При реках Вавилонских, стр. 28

– Где же мы, черт возьми, находимся?

Перед самым приземлением Питер Кан успел отметить координаты на навигационной системе и теперь изучал таблицу при тусклом аварийном освещении.

Беккер расстегнул ремни и поднялся с кресла. Первым делом он подошел к Моисею Гессу и приподнял ему голову. Череп Гесса был проломлен большим камнем, лежавшим теперь на коленях погибшего. Беккер вытер окровавленные руки о свою белую рубашку. Потом повернулся к Кану:

– Моисей мертв.

Кан кивнул.

Беккер утер лицо.

– Что ж, дел у нас еще много. Так где мы, Питер?

Кан еще раз взглянул на таблицу и сделал пометку карандашом:

– Вавилон. Мы на реках Вавилонских.

Беккер положил руку на плечо Кана и наклонился к карте:

– Ты прав. – Он кивнул. – Да, да. «Там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе».

Книга вторая

Вавилон

Сторожевые башни

10

На вершине холма царила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием четырех остывающих моторов «Роллс-ройс олимпус». Большой белый самолет зарылся носом в землю после того, как подломилась передняя стойка шасси, словно неведомое гордое создание поставили на колени. Время, казалось, на какое-то мгновение остановилось, потом робко подала голос ночная птица, и вновь раздались звуки, издаваемые прочими ночными тварями.

Яков Хоснер знал, что все: их жизни, их будущее и, может быть, будущее их нации – зависит от того, что произойдет в ближайшие несколько минут. Решительная атака палестинцев снесла бы весь холм, и тогда конец всем бравым речам об обороне. Он огляделся. В полумраке можно было различить людей, бесцельно слоняющихся вокруг «конкорда». Некоторые, как он подозревал, еще не пришли в себя после крушения. Теперь никто не знал, что делать. Актеры были готовы играть, однако сценарий отсутствовал. Хоснер решил написать его прямо сейчас на месте действия, но хотел бы иметь Добкина и Берга в качестве соавторов.

Он взял у Брина винтовку «М-14» и посмотрел вниз на склон холма через телескопический прицел. Трое арабов лежали среди камней там, где упали. Хоснер смог рассмотреть на земле по крайней мере два автомата «АК-47». Достать бы их, и тогда блеф стал бы более убедительным.

Он повернулся к Брину:

– Я спущусь туда, заберу оружие. Прикрой. – Хоснер протянул ему винтовку «М-14» и вытащил свой «смит-и-вессон» двадцать второго калибра.

Моше Каплан, еще один из его людей из службы безопасности, увидел, как Хоснер двинулся вниз по склону, и увязался с ним.

– Что, уже дезертируете?

– Если идешь со мной, то пригнись и не шуми, – шепнул Хоснер, заметив, что на пистолете Каплана есть глушитель.

Короткими перебежками от скалы к скале они добрались до места. Один передвигался, второй прикрывал товарища. То, что Хоснер принял за скалы, на самом деле оказалось огромными глыбами сухой глины и земли, отколовшимися и скатившимися вниз с холма. Другие затвердевшие пласты раскалывались и скользили вниз у него под ногами. Неприятелю было бы трудно атаковать снизу, если бы пришлось стрелять, продвигаясь вверх по осыпающейся глине и песку.

С гребня холма через прибор ночного видения Брин наблюдал за палестинцами, которые в полукилометре вниз по склону холма перегруппировывались возле грузовиков. Судя по их движениям, действовали они в лихорадочной спешке. Брин знал, что это за вояки. Если их заставали врасплох, как эту группу, то они чаще всего разбегались. Потом следовало замешательство и взаимные обвинения. Затем прилив ярости и отваги, чему он сейчас и был свидетелем. Взбодрившись в достаточной степени, они начнут действовать, и тогда решительности им не занимать. И в самом деле группа человек в двадцать снова двинулась вверх по склону холма. Кто-то что-то взял из грузовика. Трое свернутых носилок. Они возвращались за телами погибших.

Хоснер почти ничего не видел в темноте. Он старался держаться на одной прямой относительно того места, откуда начал спускаться. Тела должны находиться возле выступа, похожего на корабельный парус. Он старался запомнить очертания местности, но знал, что снизу все должно выглядеть иначе. В этой незнакомой местности ничего не стоило заблудиться.

Спускаясь по склону, Хоснер думал о том, чем в этот момент занимаются те, кто остался у самолета. Хотелось надеяться, что Брин дал знать всем, у кого было оружие, что он пошел вниз. Хоснер прикинул, какой огневой мощью они располагали. На холме оставалось еще пять человек. У каждого свой собственный «смит-и-вессон». Кроме того, у Брина винтовка «М-14», а еще у кого-то, наверное, у Иешуа Рубина, девятимиллиметровый автомат «узи».

Хоснер подозревал, что на борту самолета могло быть еще много другого оружия. Но пистолеты теряют точность уже на расстоянии двадцати метров. Их единственная надежда – «узи» и «М-14», но, как только боеприпасы закончатся, дело плохо. Главное, захватить те автоматы «АК-47». Если патронов у них достаточно, то на холме можно будет продержаться примерно день. Но теперь Хоснер сомневался, что сможет найти тела среди искореженных земляных глыб.

Неподалеку раздался какой-то звук, и Хоснер остановился. Каплан прижался к скале. Они снова услышали звуки. Тихий жалобный голос звал по-арабски:

– Я здесь. Сюда.

Хоснер шепотом ответил по-арабски, надеясь, что акцент его не выдаст:

– Я иду. Иду.

– Я здесь, – продолжал звать голос. – Я ранен.

– Иду, – повторил Хоснер.

Он перебрался через канаву и глянул вверх на открытое пространство, над которым возвышался уступ в форме паруса. В свете снова появившейся на небе луны лежали трое. Один из них сжимал в руках «АК-47». Хоснер выругался сквозь зубы. Каплан подобрался к нему и прошептал на ухо:

– Давай я сниму его. У меня глушитель.

Хоснер покачал головой:

– Слишком далеко. – Если Каплан не попадет в него с первого раза, пуля может срикошетить, и тогда их накроют из автоматов. – Я сам его возьму.

Хоснер снял галстук и пиджак. Вытащил голубую рубашку из брюк, повязал вокруг головы в надежде, что так она сойдет за куфью, и пополз к раненому арабу.

Каплан снял пистолет с предохранителя и затаился в тени.

Брин видел, как палестинцы поднимаются на холм. Они находились менее чем в сотне метров от того места, где он в последний раз видел Хоснера и Каплана. На этот раз палестинцы были не такой удобной целью и довольно умело, как тренированные пехотинцы, использовали неровности местности для прикрытия. Брин повернул винтовку и стал смотреть в прицел, стараясь отыскать Хоснера. Увидел какого-то человека, крадущегося по открытому пространству между земляными глыбами. Человека в темной куфье.

Хоснер прошептал:

– Я здесь. Я здесь.

Раненый араб прищурился, вглядываясь в темноту. Хоснер ускорил шаг.