Один мертвый керторианец, стр. 50
Она была значительно просторнее своего аналога на «Пелиноре»: здесь, помимо нас с герцогом, находились еще человек десять, но тесноты не ощущалось. Стены, впрочем, также были покрыты оптическими экранами, а передняя и вовсе представляла собой иллюминатор (с некоторым удивлением я сообразил, что в данный момент нахожусь. Да не где-нибудь, а в левом глазе дракона). Я, правда, не вдавался особо в рассматривание декора, а влился глазами в экраны, но ничего особенного не обнаружил: пустота и только пузатый «Пелинор» по правому борту.
Реналдо, прошедший тем временем в глубь рубки, обернулся и, заметив мой ищущий взгляд, поманил за собой:
— Идите сюда, Ранье. В оптике они еще не видны. Сделав несколько шагов, я встал рядом с ним перед монитором компьютера, и он ткнул пальцем в расположенные вверху дисплея две мерцающие красные точки:
— Вот они!
— Кто это?
— Два крейсера среднего радиуса действия. Без опознавательных знаков. На наш запрос не ответили.
Я всмотрелся в красные пятнышки, чувствуя неприятную тяжесть в желудке. То, что и предполагал герцог Венелоа. Два боевых корабля без опознавательных знаков. Которые с легкостью могут уничтожить в этой безлюдной системе проходящий мимо пассажирский лайнер.
Впрочем, они и сейчас еще могли. «Станет ли Реналдо вмешиваться и защищать „Пелинор“?» — спрашивал я себя, опасаясь, что ответ будет — нет. Зачем? Я и так на его корабле. А что ему до остальных?
— Передайте им, что, вступив в зону поражения пушек «Прометея», они будут немедленно уничтожены! — раскатился по рубке голос герцога, и мне пришлось устыдиться собственных мыслей.
Офицер связи тотчас же исполнил приказ, но крейсеры продолжали молчать, и потекли напряженные минуты ожидания. Напряженные, разумеется, для меня — остальные находящиеся в рубке, казалось, пребывали в предвкушении приятного, хоть и малозначительного развлечения. Наконец, когда две светлые точки зажглись и на переднем экране, Реналдо подвел итог:
— Молчат. Отлично! — Жестоко улыбнувшись, он вышел на середину рубки и весьма обыденным голосом приказал: — Боевая тревога! Выдвигаемся вперед.
В рубке ничего не изменилось: никаких тебе сирен или суеты; лишь «Пелинор», располагавшийся справа, стал вдруг быстро отставать. А уже в следующее мгновение точки на переднем экране как будто слегка потускнели.
— Разворачиваются, — прокомментировал Реналдо. — И попытаются удрать.
Когда компьютер подтвердил правоту этого наблюдения, Реналдо неожиданно обернулся ко мне:
— Будем преследовать, герцог?
— А догоним?
— Догоним.
От него вдруг повеяло таким морозом, что я вздрогнул. И поморщился:
— Да черт с ними! Пусть себе летят… На мгновение в его темных глазах будто вспыхнула молния, но вслух он сказал:
— Как желаете, — и тотчас же отвернулся. Прошло еще несколько минут, крейсеры сгинули из оптики, и Реналдо заговорил вновь.
— Так что же, Ранье? — не оборачиваясь спросил он.
— Я возвращаюсь на «Пелинор»!
Глава 3
Без всякого удовольствия доедая то, что в меню ресторана «Пелинора» гордо именовалось бифштексом (реально — синтетическая подошва, богатая протеином), я думал о том, как несправедливо устроен мир. Звучит, конечно, немного выспренно, но что делать — я и впрямь думал именно об этом. А все почему? Из-за вина, в изобилии выкушанного накануне в компании герцога Венелоа. Ведь получалось что: алкоголь, произведенный людьми, действовал на керторианцев как положено, а средства от похмелья, как и большинство прочих лекарств, нам не помогали. И так во всем: грипп там или ангина — пожалуйста, а лечиться — хрен! Ну скажите, разве это не величайшая и совершенно незаслуженная несправедливость?
И вот он, ее печальный итог: я, удрученный головной болью, слабостью в членах и отсутствием аппетита. Ужасно! А что же мои так называемые друзья? Разумеется, им было наплевать.
После наметившегося вчера потепления отношений они весь завтрак мило беседовали на всякие злободневные темы типа климатических условий Денеба IV, не найдя ни единого слова утешения для моих страданий. «Надо, надо было лететь с герцогом!» — со злостью корил себя я, взирая на их ничем не омраченные лица.
Это ощущение только усилилось, когда в перерыве между собственно едой и кофе они наконец удостоили меня своего благосклонного внимания.
— Ну что, герцог, сегодня, видимо, тоже тренироваться не будем? — с гадким и лицемерным сочувствием поинтересовался Уилкинс.
А пока я тщетно пытался придумать в ответ достойную колкость, вмешалась Гаэль:
— Да сегодня на это вроде и времени нет.
— Почему? — в один голос спросили мы.
— Так мы прилетаем через шесть часов. — Она улыбнулась. — Что же, вы собираетесь высаживаться без всякого плана? Ник чему не подготовившись?
Честно говоря, учитывая выработавшееся у меня отношение к планам, я так и намеревался поступить, но Уилкинса ее слова задели за живое, и, явно почувствовав это, она добавила:
— Нет, господа, пора уже и обсудить ситуацию. Тем более, что сомнений в благополучной высадке больше нет.
Это стало ясно утром, когда, направляясь в ресторан, мы повстречались в одном из коридоров со старпомом. А до этого обстановка казалась весьма неопределенной. Естественно, сразу после моего возвращения с «Прометея» мои друзья пытали меня до тех пор, пока я не выложил им все подробности своей встречи со знаменитым пиратом. Но, в общем-то, это их мало обрадовало, и опасения были ясны. Никто не сомневался, что герцог Венелоа сдержит обещание и проводит нас до выхода из системы Эхама, но что потом? Теоретически удравшие от вас крейсера могли подкараулить нас и в системе Денеба. Конечно, это было сопряжено с большим риском для них, но с еще большим — для нас. Но мы все равно ничего уже не могли поделать или даже узнать, ибо экраны в обсервационной рубке так и не включили. Поэтому лично я отправился на боковую и в конечном итоге проснулся. Это означало, что переход в систему Денеба, долженствовавший произойти ночью, состоялся и все идет более-менее нормально.
Тем не менее, наткнувшись на старпома, я превозмог недомогание и обратился к нему с расспросами. Как ни странно, он был любезен и охотно рассказал о событиях прошедшей ночи. При этом он даже и не пытался скрыть свое изумление, и его легко было понять…
Оказывается, имело место следующее. Под защитой «Прометея» мы без приключений добрались до точки перехода, где нас вновь ждали те самые два крейсера. И вновь после предупреждения Реналдо они обратились в бегство, перейдя в систему Денеба. Тогда капитан Бергер, начавший наконец разбираться, кого ему следует по-настоящему опасаться, решил отказаться от — перехода и, связавшись с правительством Денеба, потребовать вооруженный эскорт. Выяснилось, правда, что мультилиния каким-то образом блокируется с «Прометея» (новость сама по себе интересная, поскольку никто из нас, включая старпома, о таком прежде не слыхивал). Однако, когда мы стали ложиться в дрейф, от Реналдо пришел приказ: не дергаться и следовать своим курсом. Бергер, естественно, попробовал артачиться, но под давлением извне — старпом весьма прозрачно намекнул, кто был его источником, — подчинился.
Совершив же прыжок, они обнаружили в системе Денеба удивительную ситуацию: все пространство вокруг точки перехода было заполнено огромным пиратским флотом, блокирующим все подходы к этому району, а заодно и три боевые станции вооруженных сил Республики Денеб. Впрочем, никакой войны не было — станции предпочитали покорность неминуемому уничтожению. Также не было и следов двух непонятно кому принадлежащих крейсеров. Замечу, что никаких иллюзий относительно их дальнейшей судьбы я не питал. В итоге Реналдо все же сделал по-своему — мир их праху!..
Капитан Бергер, конечно же, вновь пришел в изрядное волнение, но у него хватило ума сделать стены рубки единственными его свидетелями — полет же «Пелинора» продолжался так, будто ничего особенного не происходило. В результате, стоило нам развернуться и взять курс на Денеб IV, пираты снялись с позиций и, заключив нас в обширную сферу, стали для нас тем самым вооруженным эскортом.