Безумный бог, стр. 6

Я подумал, что она насылает на меня свои чары. Мне показалось, что у меня в голове зазвучал ее тихий голос, призывая Нашедшего Книгу подняться и предстать перед всеми.

Наверное, будет умнее, решил я, просто закрыть глаза.

2

Я всего лишь человек, а ни одному человеку не дано знать все, что происходит на земле и в безграничных небесах. Только боги видят все и, когда находят нужным, даруют какому-нибудь смертному свои совершенные знания. Примите во внимание теперь, что дальнейшее повествование включает множество событий, свидетелем которых я не мог быть, но знание о них было даровано мне Единственным.

Спустя много времени, после того как закончилась моя служба лазутчика, наш Темный Повелитель милостиво даровал мне точное знание всего, что случилось во время поисков святой книги «Кайринишад», – многого я не видел собственными глазами, да и не мог видеть, если это случалось на небесах, не доступных ни одному человеку.

В том, что в моем повествовании встречается множество бранных речей и мыслей, я не виноват. Эти лживые речи принадлежат только тем, кто их произносил, и клянусь вам, для меня самого они оскорбительны! Я включил их лишь потому, что считаю своим долгом создать полную правдивую хронику поисков «Кайринишада». Молю тебя, всесильный Кайрик, Единственный и Вездесущий, не обрекай на муки своего ничтожного слугу за то, что он поступил так, как велит ему долг!

После того как отряды высокочтимого Гаруна и его смертоносного высочества Джаббара уничтожили друг друга, остатки Кайриковой армии мгновенно разбежались по равнине кто куда: на юг, к Облачным Вершинам, на восток, к Берегосту, и на север, к Чащобе, – в общем, во всех направлениях, кроме западного, где возвышались башни Кэндлкипа и бушевало Море Мечей. Летающие лошади с орлиными головами продолжали кружить над полем, а их всадники выстреливали молниями и огненными шарами, заставляя Истинных Верующих разбегаться во все стороны, как разбегаются овцы перед волками. Только Дивизия Черной Шпоры не пустилась удирать, превратившись в окровавленную груду на холме, где пали Джаббар и Гарун. Тела людей и животных лежали штабелями в человеческий рост, их теплая кровь стекала сверкающими потоками. С десяток быков, тяжело переваливаясь, бродили по холму, ревом вызывая своих мертвых хозяев, а те воины, что пока не испустили дух, молились Кайрику хриплыми от боли голосами.

Все это видел непостоянный Темпос, бог Войны, прямо из своего чертога в далеком Лимбо. Зрелище наполнило его сердце таким гневом, что он стукнул кулаком в перчатке по железному трону, и во всем Фаэруне содрогнулись поля сражений. Копьеносцы попадали наземь, потеряв равновесие, открыв фланги наступающему противнику. Верные боевые кони начали спотыкаться и падать, оставляя своих ездоков на милость врагу. Стены крепостей потрескались и раскрошились, и осаждающие армии хлынули сквозь проемы, чтобы начать мародерство.

Повелитель Битв не обращал внимания на эти бедствия, ведь победа в войне столь же часто зависит от прихоти судьбы, как и от геройских поступков. Но стоило Темпосу подумать, что доблестные воины погибли у стен Кэндлкипа от клинков своих же соратников, так что эпического сражения не получилось, как в нем сразу вскипал гнев. Он прорывался наружу громовыми раскатами, и те воины, что вели сражения в просторных холлах дворца, невольно ежились от божественного гнева. Они опускали мечи и с дрожью поворачивались к трону. Впервые за многие годы, что прошли со Времен Бедствий, в Вечной Войне наступила передышка.

Из дальнего темного угла появился тоненький эльф и двинулся к трону. Одетый в темную накидку, он ступал по смятым доспехам и обломкам оружия, но ни разу ничем не нарушил тишины, двигаясь совершенно беззвучно. К тому же он не оставлял следов, хотя часто шел по лужам свежей крови.

Эльф остановился перед троном Темпоса и отвесил низкий поклон.

– Когда всемогущий Темпос станет жертвой ограбления, то, смею ожидать, он покарает вора… а не обрушит свой гнев на тех смертных, что служат его делу, – прошептал эльф так тихо, что его слова можно было принять за шелест шелка. – Впрочем, мои ожидания часто превосходят действительность.

