Звери в моей жизни, стр. 34

Он поднял банку и уставился на нее, сдвинув очки на кончик носа и недоверчиво скривив рот. Некоторое время было слышно только неразборчивое бормотание: капитан читал про себя инструкцию.

– Так, ясно. Глэдис, теплой воды. А ты, Билли, выстригай шерсть на лапе.

– Мне можно пойти делать уроки? – жалобно спросила Лора.

– Нет! – рявкнул капитан. – Ты… ты… ты подметай пол, чтобы не было волос. Гигиена.

Таким образом, капитан всех расставил по боевым постам. Миссис Бил гремела посудой на кухне, готовя воду, мы с Билли устроили соревнование стригалей, не считаясь с решительными протестами лисы; Лора хмуро подметала пол. Развернув свои подразделения, капитан снял крышку с банки и не очень ловко отмотал метр-два бинта, густо пропитанного гипсом. Потом Заходил взад-вперед по кабинету, внимательно рассматривая бинт, причем гипс сыпался на пол так, словно в кабинете зарядил небольшой снегопад. Самые мелкие частицы образовали в воздухе туман, от которого мы все закашлялись.

– И чего только не придумают! – восхищался про себя капитан, продолжая рассыпать гипсовые снежинки.

Вернулась миссис Бил с кастрюлей горячей воды.

– Прекрасно. – Капитан снова приступил к организации. – Теперь, Билли, Лора, Глэдис, держите этот бинт.

Окутанный белым облаком, он отмотал метров пять бинта и вручил членам своей семьи.

– Натяните, – скомандовал он. – Туже натягивай, Глэдис! Он у тебя провисает… вот так… вы готовы, Даррелл?

– Готов, сэр, – отозвался я.

– Крепче держите загривок, ясно? Чтобы не вырвалась в решающий момент.

– Все в порядке, сэр, держу крепко.

– Отлично.

Капитан схватил кастрюлю и пошел вдоль бинта, брызгая на него водой.

– Видите, Даррелл? – Он поймал мокрый конец бинта и помахал им в мою сторону. – Никаких лубков не надо, ясно? Сам бинт играет роль лубков.

Для наглядности капитан несколько раз обмотал бинт вокруг указательного пальца.

– Никакой возни с лубками, – повторил он, поднося обмотанный палец к моему носу. – Не то что эта старая волынка, видите?

Стол и пол кабинета напоминали кое-как подготовленную лыжную трассу, но я, понятно, помалкивал.

А дальше все пошло наперекосяк. То ли капитан неверно прочел инструкцию, то ли еще что, но намотанный на его палец конец бинта твердел с поразительной быстротой.

– А черт, – с жаром произнес капитан.

– Вильям, голубчик!

– Где ножницы? Кто взял эти окаянные ножницы?

Ножницы нашлись, и капитан освободился от цепкого бинта, изрядно вымазав при этом свои очки гипсом.

– Теперь, Даррелл,-сказал он, подслеповато косясь на лису,-оттопырьте ей ногу.

Я поспешил выполнить команду, и капитан несколько обмотал сломанную ногу бинтом, продолжая брызгать на него водой. Скоро лиса, капитан Бил и я стали похожи на водных млекопитающих.

– Еще бинта! – пророкотал капитан, сосредоточенно трудясь.

Но тут объявилось новое препятствие. Кусок бинта, который держали миссис Бил, Лора и Билли, подсох. затвердел и пристал к пальцам, соединив всех троих вместе, словно гирлянду из маргариток.

– От вас никакого толку, черт возьми, – кричал капитан, освобождая их от бинта ножницами. – И это называется помощь! Ну-ка, отмотайте еще.

В своем старании смягчить отцовский гнев Билли уронил банку, и она покатилась по полу, волоча за собой гипсовый бинт. Кабинет директора уподобился перевязочному пункту в разгар боя. Казалось, все и вся покрыто пленкой гипса и петлями бинта.

– Бестолочь! – орал капитан. – Чертова бестолочь, все трое! Посмотрите на себя… посмотрите на бинт. Вы… вы… простофили, вот вы кто!

В конце концов миссис Бил утихомирила капитана, затем Лора и Билли отмотали новый кусок, миссис смочила его, и побагровевший капитан, тяжело сопя, обмотал ногу лисы еще несколькими витками.

– Ну, так сойдет, – заключил он, выпрямляясь.

Мне доводилось видеть более профессиональную работу, но капитан был доволен. Лицо его озаряла улыбка, очки обрамлял слой гипса, лысина казалась напудренной, к одежде тут и там пристали клочки бинта, и длинный кусок прочно обмотался вокруг одной его туфли.

– Вот так, Даррелл, – удовлетворенно пророкотал он. – Что значит новинка, совсем другое дело… намного проще, видите?

– Вижу, сэр, – ответил я.

10. ТОЛЬКО ЗВЕРИ

Проработав в Уипснейде немногим больше года, я решил уволиться. Это не было опрометчивым шагом, мое намерение заняться отловом зверей и в конце концов организовать свой собственный зоопарк оставалось в силе, – просто я понимал, что дальнейшее пребывание в Уипснейде не приблизит меня к цели. Мне нисколько не возбранялось и дальше работать мальчиком на позверюшках, но у меня были другие планы.

Я знал, что в скором времени, когда мне исполнится двадцать один год, я смогу получить наследство, три тысячи фунтов. Не состояние, конечно, но в те дни на три тысячи фунтов можно было сделать куда больше, чем теперь. И сидя по вечерам в своей комнате-камере в холодной гулкой «лачуге», я писал тщательно продуманные письма всем тогдашним профессиональным звероловам. Рассказывал о своем опыте и заверял, что готов сам покрыть свои расходы и работать даром, если окажется возможным взять меня в экспедицию. Один за другим приходили ответы, вежливые, но недвусмысленные. Меня благодарили за предложение, но, поскольку я не располагал опытом зверолова, возможность моего участия отпадала. Однако я могу обратиться снова, когда приобрету нужный опыт. Но ведь я для того и просился в экспедицию, чтобы приобрести опыт, так что толку от такого совета было мало. Старая сказочка про белого бычка: меня не могут взять, пока я не набрался опыта, я не могу набраться опыта, пока меня не возьмут.

И вот тут-то, когда положение казалось совершенно безысходным, меня осенила блестящая мысль. Если я использую часть наследства на то, чтобы снарядить собственную экспедицию, то смогу потом не кривя душой заявить, что приобрел опыт; глядишь, кто-нибудь из великих не только возьмет меня с собой, но даже назначит мне жалованье. Заманчивейшая перспектива!

Мое решение уволиться из зоопарка было встречено неодобрительно. Фил Бейтс уговаривал меня остаться, капитан Бил поддерживал его.

– Вы ничего не добьетесь, Даррелл, если будете вот так метаться, – укоризненно бормотал он во время прощального кэрри, точно я, работая в Уипснейде, взял привычку каждую неделю подавать заявление об уходе. – Оставайтесь… со временем возглавите секцию… пойдете в гору…

– Спасибо, сэр, но я мечтаю заняться отловом зверей.

– На этом деле не разбогатеешь, – скорбно заметил капитан. – Только деньги бросать на ветер, помяните мое слово.

– Не порти Джерри настроение, Вильям, – сказала миссис Бил. – Я уверена, у него все получится.

– Вздор! – угрюмо возразил капитан. – Никто еще не разбогател на звероловстве.

– А как же Гагенбек, сэр? – спросил я.

– Это было в старые добрые времена, – ответил капитан. – Тогда деньги чего-то стоили… на золотой соверен можно было положиться… не то что нынешние бумажки, им только в уборной висеть.

– Вильям, голубчик!

– А что, разве неправда? – отрезал капитан. – Прежде деньги были деньги. А теперь – туалетная бумага.

– Вильям!

– Во всяком случае, не забывайте нас, навещайте, ладно? – сказал капитан.

– Да-да, непременно, – подтвердила миссис Бил. – Мы будем скучать без вас.