Знак черепа, стр. 40

Мгновенно спустили на воду баркас; поисковая команда вооружилась мушкетами, кирками и лопатами. Сэр Ричард принес карту и нагрузил одного из матросов флягами с вином из своих бесценных бочонков.

— Клад должен быть достойно окрещен, — заявил он.

Фрэнк все еще не мог подняться с постели. Я высказал было предложение остаться с ним, но он энергично воспротивился этому. Взамен он попросил Запевалу Сэма остаться на борту, если с нашей стороны не будет возражений. Он смотрел так тоскливо и выглядел таким жалким и несчастным, что сэр Ричард, побеседовав еще раз с Пайком относительно местных ориентиров, согласился.

— Я принесу тебе самую отборную драгоценность, чтобы ты с ней мог вдоволь наиграться, — пообещал я Фрэнку. — Я завалю всю твою койку сокровищами до самых бортиков!

Он довольно странно посмотрел на меня и протянул мне руку.

— К чему это? — удивился я.

— На счастье, — сказал он. — Ты был очень добр ко мне, Джаспер. Если я порою казался тебе неблагодарным, то не забывай, что я изуродован не только физически…

Сэр Ричард нетерпеливо окликнул меня из кают-компании, и Сэм вошел, чтобы заменить меня у постели Фрэнка. Похоже, его не очень огорчала перспектива остаться с больным. Взаимная привязанность между этой парой казалась мне вполне искренней и достаточно прочной, чтобы противостоять алчности Сэма и его желанию присутствовать при поисках клада.

— Ладно, все будет в порядке, — заверил я Фрэнка. — Выздоравливай!

Он ничего не ответил, только отвернулся лицом к переборке; я вышел из каюты, понимая, какое разочарование должен он испытывать. Ведь он всего-навсего мальчик, да к тому же именно его пират, его карта и его деньги позволили нам осуществить столь рискованное предприятие, — а теперь злополучная случайность лишала его возможности присутствовать при его удачном завершении!

Энергичные гребки весел в умелых руках быстро подогнали лодку к устью небольшого ручья, и мы высадились на берег. Первым, конечно, выскочил Дон, вне себя от радости, что вновь очутился на устойчивой почве, а не на зыбкой палубе, то и дело норовящей выскользнуть у тебя из-под ног. Оставив двух матросов сторожить лодку, наша поисковая группа углубилась в заросли мангровых деревьев, закрывавших доступ к ручью. Вдоль его берега не было ни следов, ни тропинок, и мы долго пробирались сквозь чащу воздушных корней и стволов, растущих прямо из воды, пока они не уступили место настоящей роскошной зелени тропических джунглей. Здесь росли диковинные цветы и летали птицы с огненным оперением — Майкл называл их райскими птицами, — стрекоча между собой, как сороки, и обсуждая наше неожиданное появление в этих краях; однажды Дон спугнул крупную ящерицу, промелькнувшую в просвете между кустами, а вскоре я заметил огромного питона, свернувшегося кольцами вокруг толстого ствола дерева. Мы миновали поросль гигантского аронника 55 футов в двенадцать высотой, увидели в ручье цветы кувшинки величиной с суповую тарелку, над которыми плясали в воздухе яркие разноцветные бабочки. Дон тщетно пытался поймать хоть одну из них, высоко подпрыгивая и впустую щелкая зубами.

В лесу было невероятно жарко и душно, и вскоре мы до нитки промокли от пота. К тому же если не считать стрекота и щебетанья птиц, кругом царила полная тишина. Наконец мы вышли к ущелью, обозначенному на карте. Здесь берега ручья расширялись, увеличивая просвет в зеленой стене джунглей, и мы увидели под исполинским баобабом, широко раскинувшим свои ветви над поляной, заглушая остальную растительность, остатки разрушенного туземного поселения, сгнившие деревянные каркасы хижин, заплесневелые обрывки кровли из травы и листьев. Но нигде никаких следов местных жителей.

Мы поднялись вверх по склону ущелья, где деревья росли еще гуще и теснее. Где-то здесь, в самой сокровенной глуши этого леса, находилась поляна с родником и высоким камнем, у подножья которого Тауни зарыл клад, за которым так и не смог вернуться.

В лесу царил тусклый полумрак. Ползучие растения-паразиты гирляндами свисали со стволов и веток деревьев, вились под ногами и раскачивались над головой, цепляясь за нас колючими шипами и жадными ищущими усиками, усеянными причудливыми цветами, которые издавали запах гнилого мяса и усыпали нас липкой пыльцой, из-за чего вокруг нас вскоре стало распространяться отвратительное зловоние. Некоторые их побеги уходили ввысь, пропадая из поля зрения, другие извивались на почве подобно гигантским змеям. Острые края листьев веерной пальмы резали наше платье и кожу, словно деревья в лесу вступили в заговор против нас, пытаясь удержать от продвижения вперед. Сам лес казался погруженным в таинственные чары, с его загадочными шепотами и шорохами. Дон больше не бегал, шаря по кустам и звонким лаем провожая спугнутых оттуда птиц и мелких лесных обитателей; теперь он ни на шаг не отходил от меня, то и дело вздыбливая шерсть на загривке, глухо ворча и настороженно прислушиваясь к неясным звукам, доносящимся отовсюду. Время от времени мы останавливались, убежденные в том, что звуки эти издаются человеческими существами, но затем, поняв свою ошибку, продолжали нелегкий утомительный путь на юго-запад, руководствуясь взятым мною с собой компасом, готовые к любым неожиданностям.

Наконец в сумеречный полумрак леса сквозь густую листву начали проникать отдельные лучики солнца, и деревья стали попадаться реже. Поляна была уже близко. Сгорая от нетерпения, позабыв про усталость и осторожность, мы проломились сквозь чащу на краю леса и остановились, глядя на открытое пространство, где скала подходила слишком близко к поверхности земли, чтобы здесь могло расти что-нибудь более значительное, чем редкие пучки жесткой низкорослой травы. Я заметил блеск водной струи и четко выделяющийся на фоне зеленой стены леса у противоположного конца поляны высокий каменный монолит, похожий на один из столбов Стоунхенджа 56.

Все мы чувствовали себя настолько обессиленными и измученными, что не в состоянии были издать ни единого звука, не то что возгласов ликования по поводу достижения цели. Сэр Ричард, тяжело дыша, в изнеможении прислонился спиной к древесному стволу. Дон продолжал проявлять признаки беспокойства, глухо рыча и злобно лая в сторону леса.

Внезапно над моей головой что-то промелькнуло, и послышался резкий тупой звук. В кору дерева у самого моего уха вонзилась длинная тонкая стрела. Другая пробила полу моего камзола. Один из матросов молча рухнул плашмя, вытянув руки перед собой, с торчащим между лопаток дротиком. В мгновение ока мы бросились искать укрытие, в то время как нас осыпал целый дождь летящих из безмолвного леса стрел.

Глава восемнадцатая. В ЗАПАДНЕ

Неожиданное нападение захватило нас врасплох. Мы были настолько очарованы зрелищем нашей овеществленной мечты, что забыли не только об осмотрительности, но и вообще обо всем на свете. Нам просто в голову не могло прийти, что сейчас, когда мы воотчию убедились в существовании сокровища, кто-то или что-то может помешать нам завладеть им. Прошло немало времени, прежде чем мы вновь обрели способность здраво оценивать положение, в котором очутились.

Выглянув из-за редких деревьев на опаленную солнцем поляну, я заметил, как в одном месте над более густым участком высоких зарослей травы верхушки внезапно зашевелились. Ветра практически не было. Я отдал приказ, и мы накрыли это место залпом из мушкетов. Послышались вопли, и десятка два мужчин с оливковой кожей, более светлых, чем я ожидал, выскочили из-за укрытия и бросились бежать в сторону леса, преследуемые нашими выстрелами. Я едва успел удержать Дона, кинувшегося было за ними вдогонку. Один из туземцев упал, но остальные подхватили его и скрылись в лесу, рассыпавшись между деревьями, так что продолжать их дальнейший обстрел не имело смысла.