Темпос, облаченный, как всегда, в видавшие виды латы и боевой шлем, взирал на незваного пришельца в гнетущей тишине. Хотя забрало Повелителя Битв было опущено и в нем не было прорезей для глаз, от его взгляда по спине визитера пробежала дрожь. Таков был ужас Войны, что на ее лицо невозможно было смотреть, как невозможно было выдержать испепеляющий взгляд.

Темпос чуть наклонился вперед, сидя на своем огромном троне, завис над эльфом, который едва достигал колена Повелителя Битв.

– Твои ожидания меня не касаются, Блошиная Тень. – Он не спросил, как гость прошел сквозь защиту замка; Маск, хоть и был слабаком по меркам богов, но никакая охрана, никакие засовы не служили ему помехой. – А когда меня обворуют, то я в первую очередь займусь тобою, а потом уже каким-нибудь смертным.

Покровитель Воров выпрямился после поклона, и черты его лица, скрытые тьмой, изменились: он превратился в эльфийскую женщину.

– В таком случае ты понесешь двойную потерю – лишишься того, что уже украдено, а затем и своего верного союзника.

– Что такое верность, тебе неведомо, а что касается союзников, то у меня их нет. – Темпос оставил без внимания то, как преобразился его гость. Он знал, что Повелитель Теней постоянно меняет свой облик, чтобы уйти от многочисленных преследователей. Одного из них Маск боялся больше других, и теперь Повелитель Битв не смог удержаться, чтобы не съязвить: – Говори, зачем пришел, а то я вроде бы слышу лай Кезефа.

Маск съежился и принялся озираться, а Темпос злорадно захмыкал. Много лет тому назад, в неспокойные времена создания «Кайринишада», бог Воров попытался натравить Кезефа, Гончего Пса Хаоса, на Кайрика. Разумеется, Единственный легко раскусил этот план, едва не уничтожив Повелителя Теней мощным взрывом. Кезеф появился сразу после взрыва, разозленный намерением Маска манипулировать Псом и готовый к мщению. Повелитель Теней так быстро улепетнул, что какое-то время даже его соратники-боги считали его погибшим во время взрыва.

Когда Маск убедился, что Темпос его обманул, он покраснел, как белокурая девица.

– Бог Войны изволил пошутить, – произнес Повелитель Теней. – Какая редкость.

Темпос откинулся на спинку трона, по-прежнему не сводя злобного взгляда с постоянно меняющейся физиономии Маска.

– В последние дни во мне больше юмора, чем терпения, Змеиная Тень.

– Вполне понятно, учитывая то, что украл у тебя Кайрик.

– Украл? – Темпос отметил, какая тишина наступила в его боевом зале. Одной силой мысли он приказал возобновить Вечную Войну, после чего хмыкнул: – Кайрику не украсть даже осадок из моей помойной ямы. Уже многие годы этот идиот ничего не делает, только плетет очередную ложь.

– Именно так, но Кайрик все-таки ограбил тебя? – Маск превратился в длинноносого тролля. – Причем так ловко, что ты даже на него и не подумал, хотя его вину трудно не заметить, как нос на моем лице. Повсюду дипломаты заключают справедливые сделки, вторые принцы довольствуются своим положением, противники подписывают договоры доброй воли. Все это деяния Кайрика. Разве не он бог Убийства, Раздора и Интриги? Разве не его долг сеять все эти вещи в Фаэруне? Тем не менее, они исчезают повсюду – повсюду, кроме его собственной Церкви.

Темпос кивнул:

– Мир подобно эпидемии разошелся по всему континенту – причем без обычной помощи Сьюн или Лейры.

Под длинным тролльим носом мелькнул ряд желтых зубов.

– Значит, в этом мы с тобой согласны.

– Просто мы отметили один и тот же факт, – возразил Темпос, – Но сказать, что мы пришли к согласию, означало бы, что мы союзники, а я помню, как ты предал обе стороны, когда не получился тот фокус с «Кайринишадом».

– Ты смеешь выговаривать мне за то, что я переметнулся от одной стороны к другой? И это говорит бог Войны, который вечером поддерживает одних, а на рассвете других?