Записки Черного Властелина, стр. 9

Эта мысль заставила Скитальца поплотнее запахнуться в плащ, хотя ночь была совсем не холодной. Обратив же на это внимание, он прислушался к своим ощущениям и обнаружил, что испытывает какое-то необычное, изрядно подзабытое чувство. Поднапрягши память, Бьорн пришел к выводу, что очень сильно нервничает.

Примерно в то же время старый дракон Рандорф также предавался размышлениям. Полузакрыв глаза и уютно обвившись вокруг Трона Черного Властелина (сидеть на нем в силу физиологических особенностей он, к сожалению, не мог), Рандорф анализировал только что поступивший доклад о встрече, состоявшейся между Лордом-Протектором и Скитальцем. Впрочем, анализировал – это сильно сказано, скорее уж просто радовался.

"Да, разведка работает отлично, надо будет вынести парочку благодарностей. Вот сделать бы еще так, чтобы донесения поступали без опозданий!.. – Некоторое время Рандорф размышлял над усовершенствованием коммуникационных систем, но ни до чего путного не дошел. – А Агенор-то, небось, думает, что раз понавешал вокруг всяких защитных заклятий, то никто ни о чем и не узнает. Хрен вам – для начала в охрану глухонемых надо набирать! Но вообще-то он молодец, славненько выступил – запарил Скитальца вчистую. Если тот что-нибудь понял, я готов съесть собственный хвост…

Но вообще это не так уж важно. С запутыванием всего, что только можно запутать, – главным заветом нашего бывшего вождя – мы и сами прекрасно справляемся. В этом он прав, хитрец-то наш, ничего не скажешь… Дальше-то что? Поедет Скиталец в Сонную Хмарь? А как же – его всегда в самую гущу тянет, и сейчас он там окажется, хоть против воли. А в Хмари герой, между прочим. Должен быть. И Черный тоже там… Сволочь, даже мне не сказал, в кого будет перевоплощаться! Ох, как бы сейчас это пригодилось…

Нет, надо в Хмари что-то делать. Не будем повторять ошибок предшественника и отнесемся к… хм… герою более серьезно, невзирая на явную смехотворность исходящей от них ото всех угрозы… Что у нас там обычно пытаются сделать с героями?"

Глава вторая

Сонная Хмарь была богатой, если не сказать, процветающей деревней. Конечно, по меркам большого мира это все-таки была дыра, но не такая уж замшелая. Почти полсотни дворов, церковь, постоялый двор, целых две мельницы – для не слишком процветающего Даланда и вовсе заметный населенный пункт с развитой инфраструктурой. К тому же к северу от деревни на крутом берегу реки возвышался замок местного барона, фактически считавшийся приграничной крепостью, призванной защищать страну от набегов с северных гор (в обозримом прошлом не случавшихся).

Замок носил красивое и гордое название Гнездо Ястреба, и если не обращать внимания на парочку полуразвалившихся угловых башен и общую обшарпанность, замок вполне названию соответствовал. Чего про саму деревню никак не скажешь. Чистая, ладненькая, залитая летним солнцем, с румяными черепичными крышами, она совсем не походила на Хмарь, и уж тем более – на Сонную. Пахари пахали, косцы косили, мельники мололи, пекари пекли (черт, чуть не ляпнул – пасечники жужжали) – в общем, градус активности был необычайно высок. Отчасти коллективный трудовой порыв, да и удивительная опрятность объяснялись кануном праздника Летнего Солнцестояния, совпадавшего в этих краях с открытием ежегодной ярмарки, однако именно такой С. Хмарь – родина очередных вершителей мировых судеб – предстает перед нашими глазами… Возможно, кстати, что деревню нарекли в осеннюю пору, когда гонимые ветром с гор туманы заполняли собой приречную низину, но поручиться за это не могу. С именами собственными вообще частенько случаются парадоксы – знавал я, например, деревеньку под названием Щербатый Мост, так от ближайшей реки с вышеозначенной конструкцией ее отделяла добрая неделя пути.

И глядя на С. Хмарь с царящей в ней предпраздничной приподнятостью, трудно было заподозрить, что судьбоносные вопросы решаются в ней уже прямо сейчас. И тем не менее… Как правильно предполагал дракон Рандорф, главные герои действительно находились здесь и были заняты привычным делом – скажем вежливо, разговаривали.

Происходило это на пустынном деревенском пирсе. Один герой – невысокий и коренастый русоволосый юноша с глуповатым выражением на веснушчатом лице – сидел, свесив ноги, на краю причала и лениво жевал травинку, в то время как другой – высокий и стройный брюнет тоже лет восемнадцати от роду, одетый не по-деревенски хорошо – нервно прохаживался по скрипучим доскам и сбивчиво чертыхался:

– Вот гады! Ты только представь себе, Джерри! «Мы подготовили тебе такой сюрприз ко дню рождения…» Да шли бы вы со своим сюрпризом! – Далее последовал поток ненормативной лексики, экспрессивный, но весьма однообразный, и Джерри, куда лучше осведомленному в подобного рода выражениях, надоело слушать все это по десятому разу.

– Остынь, Эрик. Объясни толком, с начала. Без этих… как их… сюрплясов…

– Сюрпризов, дубина! Сюрприз – это неожиданность, вроде как приятная. Вроде как идешь себе по лесу и кошелек полный золота находишь. Усек?

– Еще бы. А только ты к нему – к кошельку-то – руку протягиваешь, как из кустов выскакивают вроде как разбойники. Чего ж тут не усечь?

– Да пошел ты тоже!.. Я серьезно говорю. А сюрпляс – это… что-то совсем другое. Не помню что.

– Блин, какие мы ученые! – Джерри метко сплюнул в лист кувшинки и переместил травинку из левого угла рта в правый. – А двух слов-то связать не можем.

Несмотря на взвинченное состояние, Эрик признал справедливость упрека, остановился наконец и погрозил кулаком виднеющемуся на горизонте замку:

– Короче, дело было так. Сижу я, значит, завтракаю, и тут в столовую вкатываются папан и маман. Вместе, что само по себе странно. (Как вы уже могли сообразить, отец Эрика был местным бароном, хозяином Гнезда Ястреба.) Смотрят на меня, лыбятся, а потом папан выходит вперед и держит речь. Вот ту самую: «Сынок, мы подготовили тебе та-акой сюрприз ко дню рождения, но до завтра тянуть не можем, потому что ты не успеешь подготовиться к отъезду. Мы добились для тебя прекрасного назначения, для начала военной карьеры о лучшем и мечтать не можно. Тебя берет в оруженосцы сам принц Эрхарт, отправляющийся во главе своего войска на войну в Оренгу! Ты рад, конечно?.. Ну вот и отлично! Завтра отпразднуем, а послезавтра с утра поедешь в столицу. Придется поспешить, чтобы не опоздать к сбору…» Ты слушаешь, Джерри?

– М-м, – невнятно буркнул тот. – Ну, и чего дальше?

– Эй! Какое дальше?! Меня отсылают!

– А ты сам-то чего ждал?

Хороший вопрос. В Даланде, где местные феодалы были помешаны на военной карьере, все способные передвигаться совершеннолетние юноши отправлялись на службу в армию, и разница заключалась только в том, какая кому доставалась вакансия. Эрик, конечно, это знал. Так же, как не мог не признавать – с назначением ему действительно повезло… Плечи будущего оруженосца поникли, он опустился на корточки рядом с товарищем и с тоскою в голосе прошептал:

– Но это ужасно!

Отозвавшись на неподдельную трагичность тона, Джерри обернулся, дружески хлопнул Эрика по плечу и рассудительно заметил:

– Да ладно тебе! Ты увидишь столицу, другие страны, на войне побываешь опять же. Всяк побольше развлечений будет, чем ярмарка раз в год.

– Ага, – кисло подхватил Эрик, – например, башку проломят в первом же сражении.

– Ну, брательнику-то твоему пока ничего не проломили.

– А жаль! – с обезоруживающей прямотой заявил молодой барон, и хотя Джерри промолчал, было видно, что в принципе он согласен.

После небольшой паузы Эрик еще тише прошептал:

– Брось! Ты же не можешь не понимать…

– Ясен пень, – неохотно ответил Джерри. – Элли.

О романтической привязанности баронского сына к дочке мельника знала, в общем-то, вся деревня. И никто в том ничего хорошего не видел, кроме, может быть, их самих. Даже Джерри в его возрасте было совершенно очевидно, что родители Эрика смотрят на это сквозь пальцы лишь по той причине, что вскорости их чаду неизбежно предстояло отчалить из С. Хмари. Очень надолго… Однако Джерри дипломатично не стал высказывать свои истинные мысли – Эрик был парень горячий и запросто мог двинуть в морду – и ограничился нейтральным: