Дух Татуина, стр. 47

Через года четыре обычных записей Шми внезапно заулыбалась на экране так, как не улыбалась с тех пор, как получила посылку от Куай-Гона.

17:06:13

Сегодня к Уотто зашел покупатель — мужчина с ну очень гулким басом. Говорил он хрипло — и сразу по делу. Шми попыталась изобразить низкий голос мужчины.

— Мне нужна обмотка для ускорителя на СороСууб S-24, — сказал он Уотто. — И не думай меня надуть. Я о тебе наслышан.

Затем она почти безупречно передразнила нытье Уотто.

— Если наслышаны, значит, знаете, что я единственный честный бизнесмен, что ведет дела в этом захолустье. Б-24 — это уже антиквариат. Обмотка вам дорого обойдется, если она у меня есть.

Я слышала сотни раз, как Уотто это говорил, но почему-то я хотела помочь этому человеку… может, просто отчаяние — а может, его гордые голубые глаза и то, как он держался. Я сказала Уотто, что у нас куча обмотки, я почистила целую гору мотков с утра.

— Хорошо, — сказал поселенец. Он посмотрел прямо на меня, и у меня ноги подкосились — как у Ами, когда она видит Рока, Джерма или какого-нибудь другого мальчишку. — Я возьму два мотка.

Шми хихикнула.

Уотто был так зол, что уронил коробку с энергоблоками, повернувшись, чтобы на меня покричать.

Лея заставила себя глотнуть еще воды и проверила, что Хэн все еще в седле, а затем продолжила смотреть дневник. Следующие записи были короткими — уже стандартные слова Шми о том, что она очень горда Анакином и очень его любит. Была еще пара слов о поселенце — Шми была огорчена, что больше не видела его с тех пор и скорее всего никогда не увидит, — но была рада, что помогла ему.

Уотто на удивление по-философски отнесся к продаже обмотки — сказала Шми, что потерял всего пару тругутов и что она легко могла возместить убытки, очистив память старого навигационного компьютера. Через пару дней он даже отпустил ее с работы на полдня раньше и купил ткани, чтобы она могла сшить себе новую робу, — словно беспокоился о ее счастье.

Недели через две спустя Шми стала намного веселее.

23:29:15

Поселенец вернулся! Он хотел купить пятьдесят конденсаторов для испарителей. Уотто был так зол на него из-за обмотки, что не стал предлагать приемлемой цены, и поселенец, ушел.

Но когда Уотто отправил меня за своим нектаром, я обнаружила, что поселенец ждал меня снаружи. Он прогулялся со мной к Надуарру. Я немного нервничала, но он был довольно веселым и общительным, так что поговорить с ним было нетрудно. Он спросил, наказали ли меня за то, что я ему помогла, и извинился, когда узнал, что мне сказали очистить память компьютера, — хотя это, вообще-то, ерунда, а не работа.

Потом он меня спросил, почему я ему помогла. Я засмеялась и сказала, что просто хотела поквитаться с Уотто за его крики, но что-то в этом человеке заставляет говорить правду. Что-то в его глазах — они голубые, Ани, не совсем как у тебя, но взгляд у него такой мягкий, теплый и добрый.

Я не успела даже подумать об этом, как созналась — я это сделала, потому что он мне понравился.

А он взял и покраснел! Потом улыбнулся и подал мне руку. Он хороший человек, Ани, и я рада, что у меня новый друг. Его зовут Клигг… Клигг Ларс.

Глава 17

Когда Лее послышалось тихое гудение, она подумала, что песок, наконец, забил вентиляторы, охлаждающие электронный дневник. Ужаснувшись при мысли о том, что могут расплавиться платы памяти, Лея выключила его. Но вой не исчез. Лея обернулась к Хэну — тот повернулся к ней лицом, глядя в небо. Чубакка, сквибы и аскайанцы тоже смотрели в небо.

Вентиляторы дневника были в порядке. Шумела ДИшка.

Лея подняла руку, заслонившись от сверкающих солнц, но небо перед глазами все-таки невыносимо сверкало. Она глядела, пока перед глазами не поплыли темные пятна, а потом отвернулась и моргнула, несмотря на боль в глазах. Где бы ни был этот ДИ — истребитель, она надеялась, что он также ослеплен сверкающим Великим Чоттом:

Вой исчез через пару секунд. Звукового удара не послышалось — Лея поняла, что им удалось избежать обнаружения.

Если бы ДИшка их заметила, звук бы не исчез — пилот или кружил бы над ними, не выпуская из виду, и снизился бы и пролетел над караваном в бреющем полете.

Проморгавшись, Лея включила хронометр. Если ДИшка ищет по квадратам, знать интервал между заходами может быть очень кстати — если они собирались остаться незамеченными. Лея положила дневник в карман и взяла поводья и пастуший жезл. Она не могла заставить рососпинника бежать по неровной почве, но рев ДИшки и стрельба из его пушек могут куда убедительней подействовать на зверя.

Хэн покачивался все сильнее в своем седле, но пить пока не забывал. За десять минут Хэн дважды поднес бутыль к губам, и Лея поняла, что он тоже использует хронометр, чтобы напоминать себе о воде.

Бурая гряда гор все маячила на горизонте, и у их подножия все также сверкал нечеткий мираж голубого озера. Перед миражом возникла еще одна иллюзия — темная полоска тени, у которой не было видимых источников. Лея впервые ее увидела. Когда она проверяла Хэна в последний раз, полоски не было. С одного края она была толще и темнее, и Лея подумала, что это вполне может быть тень «Химеры», висящей на орбите над Великим Чоттом. Обычно имперцы не снижались так низко над планетой на «звездном разрушителе» — Империя уже потеряла несколько кораблей под огнем планетарных турболазеров, но этот новый адмирал действовал не по-обычному.

Гул послышался вновь — на этот раз достаточно громко, чтобы не сомневаться в его источнике. Лея проверила хронометр — последний заход был 14 минут назад. Она заслонила глаза и обернулась. Через пару секунд она, наконец, заметила блестящую синюю полоску ионных выхлопов у горизонта — она дрожала, то пропадая, то вновь появляясь в мареве воздуха. Еще один заход — и истребитель приблизится на достаточное расстояние, чтобы увидеть их.

Лея осмотрелась, пытаясь выделить Борно среди других наездников. Он предупреждал ее, что выдаст их имперцам, если дело дойдет до боя, а Лея не видела никакой возможности скрыться посреди пустыни. Зато если они покинут караван, им будет легче спрятаться даже от сенсоров ближнего действия. Кроме того, если аскайанцы пойдут вперед без них, возможно, им удастся убедить имперцев в том, что ничего необычного в пути каравана не было.

Но где бы ни был Борно, похоже, он не хотел оставить их. Возможно, он уже подумал об этом и пришел к тому же выводу, что и Лея, — без аскайанцев им не протянуть и дня в этой пустыне. Возможно, он решил, что у них больше шансов выжить в плену Империи. Караван продолжал двигаться с той же скоростью. ДИшка гудела позади, Хэн покачивался в седле, оборачиваясь назад.

Лея подогнала своего рососпинника поближе, чтобы посмотреть, как он держится. Ее зверь перешел на рысь, ускорившись раза в два, — и чуть не сбросил ее, когда один из привязанных рососпинников с поклажей споткнулся. После этого звери отказывались двигаться быстрее, сколько бы она не била их жезлом.

Гул затих, и Лея сбросила время на таймере. Четырнадцать минут, если повезет, — совсем мало времени. Если они сейчас же не покинут караван, у них не будет времени зарыться и спрятаться. Но как объяснить другим свой план, не используя рацию? Караван продолжал двигаться вперед с той же медленной скоростью, а потом она услышала — почувствовала — низкий звук, похожий на тот, которым подзывали чуть раньше разбежавшихся рососпинников.

Рососпинник Хэна, а с ним и звери Чубакки и сквибов рванули вперед неуклюжим галопом. Зверь Леи попытался побежать за ними, но остановился, обнаружив, что все еще привязан к рососпинникам с поклажей. Он начал недовольно рычать и мотать головой. Аскайанцы принялись освобождать своих зверей, и еще больше рососпинников устремились за Хэном и остальными. Лея, недоумевая, начала отвязывать зверей от своего седла. Едва она развязала второй узел, все трое неуклюже побежали.

Лея зацепилась жезлом за камень и выронила его из рук. Наклонившись, она попыталась ухватить выскочившие из рук поводья. Из-за жары задача была почти невозможной — когда она, наконец, схватила веревку, ее очки запотели так, что она не могла видеть.