Долг чести, стр. 238

— Предсказуемая реакция, — произнёс американский военный диспетчер. — И они только что продемонстрировали нам что-то. Как ты считаешь, десять секунд?

— Маловато, но должно хватить, — отозвался полковник из Лэнгли, протягивая руку за чашкой кофе. — Теперь давай закрепим эту мысль. — На основном экране было видно, как истребители F-22 повернули обратно на север, а на самом краю зоны радиолокационного обнаружения АВАКСов японские F-15J сделали то же самое, повторяя манёвр американских истребителей подобно яхтам, меняющим галс, стараясь находиться между «рапирами» и своими бесценными Е-767, ставшими ещё более незаменимыми после ужасных катастроф, происшедших несколькими днями ранее.

Когда полет над морем подошёл к концу, пилоты вздохнули с облегчением. Поскольку «команч» обладал несравнимо большей манёвренностью, чем транспортный самолёт, пролетевший по этому же маршруту прошлой ночью, Рихтер выбрал участок, где полностью отсутствовали следы человеческого проживания, и повёл свой вертолёт по ущельям, пересекающим эту гористую местность, укрываясь от самолётов раннего радиолокационного обнаружения за скалистым грунтом, сквозь который не могли проникнуть даже мощные импульсы японских радаров.

— Сухие ноги, — облегчённо произнёс стрелок-радист с заднего сиденья. — Горючего осталось на сорок минут полёта.

— Ты не разучился летать, размахивая руками вместо крыльев? — пошутил пилот, тоже испытывая некоторое облегчение, после того как они оказались над сушей. Если что-то произойдёт — ну что ж, к рациону из риса можно и привыкнуть, правда? Через очки на шлеме он видел местность, покрытую зелёными тенями. Ни одного светящегося объекта — ни уличного освещения, ни окон домов, ни автомобильных фар, и к тому же наиболее опасная часть полёта осталась позади. О самой операции Рихтер старался не думать. Он предпочитал беспокоиться только о ближайшем будущем. В этом случае можно рассчитывать на то, что проживёшь дольше.

Последний горный хребет появился перед ним точно в рассчитанное время. Рихтер сбросил скорость и начал описывать круги, стараясь оценить направление и силу ветра. Одновременно он искал людей, которые должны были их встретить — так его проинструктировали. Наконец-то! Кто-то зажёг крохотную зелёную шашку, и в его очках ночного видения вспышка показалась ярче полной луны.

— Ведущий «Зорро» вызывает базу «Зорро», приём.

— Ведущий, это база. Пароль — Гольф-Майк-Зулу, приём, — послышался ответ, означающий, что у них все в порядке. Рихтер надеялся, что рядом с человеком на земле не стоит японец с пистолетом, приставленным к затылку американского офицера.

— Иду на посадку. Конец связи. — Он быстро снизился, поднял нос вертолёта и мягко приземлился на почти горизонтальной крошечной площадке у самой опушки. Как только винтокрылая машина замерла на месте, из леса вышли трое. Они были одеты в форму американских солдат, и Рихтер позволил себе облегчённо вздохнуть. Он сбросил обороты двигателей, давая им охладиться, прежде чем выключить совсем. Несущий винт ещё не успел остановиться, как к топливному баку присоединили шланг.

— Добро пожаловать в Японию. Я — капитан Чека.

— Сэнди Рихтер, — представился пилот, спускаясь, из кабины.

— Никаких проблем во время перелёта?

— Теперь — никаких. — Черт побери, я ведь прилетел, не правда ли? — едва не ответил Рихтер, все ещё испытывая напряжение после трехчасового марафонского полёта для вторжения в Японию. Вторжения? Силами одиннадцати рейнджеров и шести лётчиков? Что дальше? — подумал он. Объявить по радио японским вооружённым силам, что они окружены и должны капитулировать?

— Я вижу, приближается второй, — заметил Чека. — Почти не слышно шума, верно?

— Мы не хотим лишней рекламы, сэр. — Отсутствие шума было самой удивительной чертой новых «команчей». Инженеры компании «Сикорский» давно знали, что главной причиной шума вертолётов является столкновение воздушных потоков от хвостового и несущего винтов. На RAH-66 на хвостовом винте была установлена направляющая насадка, а несущий винт состоял из пяти относительно широких лопастей, изготовленных из композитных материалов. В результате акустическая сигнатура нового «команча» не достигала и трети от уровня шума, издаваемого любым существующим винтокрылым аппаратом. Да и расположение места посадки способствует этому, подумал Рихтер, оглядываясь вокруг. Масса деревьев, разреженный горный воздух. Неплохое место для операции, решил он, наблюдая за посадкой второго «команча» в пятидесяти метрах от его машины, которую уже заправили, а теперь натягивали над нею маскировочную сетку, укрепляя её на шестах, вырезанных из молодых сосенок.

— Пошли, мы вас накормим.

— Настоящей пищей или походными концентратами? — поинтересовался пилот.

— С чем-то приходится мириться, мистер Рихтер, — пожал плечами капитан Чека.

Лётчик помнил то время, когда в полевой рацион входили сигареты. Но это было давно, ещё до появления новой здоровой армии, да и какой смысл просить сигарету у рейнджера? Чёртовы атлеты!

«Рапиры» улетели через час, убедившись, решили японцы, что им не под силу проникнуть сквозь линию раннего радиолокационного обнаружения, состоящую из самолётов «ками» и истребителей «игл», защищающую острова с северо-востока. Даже лучшие американские самолёты и электронные системы не могут справиться с японской противовоздушной обороной. Японские диспетчеры видели на своих экранах, как радиолокационные контакты растаяли вдалеке, а скоро прекратились также и импульсы с АВАКСов Е-ЗВ, возвращавшихся обратно на Шемью, чтобы сообщить командованию про очередную неудачу.

Американцы — реалисты, решили японцы. Смелые воины, это верно — офицеры на борту Е-767 не допускали ошибки, совершенной их предшественниками, считавшими, что американцам не хватает решимости для настоящей битвы. Подобная ошибка дорого стоила японскому народу. Однако война представляет собой в первую очередь соревнование военной техники, и тут американцы позволили себе опуститься ниже допустимого уровня, восстановить который невозможно. Они попали в безвыходное положение и наверняка сожалеют теперь об этом.

«Рапирам» пришлось осуществить дозаправку в воздухе, чтобы вернуться на авиабазу. Они больше не прибегали к сверхкрейсерской скорости, потому что напрасный перерасход топлива не имел теперь смысла. На Шемье погода снова была плохой, истребители совершили посадку под управлением наземной диспетчерской службы и вырулили затем к своим ангарам, где им пришлось потесниться из-за прибытия четырех ударных «иглов» F-15E с авиабазы Маунтин-Хоум в штате Айдахо. Пилоты «рапир» тоже считали, что операция прошла успешно.

42. Молниеносные удары

— Вы с ума сошли! — воскликнул Щеренко.

— Подумайте сами, — заметил Кларк, снова сидя в кабинете резидента в здании российского посольства. — Мы стремимся к политическому решению проблемы, не так ли? Тогда наш лучший шанс — Кога. Вы сказали нам, что японская служба безопасности не арестовывала его. Так кто же мог сделать это? Скорее всего, он всё ещё находится там. — По счастливой случайности здание с пентхаусом Яматы на верхнем этаже было видно даже из окна кабинета майора Щеренко.

— Вы считаете это осуществимым? — спросил русский, обеспокоенный тем, что американцы могут обратиться с просьбой о помощи, оказать которую он не сможет.

— Без риска не обойтись, но маловероятно, что Когу охраняет целая армия. Ямата наверняка не хочет привлекать к этому внимание. Думаю, там охрана из пяти или шести человек, не больше.

— А вас всего двое! — воскликнул Щеренко.

— Джон говорит правильно, — холодно улыбнулся Динг. — Нам тоже не надо привлекать внимание.

Значит, старое досье на Кларка, составленное ещё во времена КГБ, верно описывает его. Он вовсе не разведчик, а специалист по тайным операциям. То же самое относится и к его молодому партнёру, который, высокомерно улыбаясь, смотрит сейчас в окно.