Бойцовский Клуб, стр. 33

Я закрываю глаза, и Тайлер берет мою руку. Он прикладывает губы к шраму от поцелуя.

– Я сказал, что если ты будешь говорить обо мне у меня за спиной, ты никогда не увидишь меня больше, – говорит Тайлер. – Мы – не два разных человека. В немногих словах дело обстоит так: когда ты бодрствуешь, ты можешь называть себя как угодно и делать все, что ты хочешь, но когда ты засыпаешь, наступает моя очередь, и ты превращаешься в Тайлера Дердена.

Но мы же бились друг с другом, говорю я. В ту ночь, когда мы придумали бойцовский клуб.

– Ты бился не со мной, – говорит Тайлер. – Это тебе показалось. Ты бился со всем, что ты ненавидишь в своей жизни.

Но я же тебя вижу.

– Во сне.

Но ты же снимаешь дом. И работаешь. На двух работах.

Тайлер говорит:

– Запроси в банке копии чеков. Я снял дом на твое имя. Ты увидишь, что почерк на чеках совпадает с почерком моих бумаг, которые ты набирал на компьютере.

Тайлер тратил мои деньги. Не удивительно, что у меня все время было превышение кредита.

– Что же касается работ, то почему ты все время чувствуешь такую усталость? Ха, это вовсе не бессонница! Как только ты засыпаешь, ты становишься мной и идешь на работу, или в бойцовский клуб или куда-нибудь еще. Тебе повезло, что я не устроился работать, к примеру, в серпентарий.

Я говорю: а как же насчет Марлы?

– Марла любит тебя.

Марла любит тебя.

– Марла не знает о различии между мной и тобой. Ты назвался придуманным именем в тот вечер, когда вы познакомились. Ты же никогда не посещал группы поддержки под своим настоящим именем, дерьмо ты неискреннее. С тех пор, как я спас ее жизнь, Марла считает, что тебя зовут Тайлер Дерден.

Но теперь, когда я все знаю, ты просто исчезнешь?

– Нет, – говорит Тайлер, продолжая держать меня за руку. – Меня бы не существовало на свете, если бы ты того не хотел. Я буду по-прежнему жить моей жизнью, пока ты спишь, но если ты попробуешь мне помешать – например, прикуешь себя к постели или примешь большую дозу снотворного, мы станем врагами. И тогда держись.

Какая чушь! Это всего лишь сон. Тайлер – только проекция моих мыслей. Он – не более чем диссоциативный психоз. Психогенное помрачение сознания. Тайлер Дерден – это моя галлюцинация.

– Да пошел ты, – говорит Тайлер. – А может быть, это ты – моя шизофреническая галлюцинация.

Я появился первым.

Тайлер говорит:

– Конечно, конечно, конечно, но посмотрим, кто будет последним!

Это все ненастоящее, это все сон и сейчас я возьму и проснусь.

– Так возьми и проснись!

И тут зазвонил телефон и Тайлер исчез.

Сквозь шторы пробивалось солнце.

Я попросил, чтобы мне позвонили и разбудили в семь утра. Я снимаю трубку, а там – тишина.

23

Ускоренная перемотка. Я лечу домой к Марле и «Мыловаренному заводу на Бумажной улице».

Все разваливается на части.

Дома я просто боюсь заглянуть в холодильник. Я представляю себе десятки маленьких пластиковых мешочков, в которых – замороженные кусочки плоти, а на мешочках – названия городов типа «Лас-Вегас» или «Милуоки». В этих городах, защищая местные отделения бойцовского клуба, Тайлер исполнил свои угрозы.

В углу кухни обезьянки-астронавты сидят на корточках на потрескавшемся линолеуме и изучают свои отражения в маленьком зеркальце.

– Я пляшущая и поющая срань господня, – говорит обезьянка-астронавт своем отражению. – Я – токсический отход сотворения Вселенной.

Другие обезьянки бродят по саду, что-то собирают, кого-то давят.

Положив руку на дверцу морозильника, я делаю глубокий вдох и пытаюсь сосредоточиться на моей просвещенной духовной сущности.

Пение птичек,

Капли дождя на розах.

Хочется плакать.

Дверь морозилки приоткрывается на дюйм, когда мне через плечо заглядывает Марла и спрашивает:

– А что у нас на обед?

Обезьянка-астронавт говорит своему отражению:

– Я – срань господня и заразный человеческий отброс.

Полный круг завершен.

Примерно месяц назад я не хотел, чтобы Марла видела, что лежит в морозилке. Теперь я не хочу видеть этого сам.

Боже мой! Тайлер!

Марла любит меня. Она не знает о различии между нами.

– Рада, что ты вернулся, – говорит Марла. – Нам нужно поговорить.

О, да, говорю я. Нам нужно поговорить.

Я не могу заставить себя открыть морозилку.

Я – Сжавшаяся Мошонка Джо.

Я говорю Марле: не трогай ничего в морозилке. Даже открывать ее не смей. Если найдешь там что-нибудь, сама не ешь и кошке не давай. Обезьянка-астронавт с зеркальцем смотрит на нас, и я говорю Марле, что нам лучше уйти. Мы договорим в другом месте.

На лестнице в подвал одна обезьянка зачитывает другим:

– Три способа получения напалма. Первый: смешайте равные части бензина и замороженного концентрата апельсинового сока. Второй: то же самое, но вместо апельсинового сока – диетическая кола. Третий: растворяйте высушенный и измельченный кошачий помет в бензине, пока смесь не загустеет.

Мы с Марлой перебираемся из «Мыловаренного завода на Бумажной улице» в отдельный кабинет «Планеты У Денни», оранжевой планеты.

Я вспоминаю рассуждения Тайлера о том, что, поскольку англичане открывали новые страны, создавали колонии и составляли карты, большинство географических названий на планете – это использованные по второму кругу английские географические названия. Англичане дали всему свои имена. Или почти всему.

Например, Ирландия.

Нью-Лондон есть в Австралии.

Нью-Лондон есть в Индии.

Нью-Лондон есть в штате Айдахо.

А в штате Нью-Йорк есть Нью-Йорк.

Ускоренная перемотка в будущее.

Созвездие «Ай-Би-Эм».

Галактика «Филип Моррис».

Планета «У Денни».

Каждой планете дадут имя той корпорации, что доберется до нее первой.

Вселенная «Будвайзер».

У нашего официанта большая шишка на лбу и он стоит перед нами по стойке смирно, пятки вместе.

– Сэр! – говорит он. – Заказывайте, сэр! Все, что вы пожелаете, бесплатно для вас, сэр!

Тебе кажется, что у всех из супа разит мочой.

Два кофе, пожалуйста.

Марла спрашивает:

– Почему бесплатно?

Официант принимает меня за Тайлера Дердена, говорю я.

В таком случае, говорит Марла, принесите мне жареных моллюсков, суп из моллюсков и рыбный пирожок, жареного цыпленка с вареной картошкой и полным гарниром, а еще шоколадный торт-шифон.

– Через окошечко раздатки, ведущее в кухню, я вижу трех поваров. У одного из них – шов на верхней губе. Они рассматривают меня с Марлой и шепчутся о чем-то, сдвинув в кружок свои покрытые боевыми шрамами головы. Я говорю официанту, дайте нам, пожалуйста, здоровую пищу. Без всякой дряни, которую вы туда добавляете.

– В этом случае, сэр, – говорит официант, – я бы сильно не советовал вашей даме брать суп из моллюсков.

Спасибо. Тогда не надо супа из моллюсков. Марла смотрит на меня, а я говорю ей: поверь мне.

Официант поворачивается на каблуках и направляется к кухне.

Через окошечко раздатки, ведущее в кухню, три повара делают мне знак – большой палец вверх.

Марла говорит:

– Не так уж и плохо быть Тайлером Дерденом.

С сегодняшнего дня, говорю я Марле, она должна следить за мной каждую ночь и записывать, где я был, с кем встречался. Не кастрировал ли я кого-нибудь из начальства. Все такое в этом роде.

Я вынимаю из кармана бумажник и показываю Марле мои водительские права.

Меня зовут не Тайлер Дерден.

– Но все знают тебя под этим именем, – говорит Марла.

Но я то знаю, что это не мое имя.

И на работе никто не зовет меня так. Мой начальник называет меня по-другому.

Мои родители.

– Но почему, – спрашивает Марла, – для одних людей ты – Тайлер Дерден, а для других – нет?