Дядя Коля – поп Попов – жить не может без футбола, стр. 15
— Да ведь он жульё обыкновенное! — в отчаянии крикнул Шурик. — Он же специально отправил меня за этой несчастной свеклой! И дядю Колю он обманывает! — Шурик неожиданно всхлипнул и долго молчал, чтобы не расплакаться. — Ведь дядя Коля назвал меня хорошим человеком. Не мог он не прийти, не мог он меня бросить, если бы не этот клетчато-полосатый.
— Конечно, этот Морж-Жорж несколько подозрителен, — задумчиво проговорила бабушка Анфиса Поликарповна, — но что заставило его помогать нам?
— Откуда я знаю? Я знаю только одно: в дом пришёл неизвестный субъект, а мы и уши развесили. Что вот мне сейчас делать?
— Доваривать борщ. И ждать.
— Чего ждать?
— Событий.
— Нет, я должен идти искать дядю Колю.
— Никуда никого искать ты не пойдёшь! — резко возразила бабушка Анфиса Поликарповна. — Твои родители поручили тебе ухаживать за мной, а не за каким-то там дядей Колей — поповским вратарём!
— Он очень хороший человек, — пытался убедить её Шурик. — Никто в жизни не относился ко мне так замечательно, как он. Мы подружились с ним. И вдруг какой-то Морж…
— Жорж! — очень возмущённо поправила бабушка Анфиса Поликарповна. — Он спас нас от голодной смерти. Почти научил варить борщ. Никуда ты не пойдёшь. Точка.
Шурик был в полной растерянности. Он и бабушку оставить не мог, по крайней мере, до тех пор, пока не сварится борщ, и должен был бежать, чтобы успеть до отхода поезда увидеть дядю Колю и узнать, что задумал сделать с ним клетчато-полосатый подозрительный субъект. Ведь дядя Коля по доброте своей и не догадается, что имеет дело с жуликом.
— Он обещал прийти! — в большом отчаянии воскликнул Шурик. — Он не мог не прийти! А вдруг он попал в беду? Вдруг этот Морж…
— Жо-о-орж! — с уважением поправила бабушка Анфиса Поликарповна. — Ничего плохого он нам не сделал.
Шурик вымыл свеклу, очистил, разрезал и положил в кастрюлю.
Вдохнув густой запах, бабушка Анфиса Поликарповна сказала:
— Ты какой-то нервный. Если твой поп хочет быть вратарём, а Жорж тренер, так тебе надо радоваться их встрече.
В коридоре, можно сказать, истошно задребезжал дверной звонок, занадрывался, можно сказать.
Испуганный Шурик открыл дверь и в страхе отпрянул назад, увидев перед собой…
Как бы мне описать вам, уважаемые читатели, то, что увидел перед собой Шурик?
Условно можно было предположить, что перед ним стоял человек, так как он стоял и состоял из головы, туловища, рук и ног. Но всё это было изранено, испачкано, ушиблено, деформировано. Самое же страшное заключалось в том, что лица у этого существа вроде бы и не было. Целыми остались только глазки, и они сверкали злобой. Вместо носа — что-то невообразимо вспухшее, величиной с крупную картофелину и цвета свеклы. А на месте щёк, подбородка и лба — сплошные ссадины, царапины, ранки всяких размеров. На безволосой голове красовались три одинаковые по размерам огромные шишки разных цветов — красная, синяя и черная.
Так что можно было с полным основанием считать, что перед Шуриком стояло некое человекообразное существо в изорванном и запачканном клетчатом пиджаке, рваных и грязных полосатых брюках, в красном полуботинке на одной — левой ноге. В правой руке существо держало пустой чемодан без крышки.
Оно, это существо, выговорило, с трудом шевеля разбитыми губами:
— Предштавьте шебе — Жорж Швинкии шобштвенной першоной. Где прештупник? Где мой футболишт Попов Николай?
И Жорж Свинкин, ибо это был он, мимо совершенно испуганного, пораженного, прямо говоря, ошарашенного Шурика шагнул через порог и прошёл в кухню.
Бабушка Анфиса Поликарповна, увидев неожиданного гостя, очень громко охнула.
— Не бойтешь, ушпокойтешь, — сказал Жорж Свинкин. — Прошто я неудашно шошкошил на ходу ш поежда. Выбил шебе нешколько жубов. В ошновном жолотых. Где этот шумашедший прештупник? Я буду ишкать его ш милишией! Шпряталша где?
Шурик понял, что ничего страшного не произошло: что дядя Коля никуда не уехал и то, что хотел с ним сделать предельно подозрительный Жорж Свинкин, не получилось, не удалось, не вышло!
— Штаканшик воды, — скрипло прохрипел Жорж Свинкин.
— Как вы страшно ужасны, — прошептала бабушка Анфиса Поликарповна. — Можно подумать, что вас избивали человек четырнадцать.
— Я шам! Я шам ражбилша! По шобштвенной воле! На полном ходу ш поежда! Жа этим прештупником! Он шпрыгнул раньше! Я не мог его ражишкать! А то бы жадушил твоими руками!
— Гошподи! — вырвалось у бабушки Анфисы Поликарповны.
— Не дражнитешь! — Жорж Свинкин обиженно шмыгнул тем, что совсем недавно было носом, а стало чем-то вспухшим, величиной с крупную картофелину и цвета свеклы. — Где у ваш жеркало? — Он подошёл к трюмо, долго разглядывал свое отображение. — Ш ума шойти. На улишу не пойду. Вше в штороны шарахаютша. Жнашит, прештупник не у ваш?
— Нет, нет, — заверил Шурик, — я шам…
— Перештань!
— Простите, Жорж Робертович. Я сам его жду.
— А ешли он ражбилша вдребежги?
— Я считаю, — испуганно и тем не менее авторитетно заявила бабушка Анфиса Поликарповна, — надо немедленно заявить обо всем в милицию. Ведь вы потеряли золотые зубы!
— Жубы я шобрал. И жолотые, и штальные. Так что беж милишии обойдемша. Куда делша прештупник? Вот вопрош.
— Расскажите, пожалуйста, что с вами произошло, — попросил Шурик.
Позвольте мне, уважаемые читатели, в последующем рассказе Жоржа Свинкина не передавать его шамканья. А то вы всё равно будете хихикать, а потом, чего доброго, ешшо нашнёте его передражнивать, и вам от вжрошлых попадёт. Да и мне доштанетша.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
О том, как Егорка Хряков превратился в Жоржа Свинкина и что из всего этого получилось
Егор Романович Хряков, он же Жорж Робертович Свинкин, был не только с виду уморительным субъектом, но, как и предполагал Шурик Мышкин, личностью предельно подозрительной и на редкость хитрой, хотя, добавил бы я, и достаточно глуповатой.
Сейчас он и вправду числился футбольным тренером, но команды пока не существовало, а было только название «Питатель». Дядя Коля, бывший поп Попов, и оказался первым игроком, который по неопытности согласился иметь дело с такой подозрительной личностью, как Жорж Свинкин, да и то с условием, что он, будущий вратарь «Питателя», обязательно посоветуется со своим другом Шуриком Мышкиным, хорошим человеком.
А обманывать хороших людей Жоржу Свинкину было не привыкать!
Но он никак не мог даже и предполагать, что на пути исполнения его замыслов встанет всего-то навсего маленький, взъерошенный, похожий на озабоченного воробья Шурик Мышкин! Именно он и только он помешает бескомандному тренеру Жоржу Свинкину увезти замечательного вратаря и такого же человека дядю Колю Попова.
Увезти же его надо было обязательно и немедленно: ведь послезавтра кончался срок, в который этот тренер должен был найти хотя бы одного достойного игрока. Если такого не случится, Жоржа Свинкина тут же переведут в ночные сторожа, и тогда долго ему ещё, а может быть, и никогда, не видать лёгкой, красивой, обеспеченной жизни.
Вот о чём сейчас и тревожился изо всех сил тренер без команды!
И, прежде чем продолжить наше повествование, позвольте, уважаемые читатели, хотя бы в общих чертах описать превращение Егорки Хрякова в Жоржа Свинкина.
Если бы его, Жоржа Свинкина, спросили, какие годы в его жизни были самыми ужасными, он бы с нескрываемым гневом ответил:
— Когда мои родители насильно принуждали меня учиться в школе.
А если бы Жоржа Свинка спросили, какой же день самый счастливейший в его жизни, он бы со значительным восторгом признался:
— Когда мои родители грубо сказали мне, что такому тупоголовому остолопу, как я, нет ни малейшего смысла учиться в школе.
Сказано действительно грубо, но зато ведь и точно, да не очень уж и грубо, если учесть причины, по которым у родителей вырвались такие слова. Произносить их, такие слова, родителям было, конечно, больнее, чем сынку выслушивать.