Одиссея Талбота, стр. 94
Ван Дорн встал и с силой потер свой тяжелый подбородок. Он взглянул на Кэтрин и понял, что она все знает. Джордж ван Дорн несколько раз встряхнул головой, затем протянул руку, взял со стола стакан Абрамса и осушил его в два глотка. После этого тяжело опустился в кресло.
– Боже мой!
Абрамс подождал, пока ван Дорн придет в себя.
– У меня есть кое-что еще. Но прежде я хотел бы получить ответы на несколько вопросов.
Ван Дорн вновь поднялся.
– Послушайте, Абрамс: я ценю ваши усилия, но я обычно не делюсь конфиденциальной информацией со своими агентами.
– Я и не считаю себя таковым. Просто я оказал услугу человеку, которого уважал. Я обнаружил нечто важное и готов сообщить вам это, но прежде должен узнать, ради чего я рисковал своей жизнью?
Ван Дорн явно колебался.
Кэтрин воскликнула:
– Джордж, ради Бога, расскажи нам, что здесь происходит? Мой отец рядом… Гибнут люди… Ради всего святого!
Ван Дорн прикрыл глаза рукой и задумался. Наконец он сказал:
– Хорошо, я расскажу.
– И, пожалуйста, побыстрее, – заметил Абрамс, – у нас не так много времени.
Ван Дорн внимательно посмотрел на него:
– Я знаю. Несколько недель или, может быть, дней.
– Нет, несколько часов.
– Что?
– Вы можете позвонить кому-то из администрации или из военного руководства? – спросил Абрамс.
– Так вы говорите, несколько часов? Откуда вы знаете? – Ван Дорн внимательно посмотрел на Тони. – Понимаете, я не могу просто так крикнуть: «Волк!» Привести страну и вооруженные силы в повышенную мобилизационную готовность стоит десятки миллионов долларов. Я не хочу быть посмешищем… Мне нужны железные факты. И не только то, что вы видели Генри Кимберли, этого мало. Нужно что-то, что убедило бы всех в реальности и неотвратимости угрозы. Предоставьте мне такие факты, Абрамс, и я позвоню. А потом я расскажу вам все, что знаю.
– Хорошо, – согласился Абрамс. – Как насчет такого факта: в подвале русской дачи сидят взрослые и дети, и собрались они там не на кинопросмотр.
Ван Дорн бросил быстрый взгляд на Кэтрин, затем порывисто вышел из-за стола.
– Вы уверены в этом, Абрамс? Вы их видели?
Тони покачал головой:
– Нет, сам я их не видел, мне сказала об этом одна девочка, а затем я получил подтверждение от офицера полиции. – Он кратко все объяснил ван Дорну.
Когда Абрамс закончил, ван Дорн опустил голову, и Тони понял, что он потрясен. «А почему, собственно, ему не быть потрясенным, – подумал Абрамс, – ведь сейчас он услышал, по сути, сигнал воздушной тревоги».
Ван Дорн протянул руку к стоявшему на столе телефонному аппарату и набрал номер.
– Это Джордж ван Дорн, – сказал он в трубку, – пароль: «Мы прошли сквозь огонь и воду», соедините меня с «Пегасом», пожалуйста. – Он помолчал. – Хорошо, найдите его и попросите позвонить мне домой. Условие – «Омега»… Да. – Ван Дорн положил трубку и взглянул на часы. – Они найдут «Пегаса» в течение десяти минут.
Тони было интересно, кто такой «Пегас», но он понимал, что этот вопрос неуместен.
– О'Брайен как-то намекнул мне, – сказал он, – что подстерегающая нас опасность кроется не в атомной, химической или биологической войне. Это меня поначалу успокоило, но, зная о том, какую изобретательность проявляет человек, придумывая новые способы разрушения, я вновь занервничал.
– Да, это необычный способ, – подтвердил ван Дорн. – Вы слышали что-нибудь об ЭМИ – электромагнитном импульсе?
– Некоторые журналисты называют его страшным оружием.
– Это как-то связано с ядерным взрывом в космосе, – добавила Кэтрин.
– Да, ты права, – проговорил ван Дорн, – но дело не в самом взрыве. Эти русские прячутся в подвале не от бомбы, а от нас. Взрыв, если он будет произведен, произойдет где-то над Омахой на высоте примерно трехсот миль. Не будет никакого облака, ударной волны, светового излучения и тому подобного. Только далекая вспышка высоко в небе. Потом…
– Что потом? – подхватила Кэтрин.
– Потом по всей Америке погаснет свет, и больше мы его в своей жизни не увидим.
Все замолчали. Наконец Абрамс спросил:
– Это как-то связано с законами электричества?
– Да, – кивнул ван Дорн. – Это явление открыто нами в начале шестидесятых при проведении последних испытательных взрывов в космосе. К сожалению, почти одновременно его открыли и русские. – Ван Дорн раскурил сигару. – Суть явления в следующем. Выделяющиеся при взрыве в космосе гамма-лучи устремляются к Земле и, воздействуя на молекулы воздуха, порождают так называемые электроны Комитона. Эти электроны под воздействием магнитного поля Земли начинают бешено вращаться. Они-то и производят электромагнитный импульс, или удар. Любой электрический или электронный прибор в стране, включая и ваши кварцевые часы, Абрамс, будет облучен этим импульсом и перестанет работать. Остановятся атомные электростанции, авиадвигатели, автомашины, компьютеры, бытовая техника. Страшно даже представить себе размеры катастрофы.
Он посмотрел на телефон.
Через несколько минут всеобщего молчания Абрамс спросил:
– Я полагаю, какая-то зашита от этой напасти есть?
– Наши друзья в соседнем доме, видимо, использовали молнию для выработки средств защиты от ЭМИ. И считают, что преуспели в этом. Но до возникновения настоящего импульса никто не может сказать, насколько эффективна любая из придуманных защит.
– А как у наших военных? – спросила Кэтрин.
– Они правильно оценили размер опасности, но сделали это поздно и подготовиться к возможному удару ЭМИ не успели. Например, только один из самолетов, используемых как командный пост президента, защищен от электромагнитного импульса. – Ван Дорн потрогал золотые крупинки на своем столе. – Между прочим, золото поглощает ЭМИ, и в том случае, если оно используется как уплотнитель в окнах и дверях, оно не пропускает импульс.
– А вакуумные лампы? – спросил Абрамс.
– Это ирония техники. Старые вакуумные лампы в миллионы раз устойчивее к ЭМИ, чем нынешние полупроводники и микросхемы. – Ван Дорн сделал паузу. – Русские очень быстро поняли все опасности, связанные с ЭМИ, и, надо сказать, действовали довольно быстро. Помните эпизод с русским МИГ-25, который советский перебежчик угнал в Японию в 1976 году? Этот самолет считался тогда одним из самых лучших в мире. Американские специалисты разобрали его по винтикам и оценили машину очень высоко. Но их удивило одно обстоятельство. Вся электроника, расположенная вблизи от фюзеляжа, была на лампах. Поначалу это вызвало удивление: неужели у русских нет современных устройств? А когда стали копаться поглубже, обнаружили новейшие микросхемы. Так почему же у фюзеляжа стояли лампы? Теперь мы знаем: для того, чтобы сделать работу приборов устойчивой к ЭМИ. Значит, русские воспринимали потенциальную угрозу импульса довольно серьезно. Потом это подтвердили израильтяне, исследовавшие различные образцы захваченной русской военной техники. Следовательно, нужно исходить из того, что русские разрабатывают свои арсеналы, имея в виду ЭМИ.
– По всей видимости, их дом в Глен-Коуве тоже имеет какую-то защиту от электромагнитного удара. Судя по всему, ему уготована роль командного центра после начала атаки, – сказал Абрамс.
– А этот дом… – начала было Катрин.
– Здесь нет бомбоубежища, – отрицательно покачал головой ван Дорн. – Я предпочитаю не подвергаться ударам, а предотвращать их.
Тони несколько секунд подумал, затем взглянул на ван Дорна.
– Я думаю, соседство с вами русским не по душе. Вы не считаете, что у них есть какие-то планы относительно вашего дома?
– Наверняка, – ответил ван Дорн. – Но и у меня для них кое-что припасено, и посерьезней музыкально-светового представления. – Он зловеще улыбнулся. – Глобальные политические споры обычно уступают в остроте простой стычке между соседями. Может, дни мои на этой планете и сочтены, но я успею утащить с собой в преисподнюю немало этих ублюдков.
54
Ван Дорн не стал распространяться о том, что именно он задумал по отношению к своим не слишком дружелюбным соседям, да Абрамс и не настаивал. В кабинете стало так тихо, что было слышно тиканье часов на каминной полке. Доносились только приглушенные стенами возгласы гостей с лужайки, которые восхищались очередным фейерверком. Кэтрин выглядела огорченной, но отнюдь не отчаявшейся. «Такое впечатление, – подумал Тони, – что она проиграла теннисный сет, но еще не матч».