– Ну да. Заявки на материалы готовы, остается бросить их в почтовый ящик. Чем раньше мы это сделаем, тем лучше. Что сможем, раздобудем здесь. – Эд надел пиджак и направился к выходу.

Владелец дома, в котором жил Фрэнк, согласился сдать под мастерскую подвал. Пока подвал служит им кладовой, но скоро они выбросят картонные коробки, соорудят верстак, протянут проводку, ввернут лампочки и установят моторы с приводными ремнями. У них готовы эскизы, разработана технология и составлены списки всего необходимого.

«По сути, мы уже начали», – подумал Фрэнк. Они с Маккарти даже название сочинили: «Эдфрэнк. Ювелирные изделия на заказ».

– Ну, досок на верстак и кое-чего из оборудования мы, может, сегодня купим, – сказал Фрэнк. – А вот ювелирные инструменты вряд ли.

Они отправились на рынок пиломатериалов на южной окраине Сан-Франциско и через час приобрели доски.

– Что тебя гложет? – спросил Эд Маккарти, когда они входили в магазин скобяных товаров.

– Деньги. Мне не по душе то, как мы их раздобыли.

– Зато старине У-Эму утерли нос, – сказал Маккарти.

«Знаю, – подумал Фрэнк. – Именно это мне и не нравится. Мы действуем его методами».

– Сделав выбор, не оглядывайся, – назидательно произнес Маккарти. – Смотри вперед. Думай о деле.

«А я и гляжу вперед, – подумал Фрэнк. Он размышлял о пророчестве. – Интересно, какие от меня требуются жертвы и моления? И кому?»

Глава 7

В конце недели Роберту Чилдэну позвонил Казоура и пригласил его на обед. Чилдэн пришел в восторг – все эти дни он с нетерпением ждал, когда молодая супружеская чета даст о себе знать.

Он раньше обычного запер дверь «Художественных промыслов Америки», взял велотакси и направился в фешенебельный район, где жили Казоура. В этом районе обитали только японцы, однако Чилдэн ориентировался здесь неплохо. Проезжая по петляющим улицам с ухоженными газонами и склонившимися над ними ивами, он восхищался шикарными ультрасовременными многоэтажками, балконами с перилами из кованого железа, высокими оригинальными колоннами, пастельными тонами, новыми строительными материалами… Короче говоря, что ни дом, то произведение искусства. А ведь совсем недавно здесь были развалины.

Игравшие на улицах в футбол или бейсбол японские дети провожали Чилдэна равнодушными взглядами и тут же забывали о нем. Зато взрослые, хорошо одетые бизнесмены, которые в этот час возвращались с работы, смотрели на него с интересом. Наверное, удивлялись: неужели он здесь живет?

Чем ближе Чилдэн подъезжал к дому Казоура, тем сильнее нервничал.

«Вот я и приехал. И приглашен, между прочим, не по делам, а на обед», – отметил он, поднимаясь по лестнице. Прежде чем отправиться в гости, Чилдэн изрядно намучился, выбирая костюм, зато теперь он был уверен, что выглядит безукоризненно.

«Безукоризненно, – с горечью подумал он. – Что с того? Кого обманет моя внешность? Я здесь посторонний. Когда-то белые люди расчистили эти земли и построили на них прекрасные города. А теперь я изгой в собственной стране».

По устланному ковром коридору он подошел к двери квартиры Казоура и нажал кнопку звонка. Дверь немедленно отворилась. На пороге стояла юная миссис Казоура в шелковом кимоно и оби. [36] Роскошные черные волосы были стянуты в узел на затылке.

Она приветливо улыбнулась. В гостиной, за ее спиной, с бокалом в руке сидел мистер Казоура. Он помахал рукой.

– А, мистер Чилдэн. Входите.

Чилдэн поклонился и вошел.

«Отличный вкус, – отметил он, окинув комнату взглядом. – И какая аскетичность! Совсем немного вещей: лампа, стол, книжный шкаф, эстамп на стене. Непередаваемое японское чувство „ваби“5. В домах англосаксов подобный интерьер найти невозможно. Только японцы способны видеть красоту в самых простых вещах, а главное, умеют их расположить.

– Что-нибудь выпьете? – спросил Казоура. – Шотландское с содовой?

– Мистер Казоура… – начал Роберт Чилдэн.

– Пол, – поправил молодой японец и указал на жену: – Бетти. А вас…

– Роберт, – прошептал Чилдэн.

Они уселись на мягкий ковер с бокалами в руках. По комнате плыли звуки кото – японской тринадцатиструнной арфы. Эта пластинка, выпущенная фирмой НМV, была очень популярна.

Проигрыватель был укрыт от глаз, и Чилдэн не мог понять, откуда звучит музыка.

– Мы не знаем ваших вкусов и поэтому решили перестраховаться, – сказала Бетти. – Сейчас на кухне в электропечи готовятся отбивные на косточке. На гарнир будет томленый картофель с луком и сметанным соусом. Говорят, если хочешь наверняка угодить новому гостю, подай ему к столу отбивную.

– Это замечательно, – сказал Чилдэн. – Обожаю отбивные. – Он говорил правду. От огромных скотоводческих хозяйств Среднего Запада Тихоокеании перепадали жалкие крохи, и Чилдэн даже не мог припомнить, когда ел хорошее мясо последний раз.

Настало время вручить хозяевам подарок.

Он достал из кармана пальто и осторожно положил на низкий столик маленький сверток. В глазах супругов появилось удивление, и Чилдэн поспешил объяснить:

– Мой скромный подарок. Чтобы хоть как-нибудь отблагодарить вас за покой и радость, которые мне дарит ваш дом. – Он развернул бумагу и протянул японцам кусочек кости, столетие назад побывавшей в умелых руках китобоя из Новой Англии. – Это искусство называлось «резьбой по моржовой кости».

По лицам молодых супругов он понял, что они знакомы с подобными изделиями. Видимо, не так уж мало осталось от культуры Соединенных Штатов.

– Спасибо, – поблагодарил Пол.

Роберт Чилдэн поклонился.

В его душе воцарился покой. Говоря языком «Ицзина», этот подарок – малая жертва. Он все делает правильно. Неловкость и волнение окончательно покинули его.

От Рэя Калвина он получил возмещение за поддельный кольт, а также письменное заверение в том, что подобное не повторится. И все же в сердце оставалась тревога. Только здесь, в этой умиротворяющей атмосфере, он избавился от ощущения, что жизнь идет наперекосяк.

Ваби окружало его, пронизывало гармонией и покоем. «Покой – вот в чем дело, – решил он. – Стабильность и равновесие. Они близки к Дао, эти молодые японцы. Вот почему они понравились мне с первого взгляда. Я почувствовал в них Дао – уловил его отблеск. Интересно, – подумал Чилдэн, – каково это, знать, что такое Дао? Дао есть то, что рождает свет и тьму. Две непрерывно борющиеся и возрождающиеся силы. Вот что удерживает мир от старения и распада. Вселенная никогда не исчезнет, ибо в то мгновение, когда тьма, кажется, готова овладеть всем, в самых мрачных ее глубинах появляются ростки света. Таков Путь. Семена падают в землю и там, скрытые от глаз, обретают жизнь».

– Холодные закуски, – прервала его раздумья Бетти.

Опустившись на колени, она протянула ему поднос с маленькими бутербродами и другими яствами. Чилдэн с благодарностью взглянул на хозяев.

– Вы в курсе международных событий? – спросил Пол, потягивая виски. – Возвращаясь сегодня домой, я слушал прямую трансляцию из Мюнхена, с национальных похорон. Чем-то они напоминают карнавал. Пятидесятитысячная толпа, флаги и прочее. Снова и снова звучит «Ich hatte einen Kamerad». [37] Верноподданным разрешено проститься с прахом вождя.

– Да, все это очень печально, – тяжело вздохнул Роберт Чилдэн. – Сколько неожиданного случилось за неделю…

– В сегодняшнем выпуске «Ниппон таймс» со ссылкой на достоверные источники сообщили, что Бальдур фон Ширах взят под домашний арест, – сказала Бетти. – По распоряжению СД.