Нежное прикосновение, стр. 34
Анна рассмеялась. Мысль о том, что она будет делать что-то подобное, была абсурдной.
— Я говорю серьезно, Анна.
— Ладно, хорошо. Ваш урок я запомню. Стефен убрал с ее плеч руки и слегка дотронулся до щек. Анна смотрела ему в глаза — серьезные и пытливые, и по ее жилам кровь побежала быстрей. «Опять он за свое берется, — подумала она». Но когда он приподнял ее подбородок, Анна знала, что не сделает ничего, чтобы его остановить.
— Наконец-то, — сказал он, запуская пальцы в ее волосы. — Посмотри на меня еще раз так же, и я окажусь прямо в раю.
Он склонился к ней и коснулся губами ее губ. Стефен нежно целовал ее, пока ее губы не уступили, пока ей не стало жарко, пока она не стала дрожать, но не от холода.
— Да ты просто порочный, — прошептала она.
— А я не возражаю.
— Я говорила тебе, больше меня не целуй.
— А я никогда не соглашался.
Он обнимал ее, целуя с терпеливым пылом. Анна быстро припомнила все, чему научили ее мужчины; предостережения об опасности засверкали в мозгу, как молнии. Но вся ее осторожность, все горькие воспоминания растаяли в его горячих поцелуях. От наслаждения тело ослабело, голова затуманилась от желания. Она обхватила его руками и подставила губы — пусть делает что хочет.
Стефен внимательно посмотрел в ее глаза и улыбнулся.
— Анна, — произнес он голосом и решительным, и нежным одновременно. — Любимая моя Нэн!
Он крепко прижал ее и поцеловал с такой страстью, что она уже не могла различить намерение и влечение, опасность и небесную кару. Она вспомнила о прошлом, которое никогда не сможет изменить, и волна желания заставила ее содрогнуться. Она прилипла к нему, беспомощная в борьбе с воспоминаниями и желанием, бессильная решить сердечную дилемму.
Он нюхал ее волосы и Нежно целовал в шею.
— Пойдем со мной, любимая. Позволь мне любить тебя как мужу.
Анна прильнула к нему, чувствуя головокружение, не представляя, как быть.
Дорога ее жизни, только что совершенно четкая, сейчас была усеяна безумиями и противоречиями. Двух недель не прошло, как она голодала в трюме, а сейчас одета в платье богатой женщины… Мистер Джералд Шоу, которому она годами делала книксен, сейчас склоняется к ее руке и называет «дорогая леди». Мужчина, который обнимал ее, верит, что ее муж он, тогда как настоящий муж живет своей, неведомой ей, жизнью.
И она, которая едва терпела прикосновения мужчин, сейчас страстно желала Стефена Флина всеми фибрами души и тела.
— Не знаю, — прошептала Анна. — Ах, Стефен, я не знаю больше ничего…
— Нет, ты знаешь.
Анна посмотрела на его четкие мужественные черты — лицо, такое ей дорогое. Он улыбался, выражение лица было добрым и понимающим, и она ответила так, как только и могла ответить:
— Стефен, я замужем за другим…
ГЛАВА XII
А заговорив, остановиться не могла:
— Шесть лет назад, как раз в июне, я вышла замуж в Дублине, обвенчалась в церкви святой Бригиды… Не сказала тебе потому, что думала — ты отправишь меня назад в трюм. Я не смогла бы перенести еще одну схватку с матросами…
Стефен отступил назад, молча уставясь на Анну в ошеломлении.
Девушка едва ли отдавала себе отчет, что он чувствует, настолько она была занята своим, выпаливая эту ужасную тайну:
— И потом я тебе не могла рассказать… Думала, в Нью-Йорке мы пойдем разными дорогами… Думала, что не имеет значения, знаешь ты или нет…
Сердце Стефена бешено колотилось. Он слышал его удары в ушах и в голове, от бухающей крови голова сделалась пустая. Каким-то образом ему удалось выдавить:
— Так он в Америке, ваш… муж. Вы собираетесь встретиться с ним в Нью-Йорке?
— Ах, да нет, он не в Нью-Йорке. Он бросил меня пять лет назад, и с того дня ни слуху ни духу о нем.
Она запахнула пиджак на себе. Из-под него развевался кусок шали. Она выглядела потерянной и смущенной, но для Стефена имело значение только то, что Анна, его красавица Анна обманула его. Никогда он не чувствовал себя таким обманутым и преданным.
— Вы сказали, что не знаете, где он? — спросил Стефен с горечью в голосе. — Я не верю вам.
Анна пригладила кудри, свободно разметавшиеся на ветру.
— Ради Бога, это истинная правда!
Правда! Это было как падение в бездну. Она принадлежала еще кому-то! Стефен теперь понял все эти протесты, постоянные напоминания, что они женаты не на самом деле… Заявления, что она будет сама по себе. Его использовали. Она попользовалась им, чтобы иметь бесплатный билет и безопасный проезд в Америку, чтобы там быть с другим мужиком.
— Замужем. Ладно, здесь сам черт ногу сломает.
— Но он никогда мне не был дорог, не то что вы!
— А-а, так я вам дорог, я?! — спросил Стефен, передразнивая ее. Он смотрел на перепуганное лицо Анны, но чувствовал только собственную боль. Ему хотелось ударить ее прямо под дых, точно так же, как она ударила его. — Ну, а вы мне безразличны — были и есть.
— Стефен, — тихо проговорила она. В глазах ее засверкали слезы, сделав ее еще прелестнее, прелестнее, чем имеет право быть женщина.
— Вы не думаете так. Конечно, не думаете, нет.
— Играть дурачка не собираюсь… Вашего мужа, вашего защитника. Вот почему я даже не затащил вас в постель — так заботился о вашей чести!
Теперь он кипел от гнева. Никогда — никогда он такого удара не получал; никогда не позволял такого рода удару пробить его защиту.
Лицо Анны исказилось отчаянием:
— Ах, не говорите так! Ну где же ваше сердце?!
— Мое сердце?! — вскричал он. — Оно здесь. — Он потянул спереди свои брюки. — Здесь мое сердце, да и все чувства к вам. Все, что я от вас хотел, было здесь, именно здесь, и я ведь преуспевал, желая вас заполучить. Что, не так разве?
Анна зарыдала, и слезами прекратила борьбу, а Стефен был этому рад. Когда она пыталась справиться с рыданиями, в лунном свете нежно белело ее горло, но это зрелище его не тронуло — собственная боль была нестерпима. Приняв небрежную позу у ограждения, он отвернулся. Ум его метался в поисках защиты, пока он не нашел то единственное, что могло служить барьером для его чувства к Анне.
Роза! Помилуй Бог, ну разве не позор, что он о ней забыл?! Позволил себе спутаться с женщиной, вроде Анны; позволил обмануть себя и попасться на приманку, — пленник своих самых низменных инстинктов, когда у него есть сын Рори, которого нужно растить. Господи! Она же и Рори обманула! Десятилетнего мальчонку.
— Вы можете оставаться с нами до конца плавания, — холодно сказал он. — Я не хочу, чтобы Рори плакал, когда вы уйдете, так что перестаньте суетиться над ним, как вы это делали, заставляя его привязываться к вам все больше и больше. И не говорите о вашем… муже в его присутствии.
Анна задохнулась:
— Да я никогда! Как вы могли даже об этом подумать?
— Я не хочу, чтобы по вашей вине парнишка плакал.
— И вы думаете, что я способна на такое? — взорвалась Анна. Она сорвала с плеч пиджак Стефена и, бросив в него, хлестнула по лицу. — Вы не о Рори думаете. Думаете о себе, о своей гордости. Я вас поняла, Стефен Флин. Я поняла, что если заглянуть вам в душу, то вы не о Рори печетесь и не обо мне или о правде, а единственно только о себе самом! И все, что вас волнует — это как бы вам не выглядеть полным дураком, женившись на мне.
— Замолчите, иначе…
— И не вы ли говорили мне, что этот брак только на время плавания? «Он не будет вечным», — вы мне сказали. Говорили вы это в тот день в каюте?
— Не перекладывайте на меня свою вину, черт возьми!
— За то, что не сказала вам правду, от всей души прошу прощения. Но почему вы говорите со мной с такой ненавистью? У вас не хватило милосердия простить мне пустяк — вроде булавочного укола, у вас — которого я считала самым добрым человеком на свете… — Она замолчала и сердито вытерла глаза. — Можете меня убить, если я не выплачу вам все, до последнего цента, включая и плату за выкуп меня у капитана.