Тайны острова Плам, стр. 53
Мои мысли снова вернулись к Тому и Джуди. Я посмотрел на небо и послал им свое пожелание, что-то вроде прощального привета, и пообещал сделать все, чтобы найти убийцу. Я умолял их подсказать, кто им мог быть.
Кажется, меня охватило чувство полного расслабления, сексуальной разрядки, возможно, его возникновению способствовало разглядывание созвездий на небосводе. Вся эта картина, резкие звуки в моих ушах, точки, линии, все в одно мгновение соединилось, и мои мозги работали с такой скоростью, что я не успевал за своими мыслями.
– Нашел! – закричал я и выдохнул так много воздуха, что очутился под водой.
Я вынырнул и стал чихать. Эмма оказалась рядом со мной и была озабочена.
– С тобой ничего не случилось?
– Со мной все отлично!
– Ты?..
– Деревья капитана Кидда!
– Что с ними?
Я схватил ее за руки, и мы плыли стоя.
– Что ты говорила мне про деревья капитана Кидда?
– Легенда гласит, что капитан Кидд спрятал часть своих сокровищ под одним из деревьев у бухты Маттитака. Их называют деревьями капитана Кидда.
– Мы ведь говорим о знаменитом пирате, правда?
– Да. О Вильяме Кидде.
– Где эти деревья?
– Прямо на север отсюда. На том месте, где бухта соединяется с заливом. Зачем тебе?..
– А что с капитаном Киддом? Какое он имеет отношение к этому месту?
– Разве ты не знаешь?
– Нет. Поэтому я и спрашиваю тебя.
– Я думала, все знают...
– Я не знаю. Расскажи мне.
– Считается, что эти сокровища запрятаны где-то здесь.
– Где?
– Где? Если бы я знала, то стала бы богатой. – Она улыбнулась. – И не сказала бы тебе...
О Боже! Это поражало воображение. Все сходилось... Может быть, я совершенно не прав. Нет же, черт побери, все совпадало. Абсолютно все. Все эти разрозненные факты были похожи на теорию хаоса в действии. Теперь каждый занял свое место, и все вместе они стали единым целым, объясняя все. Да...
– С тобой все в порядке? Ты бледен и посинел.
– Мне хорошо. Я хочу выпить.
– Я тоже. Ветер становится холодным.
Мы поплыли к берегу, схватили свою одежду и голые побежали домой через лужайку. Я достал два теплых халата, взял графин с бренди и два стакана. Мы сидели на крыльце, пили и смотрели на огни по ту сторону залива. Парусная лодка скользила по воде, белый парус в лунном свете был похож на призрак, затянутые дымкой облака проносились по звездному небу. Что за ночь. Я сказал Тому и Джуди: "Я их накажу. Я близок к разгадке".
Эмма взглянула на меня и протянула стакан. Я налил ей еще бренди и попросил:
– Расскажи мне о капитане Кидде.
– Что ты хочешь узнать?
– Все.
– Зачем?
– Ну?.. Я увлекаюсь пиратами.
Она смотрела на меня некоторое время и спросила:
– С каких пор?
– С детства.
– Это имеет отношение к убийству?
Я смотрел на Эмму. Вопреки нашей близости, я едва знал ее и не был уверен, что ей можно доверять. Я понял также, что капитан Кидд меня слишком сильно взволновал. Стараясь успокоиться, я спросил:
– Какое отношение может иметь капитан Кидд к убийству Гордонов?
Она пожала плечами.
– Не знаю. Я тебя спрашиваю.
– Я сейчас не на службе, – ответил я. – Уж очень меня интересуют пираты и все такое.
– Я тоже не на работе. Оставим историю в покое до утра.
– Ладно. Ты останешься на ночь?
– Возможно. Дай подумать.
– Конечно.
Я поставил кассету с танцевальной музыкой, и мы танцевали на заднем крыльце босиком в халатах, пили бренди, любовались заливом и звездами.
Это был один из тех очаровательных вечеров или, как говорят, один из тех волшебных вечеров, которые часто предвещают беду.
Глава 19
Эмма Уайтстоун решила провести ночь со мной.
Она встала рано, нашла зубной эликсир и полоскала рот так шумно, что разбудила меня. Она приняла душ, воспользовалась моим феном, руками пригладила волосы, вытащила из своей сумочки губную помаду и тушь для ресниц и, стоя обнаженной перед зеркалом, стала краситься.
Одевая трусики, она нацепила сандалии, затем через голову натянула платье. Всего за четыре секунды.
Она была из тех женщин, которым не требуется много для поддержания суточной жизнедеятельности.
Я не привык, чтобы женщины вставали раньше меня, поэтому пришлось принять душ на скорую руку. Я надел самые тесные джинсы, белую тенниску и кроссовки. Револьвер я запер в туалетном столике.
По совету Уайтстоун, мы поехали в столовую Катчога, настоящий памятник 30-х годов. Здесь было полным-полно фермеров, поставщиков, местных торговцев, водителей грузовиков, несколько туристов и одна-две парочки, познакомившиеся, скорее всего, после секса или за завтраком.
Мы сели в маленькой кабине, и я поинтересовался:
– Люди не будут сплетничать, увидев тебя в той же одежде, что и вчера?
– Они перестали сплетничать обо мне много лет назад.
– А как же моя репутация?
– Твоя репутация, Джон, в моем обществе лишь выиграет.
Мы были немного раздражены этим утром.
Она заказала огромный завтрак из сосисок, яиц, жареного мяса и тоста, заметив, что вчера не обедала.
– То, что ты только что заказала, вредно для тебя.
– Я пропущу ленч. А ужинать будем?
– Конечно. Я собирался тебя спросить.
– Хорошо. Подъезжай за мной в шесть к цветочному магазину.
– Договорились. – Я оглянулся и увидел двух полицейских из Саутхолда, Макса среди них не было.
Принесли наш заказ, и мы позавтракали. Я люблю, когда не надо готовить самому.
– Почему ты так заинтересовался капитаном Киддом? – спросила Эмма.
– Кем? А... пиратами. Это же очень интересно. Он побывал прямо здесь, в Норт-Форке. Я вспомнил это сейчас. Я слышал о нем в детстве.
– Ты вчера был так возбужден, – сказала Эмма, посмотрев на меня.
После вчерашней вспышки активности, о которой сожалел, я пытался вести себя спокойнее. Однако Уайтстоун все еще хотелось докопаться до причин моего любопытства.
– Если бы я нашел эти сокровища, то поделился бы с тобой.
– Очень мило с твоей стороны.
Я сказал как можно беспечнее:
– Мне бы хотелось вернуться в дом исторического общества. Сегодня днем это возможно?
– Для чего?
– Мне надо купить кое-что своей матери в магазине подарков.
– Если вступишь в общество, получишь скидку.
– Идет. Почему бы мне не заехать за тобой, скажем, в четыре.
– Ладно. – Она пожала плечами.
Я разглядывал ее. Солнце светило ей в лицо. Иногда на следующее утро – и я не люблю говорить про это – трудно понять, о чем ты, черт возьми, думал вчера вечером, или, что еще хуже, не знаешь, доволен ли своим членом. Однако в это утро я чувствовал себя прекрасно. Мне нравилась Эмма Уайтстоун. Я с удовольствием смотрел, как она уплетала два жареных яйца, четыре сосиски, кучу жареного мяса, тост с маслом, сок и чай со сливками.
Она посмотрела на часы, висевшие за прилавком, и я сообразил, что у нее нет часов. Эмма исповедовала полную свободу духа и в то же время выполняла функции президента и архивариуса исторического общества Пеконика. "Редкое сочетание", – подумал я.
Многие, улыбаясь, здоровались с ней, и я видел, что ее любят. Это всегда хорошая примета. Похоже, я влюблялся второй раз за эту неделю. Однако меня удивляли ее суждения о мужчинах, особенно о Фредрике Тобине, а также обо мне. Возможно, она плохо разбиралась в мужчинах или в людях вообще. Может быть, ей нравились все мужчины. Трудно найти таких антиподов, как я и Тобин. В Тобине, полагаю, ее привлекала выпуклость в боковом кармане, а во мне – выпуклость в области ширинки моих брюк.
Мы немного поболтали, и я решил не возвращаться к теме пиратов или капитана Кидда, по крайней мере до обеда. В конце концов любопытство взяло верх. В моей голове возникла безнадежная идея, я позаимствовал карандаш у официантки и написал 44106818 на салфетке. Я протянул ей салфетку и сказал: