Бархатная песня, стр. 55

— Ты не спала ночь, ухаживала за моей дочкой, когда она болела, — сказала одна из женщин.

— Ты похоронила мое дитя, — напомнила другая. Когда настало время отъезда, Рейн молчаливо встал позади Аликс, положив ей руку на плечо, и его лицо сияло от гордости за жену.

— Не очень задерживайся, — прошептал он, поцеловал Аликс и подсадил в седло. И Аликс отправилась в обратный путь, все время оглядываясь и видя, как лесные люди машут ей вслед, пока все они не скрылись за деревьями.

ГЛАВА 22

Две недели Аликс ничего было не надо, только играть с ребенком и сочинять колыбельные песенки для сына Джудит и малышки Кэтрин. Она посылала Рейну длинные, брызжущие радостью и весельем послания, с описанием всех совершенств их дочки, и пакеты с лекарствами Розамунде. Возвратился гонец с известием, что Бланш поймали на воровстве и изгнали из леса, но Аликс при этой новости не почувствовала никакого удовлетворения.

Прошли две недели блаженства, и она стала скучать по Рейну. Тогда она покинула детскую и вспомнила о родственниках.

— А по слухам, ты опять с нами, — поддразнил ее Гевин. — Хотя я не совсем в этом уверен. Ну что ж, присоединяйся. Джудит сейчас с сокольничим, и я иду к ней.

— Как ты думаешь, Саймон, королю он понравится? — спросила Джудит у своего старого, поседевшего па службе сокольничего.

— Ага, миледи. Лучше этого сокола во всей стране днем с огнем не сыскать.

Джудит держала на пальцах затянутой в перчатку руки большого сокола в колпачке и, нахмурясь, внимательно разглядывала птицу.

— Ты собираешься подарить ее королю? — спросила Аликс.

— Я собираюсь испробовать все на свете, — ответила Джудит с жаром, — после смерти Брайана в известия о беременности Элизабет Чатворт король не переносит само имя Монтгомери.

— И теперь после смерти королевы… — начал Гевин.

— Так королева умерла! — громко воскликнула Аликс, а сокол захлопал большими крыльями, и Джудит пришлось его успокаивать. — Извините, — смутилась Аликс. Она ничего не знала о соколах и их повадках. — Я не слышала о смерти королевы.

— В одном и том же году он теряет старшего сына и свою жену, и теперь родственники овдовевшей снохи угрожают, что заберут ее приданое обратно. Поэтому он только и делает, что хандрит. Если бы я мог поехать и поговорить с ним!

— И о чем бы ты стал просить короля? — спросила Джудит с надеждой.

— Я хочу, чтобы с нашей распрей было покончено. И Монтгомери, и Чатворты потеряли по одному члену семьи. Если бы я поговорил с королем, то, может, смог бы убедить его простить Рейна.

— А что насчет Майлса? — спросила Аликс. — Ом ж свое удовольствие попользовался Элизабет Чатворт, и не думаю, чтобы ее брат простил это Майлсу.

Гевин и Джудит обменялись взглядами, и Джудит сказала:

— Мы поддерживаем переписку с Майлсом, и, если король даст разрешение, он охотно женится на Элизабет.

— И Роджер Чатворт примет Монтгомери в свою семью с распростертыми объятиями, — улыбнулась Аликс. — Ну да ладно! Вы хотите с помощью подарка убедить короля проявить благосклонность к нашей семье? А он любит соколиную охоту?

И опять Гевин и Джудит переглянулись.

— Аликс, — начал Гевин, — мы давно ждали случая поговорить с тобой. Мы знаем, что тебе хочется побыть наедине с Кэтрин, но больше нельзя терять времени.

Аликс почему-то стало страшно. Глупо, конечно, но ей показалось, что чьи-то маленькие холодные пальцы пробежались по ее спине снизу вверх.

— О чем вы хотели со мной поговорить?

— Давай войдем в дом, — сказала Джудит и отдела птицу сокольничему.

Старик скрылся в каменном сарайчике, но Аликс не двинулась с места.

— Говорите, что мне надо знать, — резко заявила она., — Гевин! — сказала Джудит. — Позволь мне ей рассказать. Аликс, король не особенно интересуется соколиной охотой, а сейчас он вообще ничем не интересуется, за исключением одного. — Джудит помолчала. — Музыки, — закончила она тихо.

С минуту Аликс стояла неподвижно и только смотрела на них.

— Вы хотите, чтобы я явилась к королю Англии, спела ему песенку и между прочим попросила его простить моего мужа и отдать руку богатой наследницы ее заклятому врагу? — И улыбнулась. — Я, по-моему, ни разу не говорила, что обладаю магической силой.

— Аликс, но ты можешь добиться этого, — подбодрила ее Джудит. — Нет человека во всей стране с таким голосом и талантом, как у тебя. Король отдаст тебе полкоролевства, если ты заставишь его на полчаса забыть о его утратах.

— Короля-то? — вырвалось у Аликс. — Да какое мне дело до него? Я, конечно, с удовольствием сыграю и спою для государя, но моя забота — Рейн. Он целый год вдалбливал мне в голову, в чем заключается его чувство чести, и теперь я тоже понимаю, во всяком случае одно, что он не поблагодарит меня, если я стану умолять короля о прощении.

— Но если бы ты могла получить прощение для Рейна… — начала Джудит.

Аликс повернулась к Гевину:

— А если бы ты был на месте Рейна, ты бы хотел, чтобы Джудит отправилась к королю и просила за тебя, или все же сам решил бы воевать за себя на своих войнах и сам выигрывать сражения? Лицо Гевина стало серьезным.

— Мне было бы нелегко проглотить такое унижение.

— Унижение! — отозвалась Джудит. — Ведь если бы Рейн был прощен, он мог бы вернуться домой, и мы снова зажили бы одной большой семьей.

— И все наши битвы были бы родственной междоусобицей, — ответил Гевин. — Я понимаю, что хочет сказать Аликс. И не считаю, что она должна поступать против желания мужа. Мы все будем участвовать в наших битвах и обойдемся без помощи короля.

Джудит хотела что-то ответить, но, переведя взгляд с Гевина на Аликс, промолчала.

Однако Аликс пришлось переменить мнение, потому что Роджер Чатворт все больше распалялся гневом. Гевин подослал к нему лазутчиков, и они возвратились с известием, что Роджер поклялся убить в Майлса, и Рейна и таким образом отомстить за смерть младшего брата и бесчестье сестры.

— А у Рейна нет рыцарей, чтобы воевать с Чатвортом, — сказала Аликс, — и устоит ли Майлс в схватке с таким закаленным бойцом, как Роджер?

— Ну, Рейна поддержат все военные силы семейства Монтгомери, — ответил тихо Гевин.

— И опять вы толкуете о войне! — взревела Аликс. — Междоусобной войне, которая кончится тем, что вы потеряете свои земли, а король… — И она замолчала. Все снова замкнулось на короле.

Со слезами на глазах Аликс выбежала из комнаты. Очевидно, она одна-единственная, кто может положить конец этой междоусобице? Как-то она сказала Джослину, что сделает все для сохранения жизни Рейна, что скорее она увидит его в объятиях другой женщины, чем мертвым. И тем не менее он так ужасно рассердился, когда она сделала то, что считала своим долгом. Он не хотел, чтобы она вмешивалась в его самые важные дела и действовала, не согласуясь с его понятием чести.

Ну а если сидеть тихо-спокойно и не пытаться просить у короля прощения, а война все-таки начнется. Утешит ли ее мысль, что Рейн умер, но честь его осталась незапятнанной? Или же она проклянет себя на веки вечные за то, что хотя бы не попыталась предотвратать роковые события?

Спокойно, с достоинством она встала, разгладила платье и спустилась в зимнюю гостиную, где Джудит и Гевин играли в уголки.

— Я поеду к королю, — сказала она тихо. — Я буду петь как можно лучше и буду просить, умолять — на все пойду, только бы заставить его простить Рейна и разрешить брак Элизабет и Майлса.

Аликс стояла у кабинета короля и так дрожала, что боялась, как бы платье не упало с плеч. Что она, дочь простого адвоката, делает в королевских апартаментах?

Крик в кабинете и какой-то стук заставили ее охнуть. Через минуту из кабинета вышел на цыпочках худой, тонкий человек, с горящей щекой и с флейтой в руке.

Он небрежно взглянул на Аликс:

— Король в плохом настроении сегодня. Надеюсь, ты стоишь больше, чем кажется.