Условный переход (Дело интуиционистов), стр. 48

Последняя компания: уфологи, Спиноза и Космический Разум. Чтобы решить, куда их пристроить, необходимо задействовать разум сравнимого масштаба. Поэтому пусть над ними поразмышляет Шеф.

Неизвестный преследователь, слегка порывшийся в моих вещах, ein Mann в греттином вкусе, представлялся мне в образе Кукки, последнего ее увлечения. С этим надо было что-то делать. Впрочем, успокаивал я себя, ближайшую неделю я буду находиться под защитой полиции — сначала лагунской, потом галактической, потому что именно ГП доверили сопроводить меня до Фаона.

25

Широту души офицеров ГП объясняют широтой пространств, находящихся под их контролем. «Теперь он от нас никуда не уйдет», — говорят они о преступнике, если расстояние до него составляет менее десяти парсеков. Как только давление за внешним люком упало до среднекосмического, я потребовал снять с меня наручники.

— Да куда ты денешься! — хором сказали оба моих охранника и стали наперебой выяснять, кто из них забыл ключ от наручников на пересадочной станции. Это любимая шутка гэпэшников.

Я молча смотрел в иллюминатор. Терминал медленно удалялся, корабль работал маневровыми, и еще не поздно было вернуться.

— Шутка, ха-ха, — обрадовал меня один из офицеров и достал ключ из кобуры.

Перелет до Терминала Лагуны прошел спокойно. Гэпэшники целыми днями играли в покер, я набивался к ним в компанию, предлагая в качестве ставки право решать, кому ночевать в моей каюте. Выиграв, я постановил, что ночевать буду один, а гэпэшники пусть тем временем следят друг за другом. К сожалению, для лишнего гэпэшника не нашлось на корабле свободного места, поэтому все четыре ночи оба спальных места в моей каюте были заняты. После того как меня отстранили от покера, я принялся читать «Введение в робототехнику», подаренное мне на прощание Гроссманом. Я обещал до следующей нашей встречи прочитать книгу от корки до корки.

— Значит, мы не скоро встретимся, — сказал он, не скрывая радости.

От Терминала Лагуны до Терминала Фаона мы добирались двое суток, и это притом, что Трансгалактический Канал работал на удивление исправно. Просто на Терминале Лагуны вдруг выяснилось, что мне в компанию достались два перестраховщика. Вместо того чтобы транспортироваться транзитом, мы последовательно прошли все одиннадцать перегонов, отделяющих Терминал Лагуны от Терминала Фаона. Каждый перегон мы проходили в три этапа: сначала транспортировался один из гэпэшников, затем отправляли меня, второй гэпэшник забирался в транспортировочную кабину лишь после того, как получал подтверждение, что я нахожусь в руках у первого. Я узнал, что такой способ перемещения соответствует новой инструкции, ее приняли после того, как одного преступника во время транзита выкинуло на промежуточном Терминале, и пока ГП выясняло, на каком из Терминалов это произошло, он выкрал у кого-то из пассажиров билет и транспортировался в обратную сторону. По словам охранников, его все-таки поймали, но, по-моему, они сказали это, чтобы меня ободрить.

Перелет от Терминала Фаона до самого Фаона на сутки короче, чем от Лагуны до ее Терминала — трое суток и еще половина. В остальном, разницы никакой: двухместная каюта, покер и «Введение» днем, уставной храп ночью, цикорный кофе с сухарем на завтрак, макароны по-флотски на обед и ужин. Общение со стюардессами сведено до: «Привет! — Охрана!!!», не помогало даже клятвенное заверение, что вся охрана стынет давно в открытом космосе.

В космопорте нас встречал капитан Ньютроп. Гэпэшники снова сослались на новую инструкцию, мол, сначала надо доставить меня в их представительство, и лишь потом меня передадут под расписку. Пожаловавшись Виттенгеру, Ньютроп сел в полицейский флаер и полетел за нами.

