Долг чести, стр. 135

Он не почувствовал особого удовлетворения от крайнего беспокойства, в которое ввергли корейцев его мягкие фразы. У них есть чему поучиться, подумал Чанг, а вот японцы, ослеплённые своим расизмом, не замечают этого. Если повезёт, ему даже удастся укрепить торговые отношения между КНДР и Кореей, тогда оба государства, расположенные на Корейском полуострове, выиграют в окончательном раскладе. А почему бы и нет? У Кореи нет оснований для нежных чувств по отношению к России и ещё меньше — к Японии. Ей всего лишь следует разорвать дружбу с Америкой, достойную сожаления, и занять место в мире новой реальности. А пока они поняли, что требуется от них. Последний оставшийся союзник Америки покинул поле, после того как президент и министр иностранных дел Кореи увидели свет истины. Не исключено, что военные действия, недавно начавшиеся, уже закончились.

— Дамы и господа, — послышался голос из гостинной, где стоял телевизор, включённый миссис Ореза. — Через десять минут последует специальное сообщение.

— Мэнни?

— Я слышал, милая.

— У тебя есть чистая видеокассета? — спросил Барроуз.

23. Вдогонку

День для Робби Джексона начался достаточно плохо. Такое случалось и в прошлом, в том числе тем утром, когда он, ещё капитан-лейтенант, совершал полёт на тренировочном реактивном самолёте в испытательном лётном центре морской авиации на реке Патьюк-сент, штат Мэриленд. В тот раз по какой-то причине неожиданно сработал вышибной заряд, и он вместе с катапультируемым креслом пробил плексиглас фонаря и вылетел наружу. В результате сломал ногу и потом несколько месяцев наблюдал за полётами с земли. Он видел, как гибнут в катастрофах друзья, и принимал участие в поисках людей, которых редко удавалось найти живыми — обычно обнаруживали пятно топлива на воде и, может быть, плавающие обломки. В качестве командира эскадрильи и затем командира авиакрыла ему приходилось писать письма соболезнования родителям и жёнам лётчиков, сообщая, что их сын или муж, а в последнее время это могла быть и дочь, погибли, исполняя свой долг. Всякий раз Джексон спрашивал себя, не мог ли он поступить как-то иначе и не допустить гибели пилота. В жизни морского лётчика такие дни не особенно большая редкость.

Но в данном случае все обстояло намного хуже, и единственным утешением являлось то, что он был заместителем начальника J-3, управления планирования боевых операций Объединённого комитета начальников штабов, а не состоял в штате J-2 — Управления разведки. В этом случае он испытывал бы глубокое чувство вины.

— Докладываю, сэр, проверка закончена. Базы ВВС Якота, Мисава и Калена не выходят на связь.

— Сколько там обслуживающего персонала? — спросил Джексон.

— В общей сложности около двух тысяч, главным образом механики, операторы радиолокационных станций, хозяйственники, все такое. Может быть, один или два самолёта, совершивших посадку для дозаправки, но не больше. Я поручил проверить, — ответил майор. — Как относительно баз ВМС?

— У нас имеется обслуживающий персонал на базе Андерсен, расположенной рядом с вашей базой. Военный порт, всего около тысячи человек. Гораздо меньше, чем было раньше. — Джексон снял трубку телефона, защищённого от прослушивания, и набрал номер главнокомандующего Тихоокеанским флотом. — Адмирал Ситон? Это снова Джексон. Будут дополнительные указания?

— Нам не удалось установить связь ни с кем к западу от Мидуэя, Роб. Ситуация становится по-настоящему серьёзной.

— Как работает эта штука? — спросил Ореза.

— Мне стыдно говорить, но я просто не знаю. Даже не потрудился прочитать инструкцию, — признался Барроуз. Телефон сотовой космической связи находился на кофейном столике, его антенна была выдвинута через отверстие, просверлённое в донышке салатницы, положенной, в свою очередь, на две стопки книг. — Я не уверен, будет ли телефон периодически передавать свои координаты спутникам или нет. — По этой причине они сочли необходимым оставить его в этом забавном положении.

— Мой телефон выключался, когда антенна задвигалась до конца, — заметила Изабел Ореза, и оба мужчины с удивлением посмотрели на неё. — Или можно вынуть из него батарейки, верно?

— Черт побери! — воскликнул Барроуз, опередив на доли секунды такое же восклицание Орезы. Он поднял салатницу, задвинул маленькую антенну обратно внутрь аппарата и затем, для пущей уверенности, вынул из него блок питания. Теперь телефон был полностью отключён. — Мэм, если вам понадобятся рекомендации для защиты степени магистра в Сэнфорде, можете сослаться на меня, — с уважением произнёс он.

— Дамы и господа, — послышался голос из гостиной. Все трое повернулись к телевизору и увидели на экране улыбающегося человека в зелёном маскировочном комбинезоне. Его английский был безукоризненным. — Я — генерал Токикичи Арима из сухопутных войск сил самообороны Японии. Позвольте мне объяснить, что произошло сегодня на острове.

Хочу прежде всего заверить вас, что нет ни малейших оснований для тревоги. К сожалению, произошла перестрелка в полицейском участке, расположенном рядом со зданием вашего парламента, однако двое полицейских, получившие ранения, находятся сейчас в местной больнице, и их жизнь вне опасности. Если до вас дошли слухи о насилии или даже убийстве жителей, они не соответствуют действительности, — заверил генерал двадцать девять тысяч граждан Сайпана.

Вам, наверно, хочется узнать, что всё-таки произошло, — продолжал генерал. — Сегодня, ранним утром, на Сайпан и Гуам начали высаживаться войска под моим командованием. Как вам известно из прошлого, а более пожилые жители острова несомненно хорошо это помнят, до 1944 года Марианские острова принадлежали Японии. Возможно, вы удивитесь, узнав, что после решения суда, принятого несколько лет назад и разрешающего японским гражданам покупать земельные участки на островах, больше половины недвижимого имущества на Сайпане и Гуаме принадлежит моим соотечественникам. Вам также известно о любви и привязанности, которые мы испытываем к этим островам и людям, населяющим их. Мы вложили миллиарды долларов в местную экономику и возродили её после многих лет постыдного забвения со стороны американского правительства. Разве мы здесь посторонние люди?

Вам также, по-видимому, известно, что в настоящее время возникли серьёзные трения между Японией и Америкой. Это заставило нас пересмотреть оборонную доктрину своей страны. Вот почему нами было принято решение вернуть себе Марианские острова в качестве чисто оборонительной меры для защиты японских берегов от возможного американского вторжения. Иными словами, нам необходимо расположить здесь силы самообороны и снова сделать Марианские острова частью нашего государства.

Теперь, — улыбнулся генерал Арима, — возникает вопрос: как все это может повлиять на вашу жизнь, жизнь граждан Сайпана?

Ответ прост: по сути дела никак. Все останется, как было раньше. Магазины и фирмы будут функционировать как прежде. Мы тоже верим в свободное предпринимательство. Вы сохраните местную систему самоуправления через посредство выбранных вами чиновников, а дополнительным благом станет то, что вы превратитесь в сорок восьмую префектуру Японии и будете представлены в национальном парламенте страны. Этого не было у вас, когда вы входили в состав Америки, являясь по сути дела её колонией, не так ли? У вас будет двойное гражданство со всеми вытекающими отсюда правами. Мы уважаем свободу вашей культуры и право говорить на своём языке. Никто не собирается ограничивать свободу передвижения по острову и за его пределами. Ваша свобода речи, средств массовой информации, собраний и религии останется такой же, как и всех остальных граждан Японии, и не будет отличаться от гражданских прав, которыми вы пользуетесь теперь. Короче говоря, ваша повседневная жизнь никак не изменится. — Очередная обаятельная улыбка.

По сути дела вы получите значительные выгоды от смены правительства. Войдя в состав Японии, вы станете частью самой динамичной и быстро развивающейся экономики мира. Приток денег на остров увеличится. Наступит процветание, о котором вы не могли даже мечтать, — убедительно произнёс Арима, обращаясь к телевизионной аудитории. — Произойдут лишь изменения к лучшему. Моё правительство и я ручаемся в этом.