Римская история, стр. 89

4.

1. В этой области мы подошли к городу 742, который покинули населявшие его иудеи из-за его низких стен, и раздраженные солдаты предали его пламени. После этого император двинулся {312} дальше со всевозрастающей верой в оказываемое ему, как он думая, покровительство божества. 2. Дойдя до Майозамальхи, большого города, окруженного сильными стенами, он приказал разбить палатки и принял самые тщательные меры предосторожности для того, чтобы обезопасить лагерь от внезапного нападения персидской конницы, перед храбростью которой на открытых местах трепещут все народы. 3. Сделав соответствующие распоряжения, он вышел сам пешком с небольшим отрядом легковооруженных, чтобы сделать точную рекогносцировку относительно расположения города, но попал в опасную засаду, из-за которой едва спас свою жизнь. 4. Через потайные ворота города вышло десять вооруженных персов; ползком они пробрались по подошве холмов и внезапно напали на наших. Двое из них бросились с обнаженными мечами на императора, выделявшегося своим внешним видом. Подняв вверх щит, он отразил удар и, нисколько не растерявшись, укрываясь за щитом, всадил свой меч в бок одного из нападавших, а другого зарубили его телохранители. Остальные, из которых некоторые были ранены, рассеялись в бегстве; с обоих убитых были сняты доспехи. Император привел назад в лагерь невредимыми своих боевых товарищей с доспехами врагов и был встречен всеобщим ликованием. 5. Торкват снял с убитого врага золотое ожерелье, дерзкого галла поразил с помощью птицы Валерий, прозванный потом Корвином, и эта слава сохранила их имена для потомства. 743Зависти нет тут места, но пусть и это славное деяние Юлиана встанет рядом с теми подвигами древности. 6. На следующий день настланы были мосты, войска переправились, и лагерь был разбит в другом более безопасном месте и окружен двойным валом из-за того, как я уже сказал, что открытая равнина внушала опасения. Затем он предпринял осаду города, так как считал опасным идти вперед, оставляя в тылу у себя страшного врага. 7. Пока шли энергичные приготовления к осаде, неприятельский вождь сурена напал на наших обозных лошадей, которые паслись в пальмовых рощах, но был отброшен нашими охранными когортами и ушел с небольшими потерями. 8. Население двух городов, расположенных на островах реки, не доверяя своим силам, в страхе ушло за стены Ктесифона: одни прошли через лесную чащу, другие пустились в путь на выдолбленных стволах деревьев по соседним болотам, считая это единственным и самым верным способом совершить предстоявший им длинный путь в далекие земли. 9. Некоторые из этих последних отстали, и наши солдаты перебили их. Они и сами проезжали на лодках и челноках по разным местам и время от времени приводили взятых в плен. То был хорошо обдуманный план Юлиана: пока пешие силы будут вести осаду стен, конные отряды, разделившись на малые отряды, должны были выходить на грабеж. Таким образом {313} достигалось то, что солдаты, не обременяя наших провинций, кормились с земель неприятеля.

10. Император приступил к решительной осаде города, имевшего двойные стены. Он окружил его тройной цепью щитов и был уверен в удаче, этого начинания. Но насколько необходимо было это предприятие, настолько же оно оказывалось трудноисполнимым. Все подступы были закрыты высокими скалами с крутыми выступами и обрывами, что делало крайне опасным и даже невозможным подход, а к тому же и башни, многочисленные и очень высокие, грозно равнялись с высотой природной скалы цитадели; спускавшийся к реке склон был также защищен сильными бастионами. 11. Сюда присоединялась еще другая немалая беда, а именно то, что многочисленный гарнизон, состоявший из отборных людей, оставался совершенно глух ко всяким попыткам склонить его к сдаче и оказывал сильное сопротивление, надеясь победить или сложить свои головы за родину. С трудом удавалось удерживать рвавшихся вперед солдат, которые требовали боя пусть даже на ровном месте и в правильном строю, и горели желанием схватиться с врагом, когда давали сигнал к отступлению.

12. Однако разумные меры, принятые с нашей стороны, преодолели великое напряжение сил противника. Работы были распределены, и все поспешно взялись за назначенное для каждого дело. Здесь воздвигали высокие насыпи, там засыпали глубокие рвы, в третьем месте копали в земле длинные траншеи, специальные мастера размещали осадные орудия, которым предстояло вскоре огласить воздух своим зловещим грохотом. 13. Работой над подкопами и осадными щитами руководили Невитта и Дагалайф, а распределение нападений и защиту машин от пожара и вылазок неприятеля принял на себя сам император. Все приготовления к разрушению города были завершены многообразными трудами и раздались голоса, требовавшие битвы. Как раз в этот момент вернулся командир по имени Виктор, сделавший рекогносцировку до самого Ктесифона, и сообщил, что он нигде не встретил каких-либо препятствий. 14. Это известие воспламенило радостью всех солдат, возбуждение усилилось еще больше и, стоя в боевом вооружении, они ждали сигнала к битве.

15. И вот затрубили боевой сигнал и на обеих сторонах началось движение. С вызывающим, грозным криком римляне первые сделали несколько натисков на врага, который под своим покрытием из железных пластин наподобие легких перьев чувствовал себя очень смело, так как стрелы, попадая в твердую железную броню, отскакивали, не причиняя вреда. Сдвинутые над головами щиты, которыми римляне прикрывались с большим искусством, расходились иногда от постоянного движения и образовывали щели. А {314} персы, напротив, упорно стояли на стенах и прилагали все старания к тому, чтобы по возможности отразить и сделать тщетным грозный натиск. 16. Когда же осаждающие, двигая перед собой осадные щиты, напирали уже на стены, пращники со стрелками, а также и другие, скатывавшие огромные камни, метавшие факелы и маллеолы, пытались их отбить. Тут приведены были в действие со страшным шумом баллисты, приспособленные к метанию деревянных стрел, и стали сыпать тучи снарядов, а скорпионы под искусной рукой стрелявших из них стали метать круглые камни. 17. Несколько раз повторялись приступы, пока, наконец, полуденный жар огнем пылавшего солнца, все усиливаясь, не заставил прекратить бой утомленных и обливавшихся потом людей, которые с напряжением всех сил вели стрельбу и сражались.

18. В таком же настроении обе стороны и на следующий день упорно продолжали бой в различных схватках с равным напряжением и прекратили его без решительного исхода. Император побывал со своими солдатами во всяких переделках и настаивал на необходимости скорейшего взятия города, чтобы слишком продолжительная задержка около его стен не помешала осуществлению его великих замыслов. 19. Но в сомнительных и трудных обстоятельствах иногда даже самое ничтожное обстоятельство может оказаться против всяких ожиданий важным, решающим моментом. Однажды, когда уже, как случалось, обе стороны были готовы прекратить бой и сражались с меньшим воодушевлением, придвинутый к стенам незадолго перед тем таран чрезвычайно сильным ударом разбил самую высокую башню, весьма прочно сложенную из кирпича. Ее падение со страшным грохотом увлекло за собой часть примыкавшей к ней стены. 20. Создавшееся таким образом изменение условий выставило в самом блистательном свете бранный труд осаждающих и воодушевление осажденных. Гнев и ожесточение наших солдат не знали ничего трудного, а для боровшихся за свою жизнь защитников не было ничего страшного и отпугивающего. Долго длилась ожесточеннейшая битва, много крови было пролито с обеих сторон, конец сражению положил закат солнца, и тут только усталые люди подумали об отдыхе. 21. Пока дело происходило при свете солнца и на глазах у всех, императору, бдительно следившему за всем, доложили, что легионеры, которым поручено было проложить подземные ходы, прокопали и укрепили их столбами и, достигнув уже фундамента стен, ждут его приказа, чтобы выйти наверх. 22. Заполночь трубачи дали сигнал идти в бой, и все поспешили к оружию. Пошли на штурм стен с двух сторон, добиваясь, чтобы защитники, пока для отражения опасности они разойдутся туда и сюда, не могли услышать стук железных орудий на подземных работах, а в то же время безо всякой помехи {315} мог внезапно выйти из подземных ходов проникший через них отряд. 23. Все было исполнено согласно этим распоряжениям, и пока защитники были заняты, пробит был выход из подземного хода, и первым выскочил Экссуперий, солдат из отряда Виктора, за ним трибун Магн и нотарий Иовиан, а следом за ними целый отряд храбрецов. Поразив кинжалами тех, кого они нашли в доме, через который вышли наружу, они осторожно пошли вперед и перебили караульных, которые по обычаю этого народа громкими голосами прославляли справедливость и счастье своего царя. 24. Древние верили, что сам Марс участвовал – если для божественного величия возможно смешаться с людьми – в штурме лагеря луканцев (Гайем Фабрицием) Лусцином. 744Эта вера была вызвана тем, что во время штурма видели солдата огромного роста, который нес лестницу; а на следующий день, когда был произведен войсковой смотр, не могли его найти, несмотря на самые тщательные розыски, в то время как если бы это был солдат, то он сам объявил бы о своем доблестном подвиге. Но если тогда осталось неизвестным, кто совершил тот подвиг, то теперь отмечены были имена, отличившихся храбростью. Они были награждены осадными венцами и, по древнему обычаю, император, похвалил их перед строем всей армии.

вернуться

742. Прим. ред.: Вероятно, город Битра.

вернуться

743. Прим. ред.: Тит Манлий Империоз Торкват получил свое прозвище в 367 или в 361 г. до н. э. за то, что убил в бою галла и снял с него ожерелье (лат. torques). См. Ливий 6, 42, 5; 7, 9, 6—10, 14. Марк Валерий Корвин воевал в 349 г. до н. э. против галлов (Ливий 7, 26, 1—6).

вернуться

744. Прим. ред.: См. прим. 5.