Смертельный выстрел, стр. 42

Три недели спустя после того, как Борласс вместе со своей шайкой перебрался через Сабину, к той же реке направлялось по лесам Луизианы четверо путников: трое белых всадников и один мулат. Мулат ехал несколько позади и был, очевидно, или слуга, или невольник; еще далее, в самом арьергарде, бежала большая охотничья собака. Три белых всадника — Кленси, Вудлей и Хейвуд, мулат — Юпитер, и собака Кленси. По тому, как все они спешили, тревожно оглядываясь назад, можно было подумать, что они боятся преследования. Да оно так и было в действительности, хотя причина их опасения была не та, как у вышеупомянутой шайки разбойников. Белым всадникам нечего было бояться за себя, они опасались только за беглого невольника, сопровождавшего их; опасение это было главной причиной того, что они избрали путь, по которому редко ездили честные люди. Мысль об опасности, угрожающей Юпитеру, возникла у них в Нечиточесе, где некоторые плантаторы, останавливавшиеся обыкновенно в «Отеле плантаторов», могли признать в Юпитере беглого невольника Эфраима Дерка. Во избежание этого Симеон Вудлей избрал для остановки таверну «Вождь Чоктоу», где он и раньше часто останавливался. Здесь Вудлею удалось собрать кое-какие сведения от Джонни, который отличался вообще большою болтливостью и к тому же чувствовал в той же мере симпатию к Вудлею, в какой он чувствовал антипатию к Джиму Борлассу. Вудлей узнал также, что, спустя некоторое время после отъезда шайки, в таверну являлся шериф с отрядом констеблей для поимки какого-то Ричарда Дерка. Это была вторая причина, по которой Вудлей, предполагавший, что в шайке Борласса находится и Дерк, посоветовал Кленси ехать по той же самой дороге.

Перебравшись через реку, Кленси и спутники остановились отдохнуть под тенью деревьев на том месте, где отдыхал и Борласс со своей шайкой. Место это было уединенное и не представляло собой большой опасности, так как здесь редко кто проезжал. Расположившись на бревне, лежавшем в тени дерева, они позавтракали хлебом и копченым салом, а затем Симеон Вудлей, закурив трубку, сообщил своим товарищам все, что он узнал в таверне «Вождь Чоктоу».

— Товарищи! — начал он, обращаясь к Кленси и Хейвуду, — мы находимся теперь на том месте, где не менее двух недель тому назад сидели или стояли два самых отъявленных негодяя, какие когда-либо ступали на почву Техаса. Ты знаешь одного из них, Нед Хейвуд, а Чарльз Кленси знает их обоих.

Он помолчал немного и затем, выпустив клуб дыма, продолжал:

— Джонни сказал мне, что они поехали именно по этому пути. От Нечиточеса они ехали сюда нигде не останавливаясь, устали, разумеется, и здесь сделали привал, чтобы отдохнуть. Видите, вот! Это зола от костра, на котором они, вероятно, что-нибудь готовили. Никто еще не переезжал эту реку после последнего дождя, их следы мы видели по дороге. Они останавливались здесь, по всему видно. Да, клянусь Всемогущим, здесь у костра сидели семь, восемь, девять или, вернее, двенадцать отъявленных разбойников. Двое из них, я готов поклясться, были Джим Борласс и Дик Дерк.

Охотник замолчал и задумался над тем, что делать дальше; думал о том же и Чарльз Кленси, сидя с нахмуренными бровями и только изредка улыбаясь, когда к нему подходила собака и лизала его руку. Хейвуду нечего было говорить, а Юпитер считал невежливым вмешиваться в разговор.

— Ну-с, товарищи, что же вы думаете делать? — спросил наконец, Вудлей и, не получив ответа, продолжал:

— Мое мнение — ехать нам прямо туда, где избрал себе место жительства плантатор Армстронг. Место это мне почти так же хорошо известно, как и общественный сквер в Натчезе. Что касается вас, Чарльз Кленси, то мы прекрасно знаем, куда вы желаете отправиться, знаем также, какую дичь вы преследуете. Так вот-с, если вы верите Симу Вудлею, он скажет вам: дичь эту вы найдете по соседству с Еленой Армстронг.

Последние слова произвели поразительное действие на Кленси. Он вскочил с бревна, на котором сидел, и заметался из стороны в сторону; он, видимо, с нетерпением ждал того момента, когда они снова двинутся вперед.

— Поэтому мы должны, — продолжал Вудлей, — ехать по следам Борласса. Они наверняка приведут нас к этому месту. Что будет потом, нетрудно сказать. Чертовщина какая-нибудь… уж это верно! Рассказывают, будто бы живут ловлей диких лошадей! Они, я думаю, предпочитают больше ручных… вам это, кажется, известно, Кленси? Я ничуточки не сомневаюсь в том, что они выведали уже о таком превосходном случае. Грабежи такого рода не редкость в Западном Техасе, и терпят от них эмигранты, которые едут по этому пути. Умелей грабителя, чем Борласс, и придумать не могу. Не будь караван полковника Армстронга таким большим, а сам он таким старым опытным воином, я бы серьезно боялся за него. Надеюсь, что Борласс не рискнет напасть на него со своей шайкой. Джонни говорил, что в шайке всего десять человек. В таком количестве трудно одолеть большой караван, не рискуя быть перестрелянными или повешенными. Дело в том, что вместе с Армстронгом едет также молодой плантатор, креол Дюпре, который везет с собой порядочный запас долларов. Джим Борласс проведал об этом в Нечиточесе, это вот и соблазняет его, ну, а что соблазняет Дика Дерка…

— Вудлей! — крикнул Кленси. — Едем, ради самого Бога, едем!

Товарищи, зная причину нетерпения Кленси, не удерживали его; они достаточно отдохнули и подкрепились, а потому не находили нужным сидеть дольше на одном месте. Не успели они еще оседлать лошадей, как собака бросилась к дороге и сердито заворчала. Она услышала стук копыт, и вскоре после этого среди деревьев показался какой-то всадник. Он ехал спокойно, не ожидая встретить лагерь на своем пути; едва, однако, увидел он его, как потянул к себе вожжи с очевидным намерением повернуть и уехать; но было уже поздно: он увидел вдруг перед собой дуло ружья, направленного прямо на него, и услышал грозный голос:

— Стой! Ни с места, Харкнесс! Не пытайся бежать! Я все равно пошлю тебе пулю вдогонку… Это верно, как то, что меня зовут Сим Вудлей.

Угроза подействовала; Харкнесс остановился, а затем по приказанию Вудлея двинулся к бивуаку. Спустя еще минуту он стоял на коленях перед охотниками и жалобно молил пощадить его. Бывший тюремщик без малейшей утайки рассказал всю свою историю. Он горько раскаивался теперь в том, что изменил своему долгу и соблазнился деньгами Ричарда Дерка. Шайка Борласса не только грубо обращалась с ним, а еще отняла у него «заработанные» им деньги, и после этого его избили. Воспользовавшись тем, что разбойники уснули, он убежал из лагеря и теперь возвращался в Штаты, не имея при себе ничего, кроме несчастной клячи и измученного раскаянием сердца. Помимо всего этого он рассказал им нечто такое, от чего Чарльз Кленси едва не обезумел, да и все товарищи его пришли в ужас и, решив, что нельзя терять ни единой минуты, вскочили на лошадей и пустились в путь. Харкнессу приказано было следовать за ними по пятам в сопровождении собаки. Он не смел ослушаться, зная, что ружье Вудлея каждую минуту может выстрелить. Эта мысль удерживала его от побега.