Демон, который ошибался, стр. 29

Трезвый совет, состоявшийся на следующий день, был менее красочным, но более разумным, несмотря на то что некоторые военачальники находились в состоянии похмелья. Некоторые швены высказали такое благоразумие, которое украсило бы совет и в Двенадцатой Реальности. Военачальники приветствовали перспективу отправиться в Ир, но боялись драконов-ящериц.

– Мамонты – хорошие для военных целей животные, – сказал один, – но они чертовски не любят ран и смертей. Поставьте их перед чем-то обладающим незнакомым видом и запахом, как эти драконы, и они впадут в панику и ринутся назад через собственное войско. А это сразу нарушит организацию войска.

– У нас, демонов, – сказал я, – есть поговорка: «Своя рубашка вылетит – не поймаешь...» Но нет ли среди вас колдунов, которые могли бы сделать этих чудовищ безвредными?

– У нас есть пара старых колдунов, годных только на то, чтобы заговаривать боль в животе да предсказывать погоду. Мы, храбрые кочевники, скорее полагаемся на верность меча, чем на помощь магии.

– Вот если бы паалуанцы вторглись в Швению, – вмешался еще один, – то все было бы просто. Дождаться только холода, и их драконы – они ведь рептилии с холодной кровью – стали бы останавливаться, по мере того как холод завладевал ими.

– Это наталкивает меня на мысль, если мне будет дарована свобода говорить, – сказал я. – Я знаком с шаманом из заперазхов, если только слово «знаком» подходит для определения отношений с человеком, который хотел принести меня в жертву своему богу. В его колдовском багаже есть заклинание о холоде; собственно, меня и поймали, когда этот парень Йурог заморозил воздух до такого состояния, что я не мог двигаться. Так вот, если бы нам удалось убедить мастера Йурога употребить это заклинание против паалуанцев...

Это предложение было встречено военачальниками криками одобрения.

– Хорошо! – сказал чам. – Пусть будет так, если мастеру Здиму удастся завербовать этого дикаря. Мы отправимся до Игольного Ушка, а там посмотрим, что дадут силы его убеждения. А теперь, – продолжал он, – другой вопрос. У нас нет письменного соглашения с Синдикатом, и мы были бы дураками, если бы ринулись в такое дело, не заручившись серьезным договором. Знаем мы этих трюкачей! Мы можем уложить для них половину населения, но, если у нас не будет клочка бумаги для показа, они вполне могут сказать: «Мы ничего вам не должны, мы никогда не давали согласия на вашу помощь».

Почти все присутствующие согласились в этом с чамом. Поскольку почти все швены неграмотны, они относятся к каждому написанному слову с огромным подозрением. Кроме того, судя по тому, что узнал о Синдикате, я не сомневался, что заявление швенов имеет под собой почву.

В конце концов было решено, что, пока к Игольному Ушку будет послана экспедиция, состоящая из пяти тысяч воинов и сотни мамонтов. Если мне удастся завербовать Йурога, сила эта двинется затем к Иру через Солимбрию, которая все равно не сможет сопротивляться.

После некоторых споров мы пришли к соглашению и условия синдиков были приняты: одна марка одному человеку в день и шесть пенсов в день за каждого мамонта, а максимум в сумме – четверть миллиона марок. Они настояли на добавлении минимума в сто тысяч, на что я согласился.

Но прежде чем заняться паалуанцами, мы должны были употребить все свои усилия на то, чтобы получить письменное обещание от ирцев. Как сделать это, если Ир осажден паалуанцами, должны были подсказать события. Наконец Теорик сказал:

– О Хваеднир, поскольку ты можешь однажды сменить меня, пора тебе узнать, что такое собственное командование. Поэтому войско поведешь ты. Я снабжу тебя знающим военным советом, составленным из умелых командиров, и рекомендую тебе внимать их словам.

– Благодарю тебя, дядя, – склонился в поклоне принц Хваеднир.

10

ГЕНЕРАЛ УЛОЛА

Мы подошли к Игольному Ушку. Наши разведчики поймали человека племени заперазхов, сказали ему, что желаем побеседовать с шаманом Йурогом и отпустили. Потом из-за скал появился Йурог. Плата в десять быков племени – пять немедленно, а пять – после проведения кампании легко убедила его присоединиться к нам. Когда мы шли вниз по южной стороне перехода, старик признался:

– Быть шаманом хорошо, но моя хочет видеть цивилизацию, встречать великих колдунов, учить высшую магию. После многих лет скалистые горы и невежественные пещерные люди мало-мало надоели.

На солимбрийской границе мы лицом к лицу столкнулись с проблемой: как вести себя с солимбрийцами. Я сказал Шнорри:

– Конечно, они не могут остановить вашу армию на пути в Ир, поскольку деморализованы тем, что архон у них слабоумный. Но скоро выберут нового архона, и на сей раз судьба может оказаться к ним более милостивой. Если Хваеднир позволит своим людям дикий набег, воровство, насилие и убийство, то на обратном пути после кампании вам, может быть, придется сражаться.

На следующем военном совете Шнорри поставил этот вопрос (я присутствовал на совете в качестве представителя от Ира). Главный сказал:

– Кто тот трусливый сердцем, который хочет, чтобы мы вели себя как эти сидячие, изнеженные, пухлозадые? Плевать на него! Если наши храбрые воины задерут юбки на солимбрийских чертовках, то это только честь для солимбрийцев – в их дегенеративные жилы наконец-то вольется героическая кровь.

– Даже крыса кусается, если ее задеть, – сказал другой. – Поэтому я согласен со Шнорри. Если мы слишком наподдадим солимбрийской крысе, она, конечно же, начнет сопротивляться. А какой для нас толк проткнуть десять их за одного нашего? Этот умерший будет стоить многого, когда начнется война с гендингами.

– О солимбрийский защитник! – заметил еще один. – Мы пройдем через них, как горячий нож через масло. Ты забыл, как мы разграбили город Боуктис в дни чама Ингнала, когда сидни мчались от нас как кролики?

Шнорри сказал:

– Я также помню, когда наши силы возвращались через Эллорну, объединенные силы боактиан, тархиан и солимбрийцев разбили нас и отобрали большую часть добычи.

Так оно и шло – то в одну сторону, то в другую, а принц Хваеднир сидел и слушал. Этот молодой человек не поразил меня своим умом даже тогда, когда я выучил швенский настолько, что мог с ним разговаривать. Сейчас тем не менее он внимательно слушал советы своих военачальников и принимал их, когда эти советы были более или менее едиными. Наконец он сказал:

– Я последую совету моего двоюродного брата Шнорри. Войско воинов будет двигаться строго по дороге. Вступление в драку будет наказываться отсечением руки, насилие – кастрацией, убийство – потерей головы.

Ответом на это было ворчание, и некоторые воины, казалось, не приняли распоряжения всерьез. Однако, после того как один из них потерял голову за убийство мужчины, остальные поверили и подчинились.

Вначале солимбрийцы со всех ног удирали при появлении армии хрунтингов. Когда же узнали о том, как хорошо ведут себя кочевники, большая часть их вернулась по домам. Рой маркитантов, специалистов по развлечениям и проституток, был готов удовлетворять нужды воинов.

От некоторых из них я узнал, что Ир еще держится. Новость эта казалась свежей, потому что все земли, окружающие Ир на много лье, были пустынными. Часть населения была поймана наездниками кенгуру-кавалерии во время набегов и угнана для съедения. Остальные, услышав о судьбе соседей, оставили между собой и Иром такое большое расстояние, какое только могли.

Проходя мимо Солимбрии – город благоразумно запер ворота, – мы пересекли лагерь беженцев из Ира. Расположились на ночь в окрестностях города, и к командующему пришла делегация от ирцев.

– Мы бы хотели присоединиться к вашей армии, идущей освобождать наш город, – сказали они. Шнорри снова переводил.

Поскольку Хваеднир, казалось, не знал, как отнестись к этой просьбе, Шнорри созвал военный совет. Когда все собрались, один военачальник спросил: