Женщина в сером костюме, стр. 17
Во взгляде Филдинга мелькнуло сомнение. Он нахмурился и отвел глаза. Ответил он лишь после долгой паузы — и при этом не глядя на Энн:
— Если бы я не слышал, как вы поете, Кармоди, я просто отмел бы ваши претензии. Я считаю, что вы обязаны выполнять мои распоряжения — за это я плачу вам жалованье, — и делать это безо всяких раздражении. Но… если уж… вам это так неприятно… в конце концов, работы у вас и без того хватает… хорошо… я больше не буду посылать вас в магазин.
Энн вздохнула свободнее.
— Простите меня за эту выходку, сэр, — сказала она с искренним раскаянием в голосе. — Я очень устала за эту неделю, и у меня, повидимому, сдали нервы.
— Да уж! — фыркнул Филдинг. И вдруг глубоко вздохнул и дружески улыбнулся Энн. — Но вы правы. Неделя и впрямь была не из легких.
Их взгляды встретились, и Энн вдруг увидела в его глазах страх, что его ударят по больному месту, страх, который ей был так понятен. Филдинг покачал головой и отвел глаза.
— Надеюсь, что следующая неделя будет полегче, — пробурчал он.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ну вот, она добилась своего — по крайней мере добилась, чтобы он щадил ее самолюбие. Энн знала, что ей следовало бы испытывать восторг победителя или хотя бы сладкое чувство удовлетворения. На самом же деле у нее путались мысли и колотилось сердце.
В прошлом Энн часто нравились мужчины, но ни с одним у нее не возникало этого чувства духовного родства, как порой с Мэтью Филдингом. И это при том, что он ей даже не нравился как человек. Еще меньше ей нравилась угроза, которая от него исходила, — угроза ее самообладанию, ее душевному спокойствию.
С какой стати? — негодующе спрашивала она сама себя. Что в нем такого? Это надо прекратить!
Тем более что впереди их ожидала неделя очень тесного общения. Нет, надо взять себя в руки и не давать себе распускаться. Вот только… не так-то это просто, когда имеешь дело с Мэтью Филдингом. Даешь себе зарок, а потом все летит к чертям.
В аэропорту в Брисбейне их ждал огромный белый «кадиллак». Как хорошо, что тут так просторно, подумала Энн. В самолете она тоже сидела рядом с Филдингом, но почему-то именно в автомобиле она больше ощутила его близость. А до Золотого Берега было сорок пять минут езды.
Энн старалась не смотреть на Филдинга. Даже вид его обтянутой брючиной ноги вызывал в ней нежелательные эмоции. Машина вышла на шоссе, и Энн не столько увидела, сколько почувствовала, что Филдинг повернул к ней голову.
— Сегодня вечером я пригласил к себе в номер своих руководящих сотрудников на коктейль. Надеюсь, вы не откажетесь выполнять роль хозяйки? Или ваши принципы и этого не позволяют? — с вызовом спросил Филдинг. Его тон как бы предупреждал Энн, что он уже сделал все возможные уступки и дальше отступать не собирается. — Можно, конечно, пригласить официанта, но я не хочу, чтобы наши разговоры слушал посторонний человек.
— У меня нет никаких возражений, сэр. Это входит в мои служебные обязанности, — твердо сказала Энн. Ей было даже интересно посмотреть, что за люди занимают у Филдинга руководящие должности и есть ли у нее надежда подняться на одну с ними ступеньку — или даже выше. Вот только способен ли Филдинг доверить руководящий пост в фирме женщине — будь она хоть семи пядей во лбу?
— Прекрасно! Вы мне как-нибудь объясните, Кармоди, что входит в круг ваших обязанностей, а что нет, — сухо сказал Филдинг. — Это избавит меня от неприятных сюрпризов.
Энн твердо встретила его взгляд.
— Неужели же у вас не было ни одного приятного сюрприза, сэр? — осведомилась она.
— Само собой. Поэтому-то вы все еще у меня на службе. Несмотря ни на что. Так вот, Кармоди, я хочу, чтобы вы присмотрелись к этим людям, а потом сказали мне, какое они на вас произвели впечатление.
Энн только диву далась — какое доверие! — но никак не выразила своего удивления. Похоже, что он уважает ее мнение. Но и она уважает его мнение — во всем, что касается дела.
— Я не сомневаюсь, что вы не зря назначили их на высокие посты, сэр, — иначе ваша фирма не добилась бы таких успехов, — искренне сказала она.
— Мм-да… но работа требует от них полной самоотдачи. Некоторым самостоятельность идет на пользу. А некоторых она может сломать. Я дал этим людям полную свободу маневра во вверенной им области — при одном условии: они будут сами отвечать за каждую операцию, а не спихивать ответственность на нижестоящих. И тут встает вопрос: смогут ли они и дальше так работать? — Филдинг нахмурился. — Если, например, жена требует больше внимания и тому подобное, человек может оказаться под двойным прессом. Хотелось бы, чтобы вы присмотрелись, какие у них отношения с женами, Кармоди.
Энн посмотрела на него с ужасом.
— То есть как? Вы хотите, чтобы я спрашивала об их личной жизни? Шпионила за ними?
— Нет-нет. Но люди, у которых в семье все ладно, лучше работают. Я плачу им высокое жалованье. За хорошие показатели я делаю их акционерами фирмы. Иными словами, я стараюсь, чтобы они были довольны работой. Меня совершенно не интересует их личная жизнь, но если тут возникают какие-то трудности и я могу им помочь, я стараюсь это делать. Например, я оплачиваю пребывание их жен в «Мираже» в течение этой недели — пусть отдохнут и развлекутся. Сегодня вечером я даю им обед. — Он пронзительно посмотрел на Энн. — Вы — другой человек, и вам, может быть, трудно в это поверить, но я просто не могу себе позволить проявить к этим женщинам хоть малейший интерес. Вы не представляете, сколько раз мне делали самые недвусмысленные предложения, и даже женщины, которые вроде бы счастливы в браке. — В голосе Филдинга звучали горечь и отвращение. — И уверяю вас, Кармоди, что душевное спокойствие моих служащих мне гораздо важнее какой бы то ни было женщины, желающей проверить, не клюнет ли на нее директор фирмы.
Нет, с болью в сердце подумала Энн, не так уж она сильно отличается от этих женщин. Взять хоть китайское платье — для чего она его надела? Впервые до Энн дошло, что Филдингу на самом деле нелегко. Он вовсе не воображает, что неотразим. Просто ему до смерти надоели женщины, которые вешаются ему на шею. Такой красивый и к тому же очень богатый и облеченный властью мужчина — желанная добыча. Так что если подойти к Филдингу без предубеждения, то его нельзя и винить, если он нет-нет да и клюнет на приманку. По-человечески это вполне понятно.
Что-то в этом роде происходило и с матерью Энн. Столько поклонников, привлеченных красотой и известностью… Сколько соблазнов… надежда, что, может быть, на этот раз все будет иначе, по-настоящему, на всю жизнь. Мечты, которые так никогда и не сбылись.
— Да, сэр, я вижу, что вы в затруднительном положении, — сочувственно сказала Энн.
— Затруднительном! — саркастически передразнил ее Филдинг. — Вы и представить себе не можете, каково мне приходится. Но вернемся к делу. Вы — женщина, Кармоди. Неужели, пообщавшись с этими женами, вы не разглядите, довольны ли они жизнью или просто прикидываются? По-моему, это не такое уж трудное задание.
— Допустим, что прикидываются! Тогда что вы сделаете? — спросила Энн. От его ответа зависело, возьмет она на себя эту роль или нет.
Филдинг пожал плечами.
— Я хотел бы заранее знать, какие мне грозят затруднения. Что-то всегда можно придумать. Немного отодвинуть сроки. Дать отпуск. Послать за границу. Есть много способов как-то ослабить напряжение. Или вы это не одобряете? — спросил он с язвительной усмешкой.
Энн была приятно удивлена, что Филдинг так печется о благе своих подчиненных. Он даже стал ей немного симпатичен… совсем немного.
— Хорошо, попробую, — пообещала она, и вдруг у нее сорвалось с языка: — Поэтому вы до сих пор и не женаты, да?
Ужаснувшись собственной бестактности, Энн прикусила язык и отвернулась к окну.
— Прошу меня извинить, мистер Филдинг, — проговорила она официальным тоном. — Я не имею никакого права задавать подобные вопросы.
— Не беспокойтесь, Кармоди, — с тихим смешком отозвался Филдинг. — Небольшая толика естественного любопытства не заставит меня усомниться в вашем полном безразличии к моей персоне. Вообще-то я несколько раз подумывал о женитьбе — хотя бы для того, чтобы не тратить время и энергию на поиски более или менее подходящей любовницы. К тому же мне нужен кто-то, кто принимал бы гостей, отдавал в стирку белье… — он бросил на Энн насмешливый взгляд, — а также делал необходимые покупки.