Невинна и опасна, или Отбор для недотроги(СИ), стр. 5

– Я заплачу за ваш новый гардероб сам.

Она побледнела.

– Ваше Высочество, я не могу принять от вас такой дорогой подарок, – слова прозвучали твёрдо.

– Почему?

– Вы считаете меня совсем наивной, да? – Амалия вдруг вскинула на него глаза. Второй раз за всё время их знакомства. Он поймал этот пронзительный взгляд. – Госпожа Элисон предостерегла меня не принимать ничего в подарок от молодых мужчин. Предупредила, что они могут истолковать такой поступок, как... – она залилась густой краской, – …как… согласие на…

Их разделяло полметра, но Маркелю казалось, он слышит, как заполошно бьётся её сердце и сбивается дыхание от дикого смущения. И он вдруг ощутил, как его тело откровенно прореагировало на это её смущение, на то, какие мысли промелькнули в её голове.

Она так и не договорила начатой фразы, но зато решительно произнесла другую:

– Я вполне могу сама о себе позаботиться. Я обучена аптекарскому делу. В ближайшее время найду работу и буду в состоянии обновить гардероб, если этого требует столичная жизнь.

Сколько раз юные девицы намекали Маркелю, что не прочь были бы получить от него дорогой подарок, да и вообще не отказались бы от полного содержания. Но никто ещё не просил его об обратном. Никто так решительно не настаивал, что в состоянии позаботится о себе самостоятельно. Амалия была очаровательна в этой своей наивной решимости. Маркель ощутил, как поплыл уголок его рта, непроизвольно растягивая губы в улыбку. Он часто дарил девушкам подарки, когда они того хотели, но ещё ни разу не испытывал такого жгучего желания сделать это.

– У меня и в мыслях не было того, о чём вы подумали. Вы гостья Его Величества, и позаботиться о вас наш долг, – отрезал Маркель приказным тоном, чтобы у девчонки пропало желание спорить.

Глава 7. В ателье госпожи Бонито

Ателье госпожи Бонито не было похоже ни на одно место, где до сих пор приходилось бывать Амалии. Она ещё никогда не видела такого обилия тканей, лент и кружев всевозможных оттенков, и женских манекенов, облачённых в изумительные платья на все случаи жизни. По правде говоря, совершенно не верилось, что один из этих изысканных нарядов может стать её.

Хозяйка всего этого великолепия, высокая плотная подвижная женщина, встретила вошедших тепло и даже, как показалось, немного фамильярно. Она обняла принца:

– Маркель, рада видеть. А кто тут у нас? – цепко глянула на Амалию.

Его Высочество представил спутницу, а затем сразу дал госпоже Бонито задание:

– Нам понадобится готовое платье, чтобы госпожа Амалия сразу могла переодеться. И ещё несколько, чтобы взять с собой. А также бальное платье на заказ. Успеешь, к концу недели?

– Ты же меня знаешь, – улыбнулась хозяйка ателье.

– И верхнюю одежду по погоде. Пальто, шляпку. Тоже как можно скорее.

Госпожа Бонито кивала словам Маркеля и одновременно крутила перед собой Амалию.

– Ах, как малышка хороша! Какое чудо ты мне привёз! Эти медные волосы, эти медовые глаза.

Амалия вконец засмущалась такому вниманию и таким комплиментам. Чувствовала себя не в своей тарелке и даже чуть сердилась на Его Высочество за то, что настоял на смене гардероба за свой счёт. Конечно, когда ей удастся заработать, она вернёт ему потраченные средства. Но вряд ли у неё получится сделать это быстро.

Сам же Маркель, наоборот пребывал в отличном настроении, не то что с утра, когда был зол, как дьявол. Теперь, напротив, он улыбался. Амалия украдкой пару раз взглянула на него. Ей понравилась его улыбка. У такого циничного мужчины она должна была бы быть тоже циничной – узкая полоска плотно сжатых губ. Но он улыбался по-другому – тепло, словно ему и в правду нравилось слушать болтовню госпожи Бонито.

– Я как будто чувствовала, что в моё ателье скоро впорхнёт подобный мотылёк, – щебетала она, – привезла из последней поездки в восточную провинцию совершенно восхитительный отрез. Вот, Маркель, взгляни.

Госпожа Бонито сняла с одной из полок небольшой рулон ткани и, отмотав немного, приложила к Амалии.

– Бледно-розовый идеально подходит к её медным волосам. Не находишь?

Амалия всегда считала себя практичной и никогда даже головы не разворачивала в сторону подобных тканей. Настолько нежных и невесомых, что в них только на балу и можно появиться. Но тем не менее, в этот раз, она замерла как вкопанная, не в силах отвести взгляд от зеркала, в котором её отражение было чуть обёрнуто этим воздушным материалом.

– На востоке знают толк в том, как подчеркнуть женскую красоту, – подмигнула госпожа Бонито Маркелю. – А тебе, дитя моё, нравится?

Нравилось ли Амалии? Да она дышать перестала от восторга. Такая это была изысканная ткань, готовая колыхаться от малейшего дуновения ветерка. Наверно, в платье из подобного материала запросто можно почувствовать, будто паришь над полом. Разве может такое великолепие когда-нибудь стать её?

– Вот и прекрасно, – госпоже Бонито хватило молчаливого восторга, чтобы понять, что клиентка довольна. – А теперь Маркель оставь нас. У нас много работы.

– Сколько?

– Возвращайся через час-полтора.

Когда Его Высочество вышел, госпожа Бонито отложила материал на портняжный стол, скинула с плеч Амалии накидку и принялась снимать мерки, по ходу прикидывая фасон.

– Плечи мы оставим открытыми… по лифу пустим немного кружева… юбка будет пышной и воздушной…

Амалия невольно улыбалась, пытаясь свыкнуться с мыслью, что это сейчас портниха говорит о её будущем платье.

Дверной колокольчик звякнул несколько раз, оповещая, что в ателье пожаловали новые клиенты. Госпоже Бонито пришлось оторваться, чтобы встретить их. В мастерскую вплыла госпожа лет пятидесяти с двумя юными дамами, видимо, дочерьми. Вся троица с одинаковыми причёсками – белокурыми кудряшками поднятыми вверх. И очень богато одета. Амалия сразу догадалась, что это кто-то из самых высших слоёв столичного общества. Они держались важно и чопорно, и каждая по очереