Мароны, стр. 7

— Султан Фута-Торо! — От изумления Джесюрон забыл опустить воздетые кверху руки, в одной из которых был зажат голубой линялый зонт. — Царь Каннибальских островов? Ого, куда хватили! Но шутки в сторону… Зачем вы их так разрядили, капитан Джоулер? За яркие перья вам не очень-то надбавят.

— Да говорю же вам, они не продаются! Ей-богу, это самый настоящий африканский принц.

— Африканский принц! Так я и поверил! — Джесюрон недоверчиво пожал плечами. — Ну-ну, милейший мой капитан, объясните, что это за маскарад?

— Да право же, хотите — верьте, хотите — нет, этот черномазый — принц и мой пассажир. Только и всего. Он оплатил свой проезд по-царски, как полагается.

— Но что ему нужно здесь, на Ямайке?

— А, это любопытная история, мистер Джесюрон. Вам ни за что не угадать.

— Так расскажите ее, милейший капитан!

— Ну что ж, слушайте. С год назад отряд мандингов напал на столицу старого Фута-Торо и разграбил ее. При этом утащили одну из дочерей султана, родную сестру вот этого самого принца, что перед вами. Ее продали какому-то вест-индскому работорговцу, а тот, конечно, привез ее сюда, на один из островов. Только неизвестно, на какой. Старый Фута-Торо думает, что всех рабов везут в одно место. Он был сам не свой из-за пропажи дочки. Она была его любимицей и вроде первой красавицей при дворе. И вот султан послал на поиски ее брата, чтобы тот выкупил ее и привез обратно. Вот вам и вся история.

Во время рассказа капитана на физиономии старого Джесюрона появилось выражение, которое нельзя было объяснить простым любопытством. Но в то же время он старался не выдать своих чувств.

— Господи, Боже ты мой! — воскликнул он, как только капитан закончил свой рассказ. — Клянусь, презанятная история! Но как он думает разыскать сестру? С таким же успехом можно найти иголку в стоге сена.

— Да, верно, — согласился капитан. — Но уж это не моя забота, — добавил он с полнейшим хладнокровием. — Мое дело было переправить его через океан. Я готов хоть сейчас везти красавчика обратно за ту же цену, если у его высочества есть чем заплатить.

— А он порядочно вам заплатил? — осведомился Джесюрон с явным интересом.

— По-царски, я же вам сказал. Видите вон там толпу мандингов возле кабестана? note 10

— Да-да!

— Их там всего сорок человек.

— Да? Ну и что же?

— А то, что два десятка из них я получаю в оплату за перевозку принца. Дешево они мне достались, а?

— Куда уж дешевле, милейший капитан! Ну, а остальные двадцать?

— Принадлежат принцу. Он захватил их, чтобы отдать как выкуп за сестру, если разыщет ее.

— Да, в этом-то все и дело — если разыщет. Нелегкая это будет задача, капитан Джоулер!

— Клянусь Христофором Колумбом! — воскликнул вдруг Джоулер, как будто его внезапно осенила какая-то мысль. — Знаете, что мне пришло в голову? Ведь как раз вы и можете помочь принцу в розысках! Уж кто лучше вас сумеет указать ему верную дорожку! Вы же здесь все вдоль и поперек знаете. Принц вам щедро заплатит, можете не сомневаться. Да мне и самому хочется, чтобы он отыскал сестру. Султан Фута-Торо — главный мой поставщик. Если девчонка сыщется и я доставлю ее отцу, черномазый не забудет услуги, когда я в следующий раз приеду к нему за черным товаром.

— Ах, достойнейший мой капитан, право, не знаю! Боюсь зря обнадеживать его высочество. Ведь я теперь уже не такой проворный, как бывало. Но для вас-то постараюсь. Может, мне что-нибудь и удастся… Но мы все это потом обсудим как следует. Сперва покончим со сделкой, а то скоро сюда явятся десятки покупателей. Так вы говорите, принц дает выкуп в двадцать рабов?

— Да, двадцать мандингов.

— А больше у него ничего не имеется?

— Наличными? Ни гроша. Люди — вот их ходовая монета. У него еще, как видите, свита из четырех человек. Тоже невольники, как и остальные.

— Значит, двадцать четыре человека. Господи, Боже ты мой! Счастливчик этот принц! Может, мне все-таки удастся помочь ему. Вот в каюте за стаканчиком вина обо всем и переговорим. Я бы не прочь выпить винца, достойнейший мой капитан. Ах! — воскликнул он, когда, обернувшись, заметил несколько темнокожих девушек. — Господи, Боже ты мой! Вот это красотки! Как раз подойдут для горничных. И сколько же их у вас, капитан?

— Добрая дюжина, — ухмыльнулся тот.

— Ценный товар, что и говорить… Ну, пока спустимся вниз, — продолжал Джесюрон, направляясь к люку. — Да, красотки первый сорт. Ценный, очень ценный товар.

Прищелкивая пальцами и причмокивая, старый негодяй спустился в каюту. Капитан шел следом за ним.

Мы можем лишь догадываться о подробностях разговора в каюте. Условия сделки, как это обычно бывает, когда торгуются капитан невольничьего корабля с работорговцем, остались в тайне. В результате весь груз был закуплен оптом. Очень скоро, едва солнце скрылось за морем, с корабля спустили на воду баркас, гичку и катер. И под покровом ночи живой товар переправили на берег. Среди перевезенных с корабля оказались и двадцать человек мандингов, и слуги принца, и все молодые темнокожие девушки.

Вслед за судовыми лодками плыл ялик Джесюрона. Но теперь в нем находился еще один пассажир. Он сидел на корме лицом к хозяину лодки. По яркому наряду, сверкавшему даже в темноте, было нетрудно узнать в нем фулахского принца. Волк и ягненок плыли в одной лодке.

Глава VIII. ЗАМАНЧИВОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

На следующий день после прибытия в бухту невольничьего корабля мистер Воган, случайно выглянув рано утром в окно, заметил на ведущей к дому аллее одинокого всадника. Вскоре он разглядел, что четвероногое — мул, а его хозяин — старик в синем сюртуке с металлическими пуговицами и огромными боковыми карманами, в казимировых штанах и порыжевших от долгой носки высоких сапогах. Потрепанная касторовая шляпа, из-под которой виднелся край грязно-белого колпака, зеленые защитные очки на носу и огромный голубой зонт в правой руке, которым всадник пользовался вместо хлыста, позволили мистеру Вогану тут же узнать одного из своих ближайших соседей, Джекоба Джесюрона, владельца скотоводческой фермы, плантатора и работорговца.

— Старый мерзавец! — пробормотал мистер Воган тоном, в котором явно сквозило неудовольствие. — Что ему понадобилось в такую рань? Должно быть, хочет навязать партию рабов. Вчера в бухте стало на якорь какое-то судно — наверно, привезли новый груз невольников. И, уж конечно, Джесюрон не зевал. Ну, здесь ему их не продать! У меня, к счастью, и своих хватает… Доброе утро, мистер Джесюрон! — крикнул он старику, когда тот слез с мула у подъезда. — Как всегда, на ногах чуть свет. Что вас привело? Дела?

— Да-да, мистер Воган. Дела всегда в первую очередь. В теперешние трудные времена бедняк, вроде меня, не может позволить себе спать допоздна.

— Ха-ха-ха! «Бедняк»! Вы охотник пошутить, мистер Джесюрон. Входите. Вы уже завтракали?

— Да, благодарю вас, мистер Воган, — ответил работорговец, поднимаясь по лестнице. — Я всегда завтракаю в шесть.

— Так рано? Тогда стакан прохладительного?

— Благодарю вас, мистер Воган, вы очень добры. Стаканчик прохладительного будет очень кстати. Утро сегодня жаркое.

Чаша «прохладительного» — смеси рома, сахара, воды и лимонного сока — стояла на буфете. Поперек нее лежала серебряная разливательная ложка, вокруг были расставлены стаканы. В доме любого ямайского плантатора всегда найдется такая чаша. Это, можно сказать, неиссякаемый или, во всяком случае, постоянно восполняемый источник.

Подойдя к буфету, возле которого стоял чернокожий слуга, Джесюрон проворно опрокинул в рот стакан «прохладительного». Затем, причмокнув и бросив на ходу: «Отличная штука!» — он вернулся к столу, где для него уже поставили стул рядом со стулом хозяина.

Посетитель снял касторовую шляпу, оставив, однако, на голове свой не слишком опрятный колпак.