Мароны, стр. 85
Казалось, кроме трех человек в павильоне, кругом не было ни души. Возвращение разбойников напугало всех еще сильнее, чем их первое появление. Все обитатели усадьбы, и белые и чернокожие, снова разбежались и попрятались. Белые — управляющий и надсмотрщики, — вообразив, что это восстание рабов, ускакали в Монтего-Бей. Среди этих объятых паникой беглецов — вернее, не среди, а впереди них — был недавний почетный гость Горного Приюта, небезызвестный нам мистер Монтегю Смизи.
Когда те, кто обнаружил его в кадке с патокой, ушли и Смизи остался один, он со всех ног кинулся к конюшне и с помощью Квеши оседлал лошадь. Даже не смыв с себя налипшую патоку, наш герой вскочил на коня и понесся галопом в порт, чтобы с первым же отходящим кораблем вернуться в любезную его сердцу столицу. Нет, с него достаточно! Он сыт по горло Ямайкой, ее «прелестными креолочками» и в особенности «ужасными черномазыми»!
Кубина вернулся вместе с Квеши, единственным, кого ему удалось найти. Мальчишка, как и в тот раз, выскочил к нему навстречу откуда-то из-за кустов. От него он и узнал, что Смизи покинул Горный Приют. Кубина сообщил эту приятную весть остальным, но они не обратили на нее внимания. Когда-то богатый владелец замка Монтегю вызывал жгучую ревность в сердце Герберта Вогана и играл немаловажную роль в жизни Кэт, но сейчас о нем уже все забыли.
Но никто не подозревал, что неподалеку таится враг гораздо страшнее безобидного Смизи. Едва Кубина покинул павильон, — он пошел туда, где лежали его погибшие товарищи, — как в калитку проскользнула темная фигура. Осторожно крадучись, она стала пробираться к павильону. Несмотря на широкий плащ, легко было догадаться, что это женщина.
В ту минуту, как женщина в плаще приблизилась к павильону, от рухнувшего бревна на пожарище взвился сноп искр, осветив не только внутренность павильона, но и порядочное пространство вокруг него. Огонь осветил лицо, которое было бы прекрасным, если бы его не искажала отвратительная ярость, — лицо Юдифи Джесюрон.
Стоит ли объяснять, как и почему она очутилась здесь!
Пламя ревности сжигало ее сердце. Она украдкой заглянула в павильон. То, что она там увидела, не способствовало умиротворению ее мятущейся души. Она пришла в исступление и уже не помнила себя от бешенства.
Она увидела свою соперницу. Кэт сидела на диванчике, а подле, совсем рядом, — Герберт Воган. Он ласково обнимал кузину за талию.
Всякий, взглянувший на эту нежную пару, не усомнился бы, что их связывают узы нежной взаимной любви. Юдифи не потребовалось много времени, чтобы прийти к этому выводу, ей не нужны были никакие объяснения. Все было ясно. Даже не заметив Йолу, караулившую вход в павильон, Юдифь одним прыжком очутилась возле влюбленных.
— Предатель, изменник, негодяй! — вскричала она, кипя яростью и обидой. — Ты обманул меня…
— Неправда! — перебил ее Герберт. Он вскочил на ноги, опомнившись от неожиданности. — Неправда! Я никогда не имел ни малейших намерений…
— Ах, вот как! — Ярость Юдифи достигла предела. — Каких же намерений?
— Я не собирался жениться на вас, я не давал вам никаких обещаний.
— Ложь! — закричала Юдифь. — Но все равно — раз ты отверг меня, то и она тебе не достанется!
Обезумевшая от ревности женщина сунула руку под плащ и выхватила оттуда что-то блестящее, отливающее серебром. Это был небольшой пистолет с рукояткой из слоновой кости — небольшой, но вполне достаточный для того, чтобы с его помощью убить человека. Юдифь подняла пистолет и направила его… нет, не на Герберта Вогана, а на свою счастливую соперницу!
Грянул выстрел. Павильон наполнился дымом.
Когда дым рассеялся, то все увидели, что на полу в предсмертных судорогах лежит женщина.
Еще мгновение — и все было кончено. Она была убита наповал…
Но на полу лежала не Кэт Воган, а Юдифь Джесюрон.
Все случилось так благодаря вмешательству Йолы. Поняв, что госпоже ее грозит неминуемая гибель, Йола быстрее молнии кинулась к Юдифи Джесюрон и успела отвести ее руку, совершенно непреднамеренно направив дуло на ту, кто замышлял убийство. Юдифь Джесюрон нечаянно покончила с собой.
Глава CXVII. КВЭКО В ЗАСАДЕ
Покидая Ущелье Дьявола, начальник маронов отдал своему помощнику точные распоряжения относительно поимки Чакры. Теперь все уже были уверены, что колдуна в ущелье нет. Были осмотрены все кусты и даже деревья, куда мог бы забраться человек. Ничего. Чакры и след простыл. Но никто не знал, куда он скрылся. Искать его ночью в непролазных лесных зарослях было бы пустой тратой времени.
Здравый смысл подсказывал другое. Надо устроить в ущелье засаду и ждать, пока колдун вернется.
Квэко и остальные мароны спрятались в надежных укрытиях. Кубина уже сообразил, что они допустили ошибку, обыскивая ущелье. Ведь Чакра все это время мог находиться наверху, на краю обрыва, и оттуда заметить свет их факелов. Если так, то нечего и думать, что он вернется этой ночью к себе, как бы ни жалел он об оставленной там добыче.
Кубина сильно сокрушался и считал, что поймать Чакру совершенно необходимо. В конце концов, Чакра мог не заметить факелов. Может быть, он все это время находился совсем в другом месте, далеко отсюда, и теперь скоро приползет к себе в нору. Разве мог он надолго оставить свою прекрасную пленницу!
Кубина сам разработал план засады. Квэко и несколько его товарищей спрятались за высоким деревом, к которому Чакра обыкновенно привязывал челн. Остальные забрались на самое дерево, чтобы оттуда спрыгнуть на колдуна, как только тот приблизится к лодке. А лодку они опять переправили к скале и поставили точно так же, как ее оставил колдун, чтобы у него не возникло ни малейшего подозрения, что ее трогали в его отсутствие. Окончив все эти приготовления, мароны, и среди них Сингуес, не сводя глаз с обрыва, стали терпеливо ждать в своей засаде появления колдуна.
Все держали оружие наготове, но в их планы вовсе не входило убивать Чакру. Напротив, Кубина отдал распоряжение во что бы то ни стало захватить его живым. Пусть он преступник, но они не вправе сами вершить над ним суд. Кроме того, они были уверены, что Чакра все равно понесет наказание по заслугам и что ему не миновать смертного приговора. Но оружие могло им понадобиться в том случае, если Чакра вернется не один, а с кем-нибудь из шайки Адама. Тогда не избежать кровопролитной схватки.
Отряд охотников разделился надвое: половина сторожила, другие легли спать. Квэко также прилег отдохнуть. Вот уже двое суток, как он не смыкал глаз. Но он не успел улечься, как тут же уснул. Из широких ноздрей лесного охотника раздался такой могучий храп, что, если бы не заглушавший его рев водопада, он неминуемо выдал бы Чакре место засады еще до того, как колдун подошел бы к лодке. По счастью, рев воды полностью заглушал трубные звуки храпа, и товарищи не тревожили Квэко, предоставив ему храпеть сколько душе угодно.