Берлинские похороны, стр. 25

Глава 25

Бордо, Франция, вторник, 15 октября

Вошла пожилая женщина в черном платье, обязательном для французского правительственного учреждения. Перед собой она катила потрепанную тележку, сделанную в стиле «арт нуво». На тележке разместились дюжина чашек с блюдцами, ситечки, ложки, фаянсовый чайник с крышкой и газовая горелка с большим барабаном из нержавеющей стали. Когда она сняла крышку с чайника, комната заполнилась терпким запахом хорошо прожаренного кофе. Она положила драгоценные зерна на ситечко и, поднося его к нашим чашкам, лила на них кипящую воду. Рядом с чашками она положила по два завернутых в бумагу кусочка сахара и вывезла свое гремящее и звенящее чудо из кабинета.

— Я не могу утверждать наверняка, что она работает на разведку Западной Германии, но что еще можно предположить? — спросил я его.

Гренад открыл крышечку своего ситечка и поморщился от боли.

— Каждый день обжигаю пальцы. — Он опустил кусок сахара в кофе, взглянул на меня и сказал: — Я знаю цену вашей искренности, знаю, что вы просто используете нас в своих целях.

— Тогда забудьте ее, — сказал я. — Забудьте, что я вообще говорил вам о Валкане, девчонке или Луи Поле Бруме.

Гренад записал что-то на бумажке.

— Я не могу этого сделать, как вы сами прекрасно понимаете; и вы не смогли бы, если бы находились в своем кабинете и мы с вами поменялись ролями. — Он снова приподнял крышку ситечка — Кофе готов. Почему вы так возитесь с девчонкой и позволяете мужчине разгуливать на свободе?

Сквозь французские окна небо казалось почти черным. Я обвел взглядом кабинет Гренада: стенные панели в коричневых пятнах, оштукатуренные стены с протеками у потолка и старомодные металлические радиаторы, кремовые пупырышки за которыми говорили о неряшливой работе маляра. На стене в стеклянной клетке качался маятник.

— Нам мужчина пока нужен, — сказал я. На столе Гренада лежало какое-то приспособление из кованого железа, похожее на игрушечную карусель; «наездниками» служили сияющие луковидные резиновые печати. Гренад крутанул карусель. Потом тихонько засмеялся.

— Так давайте же вашу просьбу, — сказал он. — Не терплю неизвестности.

— Видите ли, — начал я, — нам бы хотелось, чтобы он работал без помех еще примерно неделю, но я просил бы вас присматривать за ним, сообщать мне, что он с собой возит, а потом отпустить его с миром.

Гренад покачал головой и улыбнулся. Первые капли дождя упали на оконное стекло.

— Не зря у вас, англичан, такая репутация.

— Но у вас же остается девчонка, — произнес я с нотками негодования. — Она может выдать вам всю сеть, если за нее толково взяться. Все, чего я хочу...

Гренад замахал своей длинной костлявой рукой.

— Я согласен, если вы ответите мне на один вопрос. — Он не стал ждать моего согласия. — Но на сей раз правду, не пытайтесь обмануть меня, а то я рассержусь. — Пошел настоящий дождь, по французскому окну потекли причудливые ручейки.

— Я скажу правду или вообще ничего, — сказал я. Радиатор издал пулеметную очередь. Гренад вытянул свою тонкую изящную ногу и, опершись руками на стол, сильно пнул его.

— Откуда вы знаете, что Валкан находится у нас под наблюдением? — спросил Гренад.

— Я знал, что ШТАЗИ [30] знает, где находится девица. На самом деле они умышленно допустили утечку информации. Весьма вероятно, что раз они ведут консортное наблюдение [31] за девчонкой, вы следите и за наблюдаемой и за наблюдателями.

Гренад издевательски поклонился мне в знак признательности. От сильного порыва ветра задрожали оконные стекла.

— Если бы они сказали мне, что девчонка в Париже, то я едва ли бы пришел к такому умозаключению. Но Анди, там ничего скрыть невозможно.

Гренад снова пнул радиатор и сказал:

— Звучит правдоподобно.

Я протер очки и попытался принять вид респектабельного англичанина. Интересно, какую часть моей информации заглотил Гренад? Сказанное мною было недалеко от истины, но ведь это верно по отношению к любой приличной лжи. Я получил информацию от Восточной Германии, правда, не от ШТАЗИ, а от секретных служб Красной Армии. Он назвал Анди, но речь шла только о мужчине, о девушке и слова не было. А как быть с ней? Версия о ее работе на разведку Западной Германии для Гренада правдоподобнее. А ей пора уже самой о себе позаботиться.

Гренад поднялся и подошел к картотеке. Выдвинув один из ящиков, он взял оттуда карточку и вернулся с нею к столу. Он внимательно прочитал карточку с лицевой стороны, а потом и с обратной.

— Ладно, — сказал он. — Мы сделаем это для вас. — Говорил он это тоном человека, обещающего вовремя отправить потребителю пылесос.

Я резко встал и, опираясь ладонями на стол, наклонился к нему. Мне был виден маленький шрам у него на лбу и несколько волосков, растущих только из одной ноздри.

— В следующий раз, когда вам случится попасть в Лондон, я надеюсь, у вас будет возможность поблагодарить меня за услугу, — сказал я тихо.

Гренад лениво крутанул свою карусель, выбрал резиновый штамп и отпечатал слово «аннулировано» на моей руке.

— Не спугните удачу, — сказал он, протянув мне через стол свою тонкую руку, которую я крепко пожал. — Будьте внимательны, — добавил он. — Это очень скверный, мерзкий город.

— Я собираюсь пробыть в Берлине всего несколько дней, — сказал я.

— Я имел в виду Лондон, — пояснил он сухо. Потом позвонил в маленький колокольчик, и на пороге кабинета появился молодой худощавый, коротко остриженный человек в очках без оправы. — Альберт проводит вас вниз, — сказал Гренад. — Это убережет вас от неприятности у проходной. Со времени вашего последнего приезда мы стали ужасно секретными. — Гренад снова улыбнулся.

Я начал спускаться вслед за Альбертом по громадной спиралевидной лестнице. На полпути вниз я услышал голос Гренада. Я взглянул на сияющее небо. Гренад свешивался с балкона в верхней части этого громадного колодца. Он выглядел крошечным в этом необъятном каменном здании, забитом тщательно ведущимися архивами и немолодыми бюрократами, которые скребут перьями в тишине, прерываемой только звяканьем перьев о чернильницу. Гренад снова окликнул меня, почти прошептал:

— Вы, мой друг, неисправимый лжец. — Спирали лестницы уходили в бесконечность вслед за эхом шепота Гренада. В самом маленьком кольце блеснула улыбка Гренада.

— Такая уж профессия, — сказал я и продолжил спуск по бесконечной лестнице. Я знал, что клеймо на моей руке непросто уничтожить, и принялся смущенно тереть его.

Глава 26

Бордо, Франция, вторник, 15 октября

Бордо занимает особое место в сознании французов (такое же положение занимает в сознании британцев Мюнхен). В 1871, 1914 и в 1940 годах в Бордо бежало французское правительство, завещав держаться тем, кого оно бросало. Каждый большой отель в городе знал на своем веку нашествие складных стульев и картотечных шкафов, машинисток и вооруженных охранника Проезжая мимо этих зданий, я вспоминал июнь 1940 года; Бордо служил перевалочным пунктом на полпути между Верденом и Виши.

Я нажал на акселератор; наступил момент, когда скорость уже начала играть некоторую роль. Я все разгонял и разгонял «мерседес-бенц 220 СЕ». И на большой скорости машина, снабженная хорошей гидравликой, чутко реагировала на любое мое движение. Большинство попадавшихся на дороге машин медленно ехали в направлении от Бордо, и через какие-то полчаса вся дорога была моей. Я почти все время поддерживал скорость 150 километров в час и все убеждал себя, что утро я провел не напрасно.