Стрекоза и муравей, стр. 2
- Пустить...
Молчание было долгим, и Мишка сам его прекратил:
- А если не пустит, то какая-нибудь птица унесет ее в теплые страны.
- Какая птица? Какие страны? - Людмила Васильевна сама, как птица, взмахнула руками и уронила указку. - У тебя кавардак в голове, Гаечкин...
Сквозь пелену в глазах новая двойка в дневнике подпрыгивала и гримасничала, и Мишка перестал на нее смотреть.
Это была вторая двойка. Первую ему поставили за веселую зубастую лошадь в тетрадке для чистописания. И когда он стал понемногу придумывать, что сказать бабушке, румяный толстячок вдруг сказал:
- Он все врет. Вчера он мне наврал, что у него ботинки-скороходы.
Весь класс засмеялся, а Людмила Васильевна поправила:
- Не врет, а обманывает...
Домой Мишка брел не торопясь. Листья уже не летели со звоном по ветру, а покорно лежали под настойчивым дождиком, втоптанные в землю. Людмила Васильевна догнала его и спросила:
- Ну-ка, покажи свои скороходы, - и, взглянув на Мишкины ботинки, сразу определила: - Так ведь они женские. Скажи бабушке, что сейчас в магазине твой размер стоит, а то ведь засмеют мальчишки.
"Чепуха, - подумал Мишка, - женскими бывают только платья и юбки". Сейчас его больше интересовало, куда подевались птицы, кричавшие вчера над лесом, и он догадался правильно: они улетели на юг.