Волшебная страна, стр. 37

Морган замолчала. Элис смотрела на нее, и в кротких карих глазах девушки стояли слезы. Морган обняла ее за плечи и положила ее голову себе на плечо.

Морган была только на два года старше Элис, но чувствовала себя такой старой, словно годилась ей в матери.

Они посидели молча, а потом Элис тихо заговорила:

— Мой отец отправился на золотые прииски и сказал, что когда он найдет богатую жилу, то пришлет за нами. Он уехал, а мама сказала, что не может без него жить, и мы отправились на Запад. Мы хотели присоединиться в Санта-Фе к другим фургонам, но мы туда не добрались. Всего с нами было четыре фургона. Они… убили всех, всех мужчин. Маму и меня они взяли с собой. Когда мы приехали в лагерь, Жак сорвал с нас платья. Он приказал индейцу держать меня, пока они… пока они… — Элис не могла продолжать и уткнулась лицом в мягкое плечо Морган. Через несколько минут она сказала: — Они заставили меня смотреть. Перед самой смертью мама сказала, как она любит меня.

Морган погладила каштановые волосы девушки:

— Мы должны остаться в живых.

— Зачем? Чтобы они сделали с нами то, что сделали с мамой?

— Не знаю, Элис. Я тоже хотела умереть, но ведь должна моя жизнь чего-то стоить. Я знаю. Сет не захотел бы, чтобы я умерла. Если бы он был здесь, он велел быть мне выжить любой ценой.

Из дней складывались недели. И каждый день они были в пути. Путешествие из Кентукки в Санта-Фе было приятной прогулкой по сравнению с мучительным странствием с индейцами. Морган узнала больше о разбойниках-апачах, которые следовали с французом. В пути женщины сооружали из пучков травы хижины и готовили пищу. У одной из индианок — ее звали Маленький Цветок — был грудной ребенок: его колыбель была привязана к шесту за спиной матери. После одной попытки завладеть Морган индейцы оставили четырех белых женщин в покое. Пленным давали сушеное мясо и коренья, которые индианки собирали во время долгого изнурительного пути.

Морган стала готовить для своей четверки. Маленький Цветок, которая была почти ровесницей Морган, научила ее размалывать зерно и варить его вместе с тушеным мясом или дичью, добытой мужчинами. Мало-помалу они стали понимать друг друга, обмениваясь жестами и несколькими словами, позаимствованными из двух языков.

На ночных привалах Маленький Цветок вынимала сына из колыбели, и он играл на расстеленном одеяле, пока сама она занималась приготовлением пищи.

Однажды Морган спросила жестами у Маленького Цветка, можно ли ей взять на руки ребенка.

— Зачем ты возишься с ребенком язычников? — Морган обернулась и увидела рассерженную Мери. — Неужели ты не понимаешь, что, возможно, именно папаша этого малыша убил твоего драгоценного Сета?

Морган спокойно наблюдала, как младенец тянулся круглой ладошкой к ее золотистой косе. Когда он радостно загукал, потому что Морган дала ему ухватиться пальчиками за мягкие волосы, она улыбнулась.

— Моего мужа убили белые, и какая мне разница, если он убит, кто убийцы. Дети не виноваты, кем бы ни были их родители.

— Но только не индейцы! Взбешенная Мери повернулась и ушла.

— Не обращай на нее внимания, — сказала Джесси. — С тех пор как убили ее ребенка, она просто не может смотреть на детей. Что до меня, то, надеюсь, их никогда у меня не будет. — Она посмотрела на ребенка на руках у Морган с пренебрежением, а он радостно уже запихнул кончик косы в свой жадный ротик. — Они всегда или пищат, или мочатся. — Она вздернула голову и посмотрела на Морган. — Думаю, однако, что тебе это понравилось бы. А может, ты уже беременна?

Морган вздрогнула. При мысли о ребенке от Сета ее охватил жар. Лицо прояснилось.

— Да, — тихо сказала она. — Я была бы рада. Мне бы очень хотелось иметь ребенка… ребенка Сета.

Джесси ушла в хижину, и Морган осталась с малышом. Теперь у нее появилась надежда. Шли дни, и она стала горячо молиться, чтобы в ее чреве действительно был ребенок.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Три дня ехал верхом Джейк, прежде чем увидел кружащих в небе стервятников. Он снял шляпу, вытер пот со лба и увидел на берегу ручья темное и неподвижное тело. Он выстрелил в парящих птиц и рассеял стаю. Он не сомневался, что это лежит Сет под беспощадным солнцем. Джейк не чувствовал слез, катившихся по щекам.

Сет лежал ничком, вокруг головы образовалось кровавое пятно, кровь запеклась и на плечах. Джейк осторожно перевернул его большое тело и обнял окровавленную голову. Рыдания стали громче, и он вытер рукавом нос.

— Сет, мальчик мой! Ты меня слышишь? Это Джейк, я приехал, чтобы забрать тебя домой.

Немного успокоившись, Джейк приложил ухо к груди Сета. Услышав слабое биение, он поднял вверх полные слез глаза и возблагодарил небо.

Он опустил голову раненого на землю и пошел к лошади, чтобы взять фляжку. Очень медленно он влил несколько капель воды в потрескавшиеся от жары, пересохшие губы. Сет повернул голову набок и застонал.

— Тише, немного потерпи, мальчик. Все будет хорошо. Пей медленно, пей же.

— Морган, — хрипло прошептал Сет, прерывисто дыша.

— Сейчас помолчи. Дай старому Джейку о тебе позаботиться, как тогда, когда ты был еще малышом.

Джейк намочил в воде носовой платок и стал вытирать лицо Сета. Сначала нельзя было судить, сколько у него ран — он весь о г. головы до пояса, был покрыт пятнами засохшей крови. Джейк использовал почти всю воду из двух фляжек, чтобы омыть тяжелую рану на голове.

— Теперь я должен довезти тебя домой, и там мы о тебе как следует позаботимся. — Старик улыбнулся, глядя на огромное тело. — Ты всегда был чересчур большой, и это тебе только во вред. Теперь небось ты бы хотел заиметь обыкновенный рост, чтобы старик Джейк смог получше управиться с тобой.

Джейк вытер рукавом слезы.

— Вот видишь, реву, словно ребенок. Потому, как всегда, уж больно люблю тебя. — Джейк посмотрел на густой кустарник и деревья возле ручья, прикинув их высоту. Затем погладил лоб Сета. Тот пылал, очевидно, у него была и лихорадка. — Мы тебя отсюда вывезем на индейский манер.

То, что Сет был жив, придало Джейку сил, хотя три последних дня он провел в седле. Тщательно, не торопясь, он смастерил из двух молодых деревьев и разорванного на полосы одеяла нечто вроде носилок на полозьях На это ушло несколько часов — ведь ему нужно было сделать крепкое устройство, которое вынесло бы тяжесть огромного тела.

Его конь устал и только заржал, выражая протест, когда Джейк прикрепил полозья к седлу. Солнце уже садилось, и горизонт был красно-оранжевый. Джейк знал, что они с лошадью нуждаются в отдыхе, но если он подождет до утра, потом придется идти под палящим солнцем.

Неимоверным усилием ему удалось перетащить Сета на полозья. Сет не издал ни звука, он вряд ли даже приоткрыл глаза, но по лицу было видно, что ему очень больно от малейшего движения. Он все еще находился в полубессознательном состоянии, и Джейк знал, что Сет сейчас напряг всю свою волю, чтобы не стонать. У него снова начало кровоточить плечо. Сквозная рана на голове набухла, и впечатление было такое, что она воспалилась.

— Вот и хорошо, мальчик. Самое трудное позади. И теперь мы побредем тихо-тихо и доберемся домой.

Они двигались всю ночь. Большую часть пути Джейк вел коня в поводу, чтобы не отягощать его еще и своим весом. Но таким образом он мог также лучше видеть дорогу и обходить с усталой лошадью ухабы и густой кустарник. Джейк часто останавливался и протирал лицо Сета прохладной водой. Сет, по-видимому, начал понимать, что ему пришли на помощь. Он несколько расслабился и уже не пытался преодолевать боль.

А затем усилилась лихорадка, и он начал терять сознание. И все время звал Морган.

— Мы найдем девчушку. Как только доберемся до ранчо, мы будем ее искать и отыщем. А может быть, она уже на ранчо и с ума сходит по тебе от беспокойства.

Уже всходило солнце, и Джейк стал озираться вокруг, ища место, где можно было бы провести самую жаркую часть дня. Джейк не решался путешествовать в палящий зной. Он нашел болотистый ручей и, выкопав ямку в два фута глубиной, собрал достаточно воды, чтобы омывать раны Сета. Сидя в тени старого дерева, он разрезал на Сете рубашку и начал осматривать рану Отверстие было сквозное.