Предначертано судьбой, стр. 49

Когда бы он ни приехал в этот город, Гарлан всегда останавливался в этом отеле, у него был свой номер. Обычно он обедал здесь же, вместе Барнетом Кейди или кем-нибудь другим из членов городского совета. Сегодня он пригласил на обед Джулию. — Нам нужно обсудить некоторые очень важные дела, — сказал он ей.

Через несколько минут пришел Гарлан и сел на стул, отбросив полы пиджака. Он медленно обвел взглядом обеденный зал, чтобы убедиться, что не упустил никого из своих многочисленных знакомых. Он всегда был окружен какими-то очень важными персонами.

— Что мы будем есть? — спросил он, стараясь быть веселым и непринужденным. Однако его крупное лицо говорило о том, что он раздражен.

— Отбивные из баранины вполне подойдут, — сказала Джулия.

Когда официантка ушла выполнять заказ, Гарлан снова взялся за свое. — Я очень обеспокоен, Джулия. Меня очень волнуют ваши отношения с этим Бутом. Этот человек распространяет о вас всякие небылицы, грязные сплетни, бахвалясь перед всеми, что он находится с вами в интимных отношениях.

— Я думаю, что вы, возможно, сами спровоцировали его на такие разговоры.

Гарлан не обратил внимания на то, что она его прервала. — Вы предоставили ему алиби, в то время как он ограбил сейф в конюшне. Вы позволили ему всю ночь находиться в вашем доме. А сейчас вы сняли свои траурные одежды. Вы можете нарваться на скандал, Джулия. Вы ставите всех нас в неловкое положение.

На столе появились тарелки с супом, блестевшим от обильного слоя жира. — Я полагаю, — сказала Джулия, — что мы слишком много говорим о мистере Буте. Что же касается траурного платья, то Эдвард никогда не считал, что это обязательный ритуал. Он всегда говорил, что короткая память лучше сказывается на умственном состоянии человека, чем фиксация сознания на прошлом.

Гарлан в отчаянии засопел. — Это нелепо.

Джулия попробовала суп. Она долго и отчаянно спорила о нелепости траурного наряда, отстаивая свою правоту. Она хорошо понимала, что этот поступок может вызвать глухие упреки всех знакомых, но носить черное платье в то время как сама природа переливалась всеми цветами радуги, казалось ей крайне неуместным.

В глубине души она прекрасно понимала, что главной причиной этого разговора был не ее траурный наряд, а Джиб. Она вспомнила выражение его лица, когда миссис Чэпмен взяла ребенка и настойчиво вытолкала ее из дома. Она стояла перед домом в своем лучшем шелковом платье, явно неуместном для этой полуденной поездки в горное ущелье. Тогда она впервые почувствовала, что совершенно обезоружила Джиба своей красотой. Он лишился дара речи и долго не мог прийти в себя. О том, что произошло позже, она думала каждую ночь. Она вспоминала его жадные поцелуи и почти грубую силу его объятий.

— Джулия, — сказал Гарлан, — вы не должны думать о Буте, как о возможном претенденте. Он вам не пара.

Джулия прикоснулась салфеткой к своим губам, всеми силами стараясь сохранить нейтральное выражение лица. Она не могла не чувствовать некоторой симпатии к Гарлану. Она никогда не давала ему никаких надежд, но он продолжал верить, что их дружба может со временем перерасти во что-либо большее.

— Если вы меня спросите, объявил ли он о своих намерениях, то я отвечу — нет. — Она подумала о том, что Гарлан пришел бы в неописуемую ярость, если бы узнал, что она вложила немалые деньги в Ратлинг Рок.

— Я могу обеспечить вам жизнь, о которой мечтают многие женщины, — продолжал свою речь Гарлан. — Материальный комфорт, социальный статус, достойных и надежных друзей. Подумайте об этом, прежде чем связываться с каким-то проходимцем, пытающимся нагло воспользоваться вами. Это уже не первый случай, когда вы совершаете ошибку в суждениях.

Джулия опустила ложку в тарелку и посмотрела на собеседника. — Что вы хотите этим сказать?

— Сейчас нет надобности вдаваться в детали, — сказал он. — Я полагаю, вы хорошо знаете, что я имею в виду.

