Охота за «Красным Октябрём», стр. 134
Повреждения оказались не такими серьёзными, как казалось сначала. Торпедный отсек не был затоплен – от удара сработал датчик и выдал ложный сигнал тревоги. Носовые балластные цистерны треснули, и в них плескалась морская вода, но субмарина была такой большой и её балластные цистерны были разделены на такое число сот, что дифферент на нос не превышал восьми футов. Крен на борт был всего лишь непривычным. Через два часа заделали пробоину в радиорубке, и после длительного обсуждения, в котором принимали участие Рамиус, Мелехин и Манкузо, пришли к заключению, что ракетоносец может снова погрузиться и продолжать плыть в подводном положении, если скорость хода не будет большой, а глубина погружения не превысит тридцати метров. Правда, в Норфолк они прибудут с опозданием.
День восемнадцатый
Понедельник, 20 декабря
Подводный ракетоносец «Красный Октябрь»
Райан снова стоял на вершине рубки благодаря Рамиусу, который заявил, что американец заслужил это. В обмен на любезность Джек помог ему подняться по трапу на мостик. Рядом с ними был Манкузо. В центральном посту расположилась американская команда, а группа механиков в машинном отделении пополнилась, так что теперь реакторный и турбинный отсеки обслуживала вахта, похожая на нормальную ходовую. Течь в радиорубке полностью ликвидировать не удалось, но пробоина была сейчас выше ватерлинии. Воду из рубки откачали, и крен уменьшился до пятнадцати градусов. «Октябрь» все ещё имел дифферент на нос, однако это удалось отчасти компенсировать тем, что уцелевшие балластные цистерны продули полностью. Из-за смятого носа за кормой ракетоносца тянулась неровная кильватерная струя, едва заметная под безлунным небом, затянутым облаками. «Даллас» и «Поги» по-прежнему шли под водой, за кормой «Октября», прикрывая его от возможного нападения. Процессия приближалась к Кейп-Генри и Кейп-Чарльз.
Где-то далеко за кормой к проливу шёл танкер, наполненный сжиженным природным газом. Береговая охрана временно закрыла вход в пролив для всего надводного транспорта, чтобы дать возможность этой плавающей бомбе – по крайней мере так было объявлено на радиочастоте береговой охраны – беспрепятственно пройти к разгрузочному топливному терминалу в Коув-Пойнте, штат Мэриленд. Интересно, подумал Райан, каким образом военно-морскому флоту удалось убедить капитана танкера сделать вид, что у него возникли трудности в машинном отделении или ещё каким-то образом отложить время его прибытия. Подводные лодки шли с опозданием на шесть часов. Флот наверняка чертовски нервничал до тех пор, пока они не всплыли сорок минут назад и тут же не были замечены «Орионом», барражирующим у побережья.
Красные и зелёные фонари буев подмигивали им, приплясывая на волнах. Впереди Райан увидел огни моста-туннеля через Чесапикский залив, но движущихся автомобильных фар на нём не было. Судя по всему, ЦРУ удалось инсценировать серьёзную катастрофу и перекрыть движение транспорта – поставить поперёк шоссе пару трейлеров с прицепами, наполненными яйцами или бензином. Они уж наверняка постарались придумать что-нибудь необычное.
– Вы ведь никогда не были в Америке, – заметил Райан, стараясь поддержать разговор с Рамиусом.
– Нет, я не бывал в западных странах. Только однажды на Кубе, много лет назад.
Райан посмотрел сначала на север, потом на юг. Наверно, они уже миновали мысы у входа.
– Ну что ж, добро пожаловать домой, капитан Рамиус. Лично я, сэр, чертовски рад, что вы здесь.
– Я ещё больше рад тому, что вы вернулись домой, – заметил Рамиус.
– Это уж точно, можете не сомневаться, – громко рассмеялся Райан. – Благодарю вас ещё раз за то, что вы позволили мне стоять на мостике.
– Вы это заслужили, Райан.
– Зовите меня Джек, сэр.
– Это ведь то же самое, что и Джон, верно? – спросил Рамиус. – А Джон по-русски – Иван, нет?
– Да, сэр, пожалуй, что так. – Райан не понял, почему лицо Рамиуса расплылось в широкой улыбке.
– К нам подходит буксир. – Манкузо показал на приближающийся корабль.
У американского капитана было на редкость острое зрение. Райан ещё минуту не видел буксира даже в бинокль. Всего лишь тень, чуть темнее ночи, на расстоянии около мили.
– «Скептр», это буксир «Падука». Вы слышите меня? Приём.
Манкузо достал из кармана портативную рацию.
– «Падука», это «Скептр». Доброе утро, сэр. – Он говорил с английским акцентом.
– Следуйте за нами, капитан.
– Очень хорошо, «Падука». Исполняем. Конец связи.
«Скептр» было названием ударной подлодки британского королевского флота. Она находится сейчас, наверно, где-то далеко, подумал Райан, патрулирует у Фолклендских островов или в другом отдалённом районе мира. Таким образом, её прибытие в Норфолк будет обычным рядовым случаем, который трудно опровергнуть. По-видимому, кто-то думал о том, что какой-нибудь русский агент сочтёт подозрительным прибытие незнакомой подлодки.
Буксир приблизился на расстояние нескольких сотен ярдов, развернулся и повёл их за собой пятиузловым ходом. На корме горел один красный фонарь.
– Надеюсь, нам не попадётся какое-нибудь гражданское судно, – заметил Манкузо.
– Но вы сказали, что вход в гавань закрыт, – удивился Рамиус.
– Может показаться какой-нибудь яхтсмен на своей маленькой яхте. Для гражданского водного транспорта открыт свободный проход через гавань к каналу Дизмэл-Суомп, и увидеть яхты на экране радиолокатора практически невозможно. Они шныряют тут всё время.
– Но это безумие!
– Мы живём в свободной стране, капитан, – негромко произнёс Райан. – Вам понадобится время, чтобы понять, что означает настоящая свобода. Это слово часто используют не по назначению, но со временем вы поймёте, что приняли верное решение.
– Вы живёте здесь, капитан Манкузо? – спросил Рамиус.
– Да, моя флотилия базируется в Норфолке. У меня дом вон там, на Вирджиния-Бич. Думаю, что не скоро вернусь домой. Нас собираются сразу отправить обратно в море. Это для них единственный выход. Жаль, что я не смогу провести это Рождество дома. Ничего не поделаешь, служба.
– У вас есть семья?
– Да, капитан. Жена и два сына – Майклу восемь, а Доминику четыре. Они привыкли, что папа редко бывает с ними.
– А у вас, Райан?
– Мальчик и девочка. Думаю, успею вернуться к ним на Рождество. Мне жаль, капитан, что вам это не удастся. Видите ли, какое-то время у меня были сомнения. После того как все утихнет, мне хотелось бы собрать всех участвовавших в этой операции и организовать для них что-нибудь особенное.
– Такой ужин влетит в копеечку, – усмехнулся Манкузо.
– Я предъявлю счёт ЦРУ.
– А как поступит ЦРУ с нами? – спросил Рамиус.
– Как я уже говорил, капитан, пройдёт год, и вы будете вести свободную жизнь, сможете жить, где и как вам захочется.
– Вот так?
– Да, вот так. Мы гордимся нашим гостеприимством, сэр, и когда меня переведут из Лондона обратно в Вашингтон, вы и ваши офицеры будете желанными гостями в моём доме в любое время.
– Буксир поворачивает налево, – показал Манкузо. Разговор начал казаться ему излишне скучным.
– Командуйте, капитан, – сказал Рамиус. В конце концов это порт Манкузо.
– Лево руля пять градусов, – произнёс в микрофон Манкузо.
– Лево руля пять, слушаюсь, – отрепетовал рулевой. – Сэр, руль положен влево.
– Хорошо.
«Падука» повернул в главный канал, мимо авианосца «Саратога», который по-прежнему стоял под огромным подъёмным краном, и направился к длинной шеренге пирсов длиной в милю, представляющей собой норфолкские верфи Военно-морского флота США. Канал был совершенно пуст, по нему шли только буксир и «Красный Октябрь». Интересно, подумал Райан, команда «Падуки» обычная, из рядовых моряков, или из одних адмиралов? Он решил, что вероятность того или другого примерно одинакова.
Норфолк, Виргиния
Через двадцать минут они прибыли к месту назначения. Док «Восемь-десять» был новым сухим доком, построенным для обслуживания флота подводных ракетоносцев типа «огайо», вооружённых баллистическими ракетами. Он представлял собой огромную бетонную коробку длиной больше восьмисот футов, что превышало обычные размеры, и был закрыт стальной крышей, так что разведывательные спутники не могли определить, занят док или нет. Он находился в той части базы, где безопасность обеспечивалась особенно строго и, чтобы подойти к доку, не говоря уже о том, чтобы войти в него, требовалось миновать несколько контрольно-пропускных пунктов с вооружёнными охранниками – морскими пехотинцами, а не обычными штатскими.