Поллианна вырастает (Юность Поллианны) (Другой перевод), стр. 13

— Какая странная! — пробормотала Поллианна, с грустью глядя вслед удаляющейся фигуре. — Милая, но тоже особенная , — заметила она, встала и без цели медленно побрела по аллее.

Глава 6

ДЖЕРРИ ПРИХОДИТ НА ПОМОЩЬ

Вскоре Поллианна добралась до конца парка и вышла на перекресток двух улиц. Перекресток показался ей удивительно интересным: мчащиеся в разные стороны автомобили, экипажи, оживленная толпа пешеходов. Огромная красная бутыль в витрине аптеки привлекла ее внимание, а потом где-то на другой стороне улицы послышались звуки шарманки. Заколебавшись лишь на мгновение, Поллианна бросилась вперед, через перекресток и весело и беззаботно побежала по улице туда, откуда доносилась чарующая музыка.

На этой улице также нашлось немало интересного. В витринах магазинов были выставлены всякие чудесные вещи, а добравшись до шарманщика, Поллианна увидела вокруг него около десятка танцующих детей — восхитительное зрелище. Некоторое время она следовала за шарманкой, просто чтобы посмотреть на эти танцы — столь приятным оказалось такое развлечение, — а вскоре уже была на другом перекрестке, настолько оживленном, что переходить через улицу помогал людям очень высокий мужчина в синем мундире, перепоясанном ремнем. С минуту Поллианна молча и увлеченно наблюдала за ним, а потом сама сделала несмелую попытку перейти на другую сторону улицы.

Ее ожидало чудесное приключение. Высокий мужчина в синей форме сразу заметил ее и тут же жестом подозвал к себе. Он даже направился ей навстречу. А затем по широкой дорожке, с обеих сторон которой пыхтели остановившиеся автомобили и фыркали нетерпеливые кони, она благополучно перешла на другую сторону улицы. Это приключение вызвало у нее самые восхитительные ощущения, столь восхитительные, что через минуту она направилась обратно. Еще дважды с небольшими промежутками она прошла по этой удивительной дорожке, которая возникала словно по волшебству, стоило лишь высокому мужчине поднять руку. Но, переведя ее в очередной раз через улицу, мужчина озадаченно нахмурился и спросил:

— Послушай-ка, девочка, не ты ли переходила минуту назад? И еще раз перед тем?

— Да, сэр, — сияя улыбкой, ответила Поллианна. — Я переходила четыре раза!

— Ну и ну! — Полицейский был готов вскипеть, но Поллианна безмятежно продолжала:

— И каждый раз я получала все большее удовольствие!

— О-о-о, вот… вот как? — беспомощно пробормотал мужчина, а затем, уже решительнее, выпалил: — Так что же, ты думаешь, что я стою здесь только для того, чтобы… чтобы водить тебя туда и обратно?

— Ах, нет, сэр, — заулыбалась Поллианна; на щеках ее появились ямочки. — Конечно же вы стоите здесь не только для меня. Есть и другие люди. Я знаю, кто вы. Вы полицейский. У нас, там, где я живу в доме миссис Кэрью, тоже есть один — только он из тех, что ходят по тротуару, понимаете? Раньше я думала, что вы солдаты — из-за ваших золотых пуговиц и синих фуражек, но теперь я знаю, что вы полицейские. Но я думаю, что все-таки вы тоже вроде солдата, потому что вы такой храбрый — всегда стоите здесь, прямо среди всех этих автомобилей и экипажей и помогаете людям переходить через улицу.

— Хо-хо-хо! — Высокий мужчина покраснел как школьник и, закинув голову назад, разразился сердечным смехом: — Хо-хо-хо! Как будто… — Но он не договорил и быстро поднял руку, а в следующий момент уже переводил через улицу испуганную маленькую старушку. А если шагал он при этом чуть более величественной поступью и выпятил грудь чуть сильнее, чем прежде, то было это совсем неосознанно и лишь потому, что с другой стороны улицы за ним внимательно и восхищенно следили глаза маленькой девочки. Минуту спустя, с важностью сделав знак рукой полным нетерпения шоферам и возницам, что они могут продолжать движение, он возвратился к Поллианне.

— Это было великолепно! — воскликнула она с сияющими глазами. — Было так приятно смотреть, как вы это делали — ну прямо как дети Израиля, пересекающие Чермное море [2] ! Вы словно удерживаете морские волны, чтобы люди могли пройти посуху! И как вам, должно быть, все время радостно оттого, что вы можете такое делать! Прежде я думала, что больше всего радости приносит работа доктора, но теперь мне кажется, что быть полицейским еще приятнее: это так замечательно — помогать тем, кто боится, и… — Но еще раз смущенно рассмеявшись, высокий мужчина в синей форме вернулся на своей пост посередине улицы, а Поллианна осталась на тротуаре в одиночестве. Еще минуту она продолжала наблюдать за поражающим воображение «Чермным морем», а затем отвернулась, бросив через плечо последний, полный сожаления взгляд.

«Пожалуй, лучше вернуться домой, — подумала она. — Наверное, уже пора обедать».

Поллианна решительно двинулась в обратный путь и, только постояв в растерянности на нескольких перекрестках и дважды нечаянно повернув не в ту сторону, осознала, что «вернуться домой» не так просто, как ей казалось сначала. А очутившись возле большого здания, которого — она была в этом уверена — никогда не видела прежде, Поллианна поняла, что совсем заблудилась. Она шла теперь по узкой улице, грязной, плохо вымощенной. По обеим сторонам тянулись ряды закопченных серых домов, да кое-где попадались невзрачные магазинчики. Кругом было множество бойко тараторящих мужчин и женщин — Поллианна не могла разобрать ни слова из их речи. Вдобавок невозможно было не заметить, что все эти люди смотрят на нее с любопытством, словно зная, что она здесь чужая. Она уже несколько раз спрашивала дорогу, но напрасно. Никто не знал, где живет миссис Кэрью, а последние двое из тех, к кому она обратилась, ответили жестами и потоком непонятных слов. По размышлении Поллианна решила, что это, должно быть, датский язык — что-то вроде того языка, на котором говорили Хаггерманы, единственная иностранная семья, жившая в Белдингсвилле.

Все дальше и дальше, минуя одну улицу за другой, брела усталая Поллианна. Ей было страшно. К тому же она проголодалась, у нее болели ноги, а глаза все время затуманивались слезами, которые она упорно старалась удержать. И в довершение бед начинало смеркаться.

— Ничего, ведь зато, — выдавила она, обращаясь к себе самой, — потом я буду радоваться тому, что потерялась, потому что будет так хорошо, когда я найдусь. И я могу радоваться этому уже сейчас! — Наконец, очутившись на шумном перекрестке двух более широких улиц, она в отчаянии остановилась. На этот раз слезы хлынули из глаз, и Поллианне, у которой не было с собой носового платка, пришлось вытирать их тыльной стороной рук.

— Эй, девчушка! Чего ревешь? — послышался добрый голос. — Что стряслось?

Поллианна, обрадованно вскрикнув, обернулась и оказалась лицом к лицу с невысоким мальчуганом, державшим под мышкой кипу газет.

— Ах, как я рада! — воскликнула она. — Мне так хотелось встретить кого-нибудь, кто говорит не по-датски.

Мальчик усмехнулся:

— Какой там датский! Бьюсь об заклад, ты говоришь о тарабарщине этих итальяшек.

Поллианна слегка нахмурилась.

— Во всяком случае, это… это был не английский, — сказала она неуверенно, — и никто не мог мне ответить, когда я задавала какой-нибудь вопрос. Но, может быть, ты мне ответишь. Ты не знаешь, где живет миссис Кэрью?

— Спроси полегче!

— Что-о? — переспросила Поллианна, еще более неуверенно.

Мальчуган снова усмехнулся:

— Не по моей части, говорю… Похоже, что с этой леди я незнаком.

— Неужели же никто ее не знает? — с мольбой в голосе воскликнула Поллианна. — Понимаешь, я вышла погулять и заблудилась… все иду и иду и никак не могу найти дом… А уже пора ужинать и темнеет. Я хочу домой! Я должна вернуться домой!

— Фу-ты, ну-ты! Только об этом мне и беспокоиться!

— И миссис Кэрью, наверное, тоже беспокоится, — вздохнула Поллианна.

— Ну ты даешь! — неожиданно фыркнул мальчик. — Ладно, слушай! Ты знаешь хоть название улицы, которая тебе нужна?