Джулия сидела тихо, ожидая, что он скажет дальше. Ей очень хотелось, чтобы он развеял внезапно появившееся у нее чувство страха. Но он продолжал молчать, тщательно пережевывая хлеб и не глядя на нее. Она вдруг отчетливо поняла, что именно эта черта не нравилась ей в нем больше всего. Он часто использовал молчание, чтобы продемонстрировать свое неудовольствие.

— Я считаю, что вы должны объяснить мне, что вы имели в виду, — продолжала настаивать Джулия.

Гарлан поднял голову, и в его глазах она заметила торжествующий блеск. — Эдвард ведь оказал вам большую услугу, взяв вас в жены, не правда ли?

ГЛАВА 17

Джулия ушла из отеля Ригал сердитая и потрясенная. Рэндалл, ее собственный брат, предал ее. Конечно, он не думал о том, чтобы предать ее. Он, вероятно, предполагал, что ведет себя достойно. Но Джулии было совершенно ясно, что он злоупотребил ее доверием.

Согласно словам Гарлана, во время визита в Стайлз прошлой осенью Гарлан встретился с ним и поделился, совершенно искренне, как считала Джулия, своими мыслями, относительно возможной женитьбы на Джулии. Рэндалл чувствовал себя в некотором роде обязанным и рассказал ему о некоторых деталях ее прошлого.

То, что он сделал, было выше ее понимания. Он рассказал Гарлану о самом постыдном эпизоде ее жизни, который она сама старалась забыть и почти забыла, учитывая, что с тех пор прошло уже очень много времени. Это была тайна, которая могла уничтожить ее в глазах обитателей этого города. И как ни отвратителен был его поступок, Джулию он нисколько не удивлял. Рэндалл всегда был слишком придирчив и самоуверен. Несмотря на то, что он был превосходным врачом, он всегда проявлял крайнюю нетерпимость к человеческим слабостям и ошибкам, в особенности, когда речь шла о женщинах.

Джулия медленно шла по тротуару в направлении Бон Тона. В руке она несла небольшую медицинскую сумку. Нет абсолютно никакого смысла терзать себя предательством Ренделла, говорила она себе. Сейчас уже невозможно установить то, что произошло. Она благодарила Бога за то, что Гарлан симпатизировал ей. Несмотря на его первоначальное раздражение, он весьма внимательно выслушал ее объяснение. К тому же, он пообещал ей, что все это останется между ними. И сейчас Джулия могла только молить Бога, чтобы он оказался таким же добрым, как и его слова. Ярко светило солнце, а на улице было полно пыли. Мимо пронеслась карета, подняв клубы пыли. Джулия вынуждена была отвернуться в сторону и закрыть нос платком. Подойдя к Бон Тону, она поднялась по лестнице на второй этаж и вошла в тусклый и прокуренный зал, в котором гулко раздавались женские и мужские голоса. Джулия старалась не смотреть по сторонам и направилась прямо к бару. Она не хотела видеть девушек легкого поведения и их собутыльников.

Неожиданно отворилась дверь, и в зал вошла Сейрабет Браун. Вслед за ней в бар вошел какой-то мужчина. Джулия опустила глаза и робко отступила к стене, надеясь в душе, что останется незамеченной.

— О, добрый день, миссис Мэткаф.

Джулия заставила себя поднять голову и посмотреть на подошедших людей. — Добрый день, Сейрабет, — ответила она, чувствуя, как что-то застряло в ее горле. Рядом с Сейрабет стоял весьма смущенный Ли Тейбор.

Джулия в недоумении уставилась на него. — Почему… Ли…

Он пробормотал что-то нечленораздельное и гут же вышел из зала.

— Не обращайте на него внимания, — сказала Сейрабет, — он очень стеснительный. Вы ищете Берта Скоби?

— А что… Да. Я слышала, что он снял комнату здесь, после того, как оставил миссис Китчен.

— Вторая дверь налево от лестницы, — сказала Сейрабет. — Он выглядит вполне здоровым, если не говорить о том, что напился до полусмерти. — Она ухмыльнулась Джулии и последовала за Ли в другой зал, плотно прикрыв за собой дверь.

Джулия воспользовалась моментом, чтобы прийти в себя. Ли зашел к Сейрабет в ее комнату в Бон Тоне. И, судя по всему, они там не в шахматы играли!

Она прошла дальше по коридору, присматриваясь к каждой двери. Интересно, думала она, что еще здесь может произойти? Остановившись у двери комнаты, где жил Скоби, она постучала и произнесла его имя.