Тайна Богов, стр. 57
Меня уже давно не удивить инопланетянами. Для меня они просто «иностранные смертные». На худой конец меня могла бы заинтересовать встреча с инопланетными богами, но Зевс никогда не говорил о том, что они существуют.
Летающая тарелка с шипением приземляется.
Свет в иллюминаторах гаснет. Шипение прекращается. Из-под дна тарелки вырывается пар.
Я подхожу ближе.
Дым рассеивается.
Вдруг открывается дверь, из которой вырывается свет. Медленно опускается трап. В ярком, слепящем свете появляется фигура, отдаленно напоминающая человеческую. Она медленно спускается по ступеням.
Снова раздается звук. Другая нота.
Третья. Она звучит в сочетании с двумя другими, становится мелодией.
Наступает тишина. Фигура останавливается.
54. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: ТОЛКОВАНИЕ НОТ
Гностики считали, что музыка тесно связана с космосом и астрономией. Таким образом:
1. Ре – Regina Astris, Царица звезд. Луна.
2. Ми – Mixtus Orbis, Смешанный мир. Место, где смешиваются Добро и Зло. Земля.
3. Фа – Fatum. Судьба.
4. Соль – Solaris. Солнце.
5. Ля – Lacteus Orbis. Млечный путь.
6. Си – Sidereus Orbis. Звездное небо.
7. До – Dominus. Бог.
Эдмонд Уэллс, Энциклопедия относительного и абсолютного знания, том VI
55. ИНОПЛАНЕТЯНИН
Вот он уже передо мной. Я не очень хорошо вижу, но, похоже, это существо одето в платье. Нет… В тогу!
– Здравствуй, Мишель! Я сразу узнаю этот голос.
– Что ты тут делаешь? – ошарашенно спрашиваю я.
– Я же сказал тебе до свиданья, а не прощай. Я обнимаю его.
– Я боялся, что никогда не найду тебя здесь, – говорит он. – Как хорошо, что вы развели большой костер. Зная тебя, я подумал, что ты снова отправился куда-нибудь на остров, поэтому очень внимательно наблюдал за океаном. И наконец увидел твой костер. Я смотрел в увеличительное стекло анкха и нашел ваше маленькое поселение.
Первый восторг от встречи проходит, и я чувствую, что мне не по себе в присутствии моего учителя. Здесь, в моем святая святых, где я надеялся никогда больше не возвращаться к своему прошлому.
– Я больше не принадлежу к твоему миру, Эдмонд. Теперь вся моя жизнь здесь. Скоро я стану отцом, и еще… я устал.
– Знаю, – говорит Эдмонд Уэллс. – Но обстоятельства изменились. На Эдеме произошли ужасные вещи. Ты срочно нам нужен. Ты должен вернуться.
– Я никогда не брошу Дельфину и нашего ребенка.
– Если ты хочешь, чтобы они жили на этой планете, то ты должен вернуться. У тебя нет другого выбора. Ты сам знаешь, иногда чем-то приходится жертвовать, чтобы спасти остальное. Теперь все события взаимосвязаны. Нельзя жить на островке, отгородившись от всего мира.
– Мы будем отсюда вести борьбу со злом. Я нашел свое место, Эдмонд. Всю жизнь меня преследует вопрос: «Что я здесь делаю»? И здесь, на новом острове Спокойствия, я получил ответ. Я дома. Я соберу здесь тех, кого люблю, и попытаюсь создать лучший мир. Мое будущее связано с ними, а не с вами.
Эдмонд Уэллс смотрит на меня так же серьезно, как тогда, когда был моим учителем в Империи ангелов. Это всегда оказывало на меня большое впечатление.
– Ты не такой, как они, Мишель. Ты бог-ученик.
– И что это меняет?
– Это подразумевает, что ты обладаешь особенной властью, а значит, на тебе лежит и особая ответственность. Ты нужен нам в Эдеме. И ты не можешь уклониться.
– А если я откажусь?
– Второй остров Спокойствия постигнет та же судьба, что и первый. Это остров вулканического происхождения, а значит, на нем может произойти землетрясение, на него может обрушиться цунами. Нет ничего проще катастрофы.
Я с удивлением смотрю на Уэллса.
– Это угроза?
– Цель оправдывает средства.
– Не говори, как Рауль. Я думал, что ты мой друг, Эдмонд.
– Я твой друг и всегда им буду. Я пришел за тобой именно потому, что я твой друг и с уважением отношусь ко всему, что ты тут создал.
Вдалеке слышится музыка. Островитяне затевают праздник, чтобы отметить выход игры и романа. Из нашей деревни доносится пение.
Здесь каждый вечер праздник? – спрашивает Уэллс.
Нет. Сегодня особенный вечер. Нечто вроде дня Рождения с сюрпризом.
Я думаю о том, что никто, кроме меня, не видел летающую тарелку. Ведь она появилась из низко нависших облаков с той стороны острова, куда почти никто не заходит.
– В таком случае ты можешь показать им фокус с чудесным исчезновением.
– Я не могу бросить жену. Не могу бросить людей, которые поверили мне.
Бывший бог муравьев хватает меня за плечи и встряхивает.
– Да что с тобой? Мишель, это всего лишь игра! Игра. Ты на Земле-18, на шахматной доске, на которой происходил турнир богов-учеников. «Люди, которые доверяют тебе» – просто пешки. Та, которую ты называешь своей женой, такая же фигура, как и они. Смертная. Они похожи на мух-однодневок, которые рождаются утром, а к вечеру умирают. Для нас это всего лишь хрупкие бессознательные существа. Они могут умереть от обычного гриппа, от укуса змеи. Они и не подозревают о том, что такое Вселенная на самом деле, о том, на какой планете они живут.
– Дельфина знает. Она все поняла сама благодаря своей вере.
Эдмонд в замешательстве смотрит на меня.
– Но ведь это ты создал «ее веру». Вспомни, когда мы объединили народы дельфинов и муравьев, мы создали «их веру». Мы придумали обряды, молитвы, их представления о нас. Мы вдохновляли их священнослужителей. Мы дали им их догмы.
– Эдмонд, Дельфина восприняла все, что я ей дал, и продвинулась по пути духовности дальше, чем я. Клянусь, она многому научила меня.
Он недоверчиво смотрит на меня.
– Давай говорить серьезно. Смертный не может учить бога.
– Дельфина – исключение. Он учит меня медитировать и молиться.
Эдмонд Уэллс хохочет.
– И кому же ты молишься? Себе самому?
– Я молюсь тому, чего не знаю, но что стоит выше меня. Она называет это Великим богом, я называю это 9. Над каждым измерением стоит другое измерение. Ты сам когда-то научил меня этому, Эдмонд. Разве ты не помнишь?
Он больше не находит аргументов и только повторяет:
– Это же просто смертная!
Он произносит это слово как оскорбление. Потом осекается и снова с изумлением смотрит на меня.
– Только не говори, что влюбился в шахматную фигуру на доске Земля-18!
– Это не просто шахматная фигура, это ферзь! Королева!
– Мишель, опомнись! Я вижу, ты просто не отдаешь себе отчет… Если ты останешься здесь, они обречены. Твоя жертва будет напрасной. Твое упрямство – просто неуместное проявление гордости.
– Пойми и ты меня, Эдмонд. Я устал постоянно спасаться бегством. Я хочу лицом к лицу встретить свою судьбу.
– Ты ничего не сможешь сделать против цунами или землетрясения. Если будешь упорствовать, вы все погибнете. Если же ты послушаешь меня, они останутся в живых. Они потеряют тебя, но сохранят жизнь. Прими же, наконец, решение, я не могу ждать бесконечно.
Я непоколебим. Тогда он снова хватает меня за плечи.
Сделай это для них. Сделай это для Дельфины, которую ты так любишь. Ты сможешь их спасти, только вернув себе прежнее могущество бога-ученика. Мишель, мы больше не можем терять время.
Угроза жизни Дельфины, нашего ребенка, обитателей острова вынуждает меня сдаться. Я иду за Эдмондом Уэллсом и поднимаюсь по трапу в его летающую тарелку.
– Зачем тебе эта штука? – спрашиваю я его.
– На случай, если нас увидит кто-нибудь из смертных, – отвечает он мне, подмигивая. – Нужно использовать суеверия аборигенов. Это, конечно, удивит их, но гораздо меньше, чем явление настоящего бога. Кроме того, не я это придумал. Боги-учителя на Эдеме давно этим пользуются, чтобы неузнанными навещать «шахматную доску».
Внутри очень просторно, все вокруг из дерева. Похоже на декорации к какому-нибудь фильму. Вокруг стоят прожекторы и дымовые пушки. Я не вижу ни мотора, ни пульта управления полетом. Снаружи тарелка выглядит впечатляюще, но внутри она просто нелепа.