Шелковые путы, стр. 13

— Жаль, что я не видела тебя в этот момент, — промурлыкала Дженис, ерзая на стуле и чувствуя, как увлажняются ее брючки. Она все еще была во власти воспоминаний об удовольствии, испытанном во время забав в гамаке вместе с Деннисом, и с нетерпением ждала повторения этого чудного момента. Разговаривая с Ингой по телефону, она сказала, что Тамзин чересчур контролирует свои эмоции, ее нужно хорошенько завести, чтобы спровоцировать на групповой секс.

— Она любит только мужчин или же позволяет себе лесбийские развлечения? — спросила Инга грудным, чувственным голосом нимфоманки.

— Она новичок в лесбийской любви и все еще робеет, не раскрывается полностью с женщинами, — ответила Дженис. — Я почувствовала это, когда пыталась ее расшевелить.

— Но вдвоем мы наверняка что-нибудь придумаем. С нетерпением буду вас ждать, дорогая!

— Знаешь, по-моему, ей нравится подчиняться чьей-то воле, — добавила Дженис.

— Ланс будет в восторге! — Инга рассмеялась. — И не только он один. Ты поняла, о ком я говорю?

— Наш общий друг уже приехал?

— О да, он уже здесь.

Дженис встряхнула головой, затушила окурок и, подхватив сумочку, встала из-за стола. Все присутствующие обернулись.

— Нам пора! — воскликнула она, ничуть не смутившись. — Если нам подфартит, доберемся до пансионата до снегопада. А когда устроимся в наших уютных теплых номерах, нам будет наплевать на капризы погоды! Пусть буря бушует за окнами сколько ей вздумается.

За руль села Тамзин, Дженис следила за маршрутом по карте, разложенной у нее на коленях. Но штурман из нее был никудышный, они проносились мимо нужных им поворотов и возвращались к ним, лишь проехав несколько миль.

Между тем снег все настойчивее хлестал в ветровое стекло. Наконец повалили крупные хлопья, и землю покрыл мрак.

— Мы почти добрались до того места, где нужно свернуть направо в последний раз. А вот и оно — деревенский паб! Сворачивай, Тамзин!

— Я ни черта не вижу! — в сердцах воскликнула Тамзин, выруливая на скользкую дорожку между вечнозелеными изгородями. Вскоре машина уткнулась в высокие ворота, покрывшиеся наледью. Они оказались заперты.

Дженис, чертыхаясь, выкарабкалась из автомобиля и, ступая модными ботиночками по ледяному месиву, направилась к переговорному устройству, вмонтированному в ограду. Массивные ворота распахнулись, Дженис впрыгнула в салон и, отряхивая снежинки с пончо, воскликнула:

— Вперед! Первым делом я выпью в баре джина с тоником.

Вдоль подъездной дорожки возвышались березки, их изящные ветви тонули в пурге. Лучи прожекторов упирались в сплошную молочную пелену. Тамзин снизила скорость, машина едва ползла. Когда терпение водителя почти иссякло, из мутного мрака возник «рейндж-ровер». Тамзин едва успела затормозить. Из вездехода вышел мужчина и направился к ним.

— Это Ланс! — обрадовалась Дженис и опустила боковое стекло, чтобы что-то ему крикнуть. Ее моментально запорошило снегом, и она поспешно подняла стекло. Мужчина постучал в него и крикнул:

— Езжайте следом за мной!

— Он душка! — сказала Дженис Тамзин. — Он тебе понравится.

Тамзин уже была признательна Лансу за то, что он их встретил. Следуя за вседорожником, они быстро добрались до пансионата и въехали в гараж.

Пока Ланс и Дженис извлекали чемоданы из багажника, откуда-то появился молодой человек в грубом джемпере и в синих джинсах. Он вытаращил на Тамзин нахальные глаза, но Ланс строго крикнул ему:

— Отнеси багаж наверх, Кевлин! Не стой столбом, пошевеливайся!

— Это местное дарование, — шепнула Дженис подруге. — Славный малый. Он тебе тоже понравится. Они прошли из гаража в здание пансионата.

— Раньше здесь находились конюшни, — сообщил им Ланс. — Позже часть их была переоборудована в гараж. Но лошадей мы по-прежнему держим, так что у вас есть возможность совершать верховые прогулки. Вы любите кататься на лошадях, мисс Лоуренс?

Он окинул ее пронзительным взглядом, и у Тамзин свело промежность. Она обожала брюнетов, а тем более с такими шелковистыми и длинными волосами. В твидовом пиджаке, зеленой куртке и охотничьих сапогах Ланс был неотразим.

Его прекрасно поставленный голос ласкал ее слух, а спортивная выправка — взор. Она не сомневалась, что он преуспел и в крикете, и в регби, и в поло.

— Да, я езжу верхом, мистер Манверинг, но не очень уверенно, — ответила она, представляя, как чудесно совершить с таким мужчиной утреннюю прогулку. Он наверняка будет верхом на арабском жеребце или на худой конец на скакуне с ирландского конного завода.

— Вот и чудесно! Я буду вас сопровождать! — воскликнул Ланс тоном, не терпящим возражений.

Эта самоуверенность покоробила Тамзин. Пусть он и аристократ, подумалось ей, однако и у нее есть собственная гордость.

— Не могу вам ничего обещать заранее, — промолвила она. — Все будет зависеть от моего самочувствия. Да и погода нас не балует…

Дженис одобрительно улыбнулась: дескать, все правильно, лучше сразу его поставить на место, чтобы не мнил о себе слишком много.

Ланс и бровью не повел, однако многозначительно посмотрел на Кевлина: уж он-то отлично знал, что не пройдет и недели, как мисс Лоуренс станет как шелковая.

Глава 4

Инга наклонилась, уперлась руками в каменную стену и припала к глазку, устроенному в маленькой комнатке за ее спальней для тайного наблюдения за гостями пансионата. На этот раз объектом ее подглядывания стала Тамзин. Инга переступила с ноги на ногу, испытывая, как всегда, легкое возбуждение от предвкушения редкостного зрелища.

Это потайное отверстие в стене они с Лансом обнаружили, проводя реконструкцию огромного особняка, построенного в эпоху королевы Елизаветы. Оригинальный план оказался весьма любопытным и полезным документом, с его помощью они нашли множество подземных ходов, потайных комнат и скрытых ниш, а также погребов и мансард, умело замаскированных панелями и прочими хитроумными конструкциями.

Глазок, в который в настоящий момент смотрела Инга, был абсолютно незаметен проживающему в номере. Он был вделан в большую красочную картину в золоченой раме, на которой был изображен пейзаж в стиле французского живописца Ватто, и располагался на уровне большой и богато украшенной кровати со столбиками по углам. Она была настолько массивна и тяжела, что ее не передвигали на протяжении трех столетий, и она словно бы приросла корнями к месту.

Инга знала о наличии в усадьбе еще нескольких потайных отверстий для подсматривания, а также двусторонних зеркал. Известно обо всем этом было и Лансу, ее кузену, любовнику, единомышленнику и деловому партнеру. Их уже много лет связывали такие пороки, как похоть, гордыня, алчность и жажда власти.

Немаловажную роль в их взаимоотношениях играло и сладострастие. Инга была без ума от Ланса, овладевшего ею в нежном возрасте и лишившего ее невинности. С той поры они неустанно предавались разнузданным страстям, порой пагубным, но всегда упоительным. Рано осиротев, Инга хлебнула немало горя. Затем ее взяли в свой дом родители Ланса. Их усадьба располагалась в предместье Йорка. Предоставленные большую часть времени самим себе, дети вскоре обнаружили, что их принадлежность к разным полам таит в себе неисчерпаемые возможности для наслаждения, и не преминули этим воспользоваться.

Удачно выйдя замуж за богача и рано овдовев, Инга стала сожительствовать с Лансом, унаследовавшим огромное состояние от отца. Объединив свои средства, Инга и Ланс вложили их в совместное предприятие, которое обеспечило им существенный доход, занятие по душе и возможность предаваться экстравагантным развлечениям.

Пансионат «Шевральский двор» быстро завоевал популярность у богатых клиентов, пекущихся прежде всего о своем здоровье, но не чуждых и озорству. Вложив огромный капитал в переустройство старинной усадьбы, ее новые владельцы теперь неустанно развивали свой бизнес, предлагали отдыхающим все новые и новые услуги.

Инга медленно задрала подол юбки и, просунув в промежность руку, погладила наружные половые , губы, — они заслуживали этого, потому что готовы были в любой момент раскрыться и впустить фаллос особо важного гостя.