Самые знаменитые ученые России, стр. 103
Борисяк выполнил ряд крупных работ по ископаемым пластинчатожаберным и головоногим моллюскам. Как отметил в свое время академик Ю. А. Орлов, биологическая основа этих работ Борисяка настолько глубоко и широко разработана, что их итогом явилось несколько самостоятельных зоологических работ, в том числе весьма обстоятельная монография «Введение в изучение ископаемых пелиципод (пластинчатожаберных)», поддержанная соответствующим изучением современных пластинчатожаберных моллюсков.
В 1929 году Борисяка избрали действительным членом Академии наук СССР.
В следующем году он возглавил только что созданный Палеозоологический институт. Борисяк был его руководителем до самой кончины, сумев собрать в стенах института лучшие на то время палеонтологические силы – академика П. П. Сушкина, И. А. Ефремова, Ю. А. Орлова, К. К. Флерова. Он организовал многочисленные экспедиции, которые заставили заговорить многие толщи, прежде считавшиеся немыми. На богатом материале, собранном экспедициями института, Борисяк установил новую для СССР и Азии олигоценовую, нижнемиоценовую, среднемиоценовую и сарматскую фауны ископаемых млекопитающих.
Тяжелые условия военных лет обострили болезнь Борисяка.
25 февраля 1944 года ученый скончался.
В работе «Основные проблемы эволюционной палеонтологии», вышедшей посмертно в 1947 году, Борисяк выделил три основных проблемы эволюционной палеонтологии: проблему взаимоотношения организма и среды, проблему филогенеза и проблему онтогенеза, то есть исторического и индивидуального развития, и формообразования или видообразования.
Все эти направления остаются актуальными и в наши дни.
Петр Леонидович Капица
Выдающийся физик-экспериментатор.
Родился 26 июня 1894 года в семье военного инженера генерала Л. П. Капицы, строителя Кронштадтских укреплений. В 1905 году поступил в Кронштадтскую гимназию, из которой за неуспеваемость был переведен в реальное училище. Выпускники реальных училищ не имели права поступать в университеты, поэтому в 1912 году Капица поступил в Петербургский политехнический институт.
В те годы Политехнический институт располагал всего одной физической кафедрой, заведовал которой профессор В. В. Скобельцын. Только в октябре 1913 года в институте появилась еще одна кафедра, основанная Иоффе. Когда в 1916 году, отслужив в армии, Капица вернулся в институт, Иоффе обратил внимание на талантливого студента. В 1918 году, по окончании Капицей Политехнического института, Иоффе оставил его при своей кафедре. Иоффе нравилось, с какой фантазией его ученик подходит к экспериментам. Даже метод приготовления волластоновских нитей Капица придумал сам. Тонкие, толщиной менее микрона, кварцевые нити для физических приборов протягивались не через фильеры, как рекомендовалось учебниками; Капица просто обмакивал в расплавленный кварц стрелу и выпускал в воздух. Пролетев какое-то расстояние, стрела падала на подостланное бархатное полотно, вытягивая за собой нить.
Тогда же Капица предложил оригинальную модель рентгеновского спектроскопа, а чуть позже (совместно с Н. Н. Семеновым) метод определения магнитного момента атома, который в 1922 году был осуществлен в опытах физиков Штерна и Герлаха.
В 1921 году по рекомендации Иоффе (уже академика) Капица был направлен в научную командировку в Великобританию, где начал самостоятельные исследования в Кавендишской лаборатории под руководством Э. Резерфорда.
Говорят, вначале знаменитый английский физик колебался.
«У меня уже работает тридцать стажеров», – якобы сказал он Капице. «30 и 31 различаются примерно на три процента, – ответил Капица. – Поскольку вы всегда предостерегаете против рабской точности измерений, такая трехпроцентная разница вовсе даже не будет вами замечена».
Ответ Резерфорду понравился.
«…К людям он относился исключительно заботливо, особенно к своим ученикам, – вспоминал Капица. – Приехав работать к нему в лабораторию, я сразу был поражен этой заботливостью. Резерфорд не позволял работать дольше шести часов вечера в лаборатории, а по выходным дням не позволял работать совсем. Я протестовал, но он сказал: „Совершенно достаточно работать до шести часов вечера, остальное время вам надо думать. Плохи люди, которые слишком много работают и слишком мало думают“.
Резерфорд руководил своими сотрудниками как отец. Он любил анекдот, юмор, особенно в часы послеобеденного отдыха, когда по неукоснительной английской традиции, полагалось пить портвейн.
«…Как-то раз речь зашла о Тунгусском метеорите.
Вопрос обсуждался всесторонне.
Мы тут же примерно вычислили энергию и размер метеорита из тех данных, которые у нас были. Кто-то из нас задал вопрос: «Какая вероятность для такого метеорита упасть в лондонском Сити, т. е. там, где помещаются все банки Лондона?» Мы вычислили вероятность, она оказалась очень маленькой. Тут же находились экономисты. Был задан и такой вопрос: «Какое впечатление произвело бы на английское государство, если бы был уничтожен Сити – банковский аппарат Лондона, а вся промышленность осталась бы?» В этой дискуссии каждый выдвигал свое предположение.
Говорили часа два.
Резерфорд принимал самое живейшее участие».
В 1923 году Капице была присуждена степень доктора философии Кембриджского университета. Одновременно он получил престижную стипендию Максвелла, которая пришлась ему очень кстати. С 1924 по 1932 год Капица выполнял обязанности заместителя директора Кавендишской лаборатории, а с 1930 по 1934 год был директором лаборатории им. Монда при Королевском научном обществе в Кембридже. В 1929 году был избран членом Лондонского королевского общества.
В 1923 году, поместив камеру Вильсона в сильное магнитное поле, Капица впервые наблюдал искривление траекторий альфа-частиц. Именно в этих исследованиях он впервые столкнулся с необходимостью создания сверхсильных магнитных полей. Он показал, что применение электромагнитов с железными сердечниками для этой цели вполне бессмысленно и нужно переходить к специальным катушкам, пропуская через них большой электрический ток. Основная трудность, возникающая при этом, состояла в перегреве катушек. Чтобы этого не происходило, Капица предложил создавать кратковременные магнитные поля пропусканием очень большого тока через катушки, – тогда они просто не успевали нагреваться.
В 1924 году Капица предложил новый метод получения импульсивных сверхсильных полей напряженностью до 500 000 эрстед, а в 1928 году установил закон линейного возрастания электрического сопротивления ряда металлов от напряженности магнитного поля, так называемый «закон Капицы».
Обладая колоссальной физической интуицией, Капица умел избегать неперспективных путей, какими бы соблазнительными они ни казались.
«Когда в 30-е годы я получил очень сильные магнитные поля, в 10 раз сильнее тех, которые получали до меня, – вспоминал Капица в статье „Будущее науки“, – ряд ученых советовал мне провести опыты по исследованию влияния сильного магнитного поля на скорость света. Настойчивее всех со мной говорил об этом Эйнштейн. Он сказал: „Я не верю, что Бог создал Вселенную такой, что в ней скорость света ни от чего не зависит“. Эйнштейн любил в таких случаях ссылаться на Бога, когда более разумного довода не было. Из сделанных уже в этом направлении опытов было известно, что если бы я осуществил такой опыт с моими более сильными полями, то все же эффект был бы очень маленький, только второго порядка. При этом, конечно, истинную величину эффекта, поскольку явление было бы новое, предвидеть было нельзя. В то же время опыт обещал быть исключительно сложным, так как до этого проводились подобные эксперименты с полями до 20 тысяч эрстед, и они показали, что даже при очень чувствительном методе измерения магнитное поле заметно не влияет на скорость света.
Другим человеком, настаивавшим на этом эксперименте и даже предлагавшим финансовую поддержку, был Оливер Лодж. Он также обращался ко мне с советом осуществить этот исключительно трудный и тонкий опыт.