Записки Черного Властелина, стр. 20

– Порядок!

Тут Джерри неожиданно взорвался:

– Да какой, блин, порядок?! – прошипел он. – Мы с Бугаем так хотели представить дело, будто просто отправились Эрика до города проводить, сечешь?

– Нет.

– Тьфу ты!.. Положим, мы в городе так и наплетем. Положим даже, что за нами погоню не отправят и не отловят через пару деньков. Но вот когда мы вернемся…

– Куда вернемся? – спокойно перебила Элли и сморщила носик так, будто подул сильный ветер со стороны скотного двора. – Сюда?

Джерри поперхнулся, и Элли тоном заботливой хозяйки поинтересовалась:

– Может, кваску еще? А то ведь знаешь, ты можешь и не ехать никуда, если не хочешь.

На этом месте трактирщик сразу утихомирился. Не то чтобы его сильно задел намек на трусость или изменилась собственная точка зрения. Просто он отчетливо понял – спорить по данному поводу бессмысленно. Смешно даже, ведь он пришел сюда за тем, чтобы уговорить Элли ехать с ними, а совсем не наоборот…

Так что в дальнейшем они лишь подробно обсудили и согласовали план действий. При этом Элли даже разрешила одну из текущих проблем, свистнув из собственного сарая парочку старых седел (маловато, конечно, но лучше чем ничего). Но вот когда Джерри добрел до ближайшей рощи и устроился поспать в покое до вечера, в его голове, удобно расположившейся на седле, бродили мысли общего характера: «Во дают! Что Бугай, что Элли! Придурки каких поискать! Большой Мир им подавай! А что, нас там ждет кто иль нужны мы кому?.. Если ж так, то это еще и похуже. Там ведь не в игрушки играют – пооткручивают бошки на хрен, никто и не заметит! Надо ж, скотство какое! Вот пускай бы черные по их душу приехали! Ан нет, за мной… И даже не спрашивает никто: а нужна мне вся эта херомантия?!»

Глава четвертая

Между тем в Гнезде Ястреба события шли своим чередом и, как ни странно, складывались явно не в пользу Эрика. Впрочем, странно – это, пожалуй, не совсем подходящее слово, скорее уж – незаслуженно. Молодой барон старался действовать строго в соответствии с инструкциями, но получалось у него не здорово. Более-менее он справился только с первой частью – беседой с конюхами. Более в том смысле, что, вернувшись в замок, Эрик сразу же наткнулся на нужных ему людей и без особых сложностей выяснил, во сколько сегодня лошадей поведут на выпас и куда, а менее потому, что даже парочка конюхов с крайне невысоким уровнем интеллекта заподозрила неладное. На счастье Эрика они решили оставить свои мысли при себе – отчасти ввиду стойкой неприязни к старому барону, отчасти из-за принятой мзды (она, естественно, не помешала бы им немедленно пойти и настучать)…

Зато во время обеда Эрик прекрасно показал все сам. Как и предлагал Джерри, он не дулся, охотно поддерживал разговор, старался выглядеть оживленным и даже веселым, а под десерт грамотно завел тему про столицу, королевский двор, рыцарей и тому подобное. Вроде бы нормально, однако, давая свои умные советы, Джерри не учел одного – в отличие от него, молодой барон был никудышным актером; фальшь из Эрика так и перла, выдавая его крайне взвинченное состояние. В результате хозяин замка, даже не будучи тонким психологом, почувствовал, что его сынок задумал нечто эдакое, и пообещал себе хорошенько его за это проучить.

А вот Бьорн, тоже присутствовавший за столом и намеревавшийся после обеда взяться за Эрика вплотную, несколько скорректировал свои планы – его наметанному глазу поведение объекта рассказало очень о многом. Так что по окончании трапезы, завершившейся пожеланием Эрика посетить оружейную, дабы получше подготовиться к отъезду, волшебник в хорошем темпе пробежался по замку в поисках капитана Бреденсвоорта, поговорил с ним кое о чем, затем выяснил у первого попавшегося стражника, где у барона хранится оружие, и не торопясь, отправился туда.

В этот момент ситуация для Эрика складывалась катастрофически неудачно. Продолжая следовать указаниям, он легко получил доступ в оружейную, но при этом совсем позабыл о необходимости придумать отвлекающий маневр и теперь просто не знал, что делать. Да, вожделенный сундук был рядом, рукой подать, даже крышка у него была призывно приоткрыта, но отец неотступно следовал за ним и наблюдал очень внимательно. Настолько, что Эрик тоже почувствовал подвох; он даже заметил, что папаша почему-то не стал заводить свою любимую песню о том, как непозволительно мало для будущего рыцаря его сын проявляет интереса к оружию… Оставалось только тянуть время, поэтому Эрик решил сделать родителю приятное и принялся тщательно осматривать и примерять подготовленное для него снаряжение. К сожалению, надолго этого занятия не хватило – по вполне очевидным причинам (молодости и отсутствию должной практики) Эрику был предложен максимально упрощенный комплект, включавший в себя легкую кирасу, шлем, щит и меч. Единственное, что приятно удивило юношу, было отсутствие ненавистного копья – они были жутко тяжелые, и от одних только упражнений с ними отваливались руки и болела спина. Так что на копье Эрик мог согласиться только при наличии оруженосца, который хотя бы будет таскать на себе эту дрянь… Впрочем, радость оказалась непродолжительной – неожиданно вспомнилось, что в скором будущем ему как раз и предназначалось стать этим самым оруженосцем при даландском принце. А королевские копья, небось, еще потяжелее обыкновенных…

Подобные соображения укрепили решимость юноши, и он изыскал новый ход – пожаловался, будто выданный ему меч слишком увесист, что отчасти соответствовало действительности. По крайней мере, достаточно, чтобы Эрик мог вполне правдоподобно показать, как его по инерции разворачивает после размашистых боковых ударов. Старый барон, разумеется, пробормотал пару слов о том, что, по его мнению, хорошо удержится в таких руках, но предложил посмотреть другие. Мечей в оружейной хватало, пялиться на них можно было долго, но никакие свежие идеи в голову Эрика не приходили. Ну, разве что еще одна зацепка – любимый тренировочный меч. Очень короткий и широкий, он был совсем нетипичен для Даланда, рыцари которого проявляли явную склонность к гигантомании, но Эрик считал этот клинок очень удобным и сейчас потребовал именно его. В ответ раздалась ожидаемая отповедь о том, что там, куда Эрик направляется, люди занимаются серьезными вещами, а молокососов, все еще продолжающих играться в игрушки, попросту засмеют.

Эрик выгадал максимум времени, но последний ресурс подходил к концу, а прогресса по-прежнему не наблюдалось. Нет, кое-что он надумал – припомнил, что в разных отчаянных ситуациях девицы частенько хлопаются в искусственный обморок. Но оставались большие сомнения – и по части натуральности исполнения, но, главным образом, в ожидаемой реакции папаши. Как-то не верилось, что старый барон помчится за стаканом воды, скорее уж хорошенько врежет пару раз по морде.

Тем не менее Эрик совсем было собрался попробовать и уже выбирал место, куда бы ему свалиться, как вдруг в дверь раздался стук, вслед за которым в комнату вошел Бьорн. Не уделив Эрику ни малейшего внимания, он обратился к хозяину замка и заявил, что им надо переговорить наедине по делу, не терпящему отлагательства. От такого оборота сын едва сдержал радостный клич, а отец удивился и откровенно нахмурился, но спорить с волшебником не решился. Казалось, он еще поразмышлял немного о том, не стоит ли отправить сыночка прогуляться, но в итоге вышел вместе со Скитальцем сам.

Оставшись таким вот образом в одиночестве, Эрик не стал утруждать себя какими-либо удивлениями и подозрениями, а прямо устремился к большому баронскому сундуку. Ковыряться в его недрах (не столь уж, кстати, и обширных) необходимости не было – мешочек с золотом для Эрика тоже был приготовлен и лежал на самом верху. Пряча его под рубашку и аккуратно устанавливая крышку сундука в прежнее положение, юноша весьма красноречиво скривился – в отличие от меча и копья вес мешочка не показался ему, мягко говоря, излишним… Справедливости ради стоит отметить, что позже, когда Эрик поджидал возвращения отца, рассеянно помахивая своим любимым мечом, на его лице вновь появилась брезгливая гримаса, но адресована она была самому себе. Как выяснилось, красть деньги довольно противно, угрызения совести имели место, да и вообще вся их авантюра стала вдруг выглядеть какой-то нелепой. Но сдаться просто так, без боя, тоже никуда не годилось.