Фаонским офисом ГП командует майор Купер. Первым делом он заставил моих охранников написать сочинение на тему «Как я провел последние десять дней», дав им на это полтора часа — точно, как в школе. Пока они сочиняли, я подвергся устному опросу, после которого меня заставили подписать заявление, что к ГП у меня нет никаких претензий. Врач подтвердил, что телесных повреждений, которые можно было бы отнести к последним десяти дням, у меня нет, о душевных потрясениях он даже не поинтересовался. Потом Купер сверил мои показания с сочинениями охранников, и, не обнаружив существенных расхождений, дал согласие на передачу меня местным властям. В акте приема-сдачи было проставлено время, когда наручники ГП заменили наручниками фаонской полиции. «Теперь ты наш», — осклабился Ньютроп. Я ответил, что в чем-чем, а в измене родине меня упрекнуть нельзя.

Продержав сутки в следственном изоляторе, меня выпустили под залог. Затем наш адвокат составил сложный документ, согласно которому мое дело прекращается в обмен на согласие сотрудничать с властями. Адвокат объяснил мне, что это простая формальность, необходимая для соблюдения законности. Присутствовавший при этом Виттенгер только посмеивался, и его дурацкая ухмылка вынудила меня заявить, чтобы он не питал иллюзий. «Посмотрим-посмотрим», — усмехнулся он.

Шеф задал только один вопрос:

— Ты уверен, что Шестьдесят Третий получил по заслугам?

Лагунский убийца носил номер 63 в списке роботов «Деметры»; отняв жизнь, мы решили сохранить ему имя.

— Вообще-то, покушение на убийство карается мягче, но иного выхода у меня не было. Да, я уверен, что Шестьдесят Третий был тем, кого мы искали. Но я не уверен, что в «Дориде» не осталось других потенциальных убийц. Сомнения развеяла Яна:

— Зато в этом уверен Гроссман. Он покинул Лагуну в один день с тобой, следовательно, других роботов-убийц там нет. Я сейчас уточняю, куда он направился. Думаю, скорее всего, на Эрму. Туда экспортировали сорок роботов из интересующей нас партии. Есть один нюанс, который мы упустили. Сказать какой, или догадаетесь?

Шеф фыркнул, Ларсон хмыкнул, я сделал глупое лицо. Яна обвела нас взглядом и ошарашила:

— На Эрме роботы запрещены!

— С каких это пор?! — с петушиной интонацией воскликнул Ларсон. Шеф снова фыркнул, мне же не удалось сходу переделать лицо из глупого в снова умное.

— Черт, — выругался Шеф, — а ведь я об этом слышал. Как я мог забыть!

— Шеф, вы так заняты… — сподхалимничала Яна.

— Все равно непростительно. — Находясь среди своих, Шеф иногда позволяет себе немного самокритики. — Боюсь теперь ошибиться, но, кажется, на Эрме запрещены не все роботы, а какие-то определенные…

— Антропоморфные с IQ выше сорока, — подхватила Яна, — то есть как раз такие, какие выпускает «Роботроникс». Поэтому либо мы имеем дело с контрабандой, либо роботов перепродали на другую планету. Лично я в контрабанду не верю. Кто станет покупать то, что потом невозможно скрыть? Наказание за использование запрещенных роботов там строже, чем за нелегальное хранение оружия. Ни домохозяйки, ни фермеры не станут рисковать свободой ради того, чтобы облегчить себе труд.

— Может, они их как-нибудь модернизируют? — предположил я. — Антропоморфность — вещь поправимая, а учить робота строить из себя идиота даже не требуется.

— Проще покупать готовых идиотов. Они и дешевле, и нет риска, что робот выдаст себя, участвуя в какой-нибудь заочной викторине. — Яна подразумевала свою Чумку, выигравшую для нее пять банок растворимого кофе и фирменную футболку. Я подозреваю, что Яна сама все это выиграла, но ей стыдно признаться, и она валит на Чумку.

— Начнем сначала, — постановил Шеф, — с чего мы взяли, что роботов вывезли на Эрму?

— Оптовая фирма, купившая роботов, зарегистрирована на Эрме. Название фирмы: «Комстарт». Имеет лицензию на импорт «средств автоматизации» — так написано в официальных документах. Я не нашла сведений, которые указывали бы на то, что они занимаются чем-то еще. В перечень их товаров входят компьютеры, автопилоты для всевозможных транспортных средств, многопрофильные боты и комплектующие детали ко всей этой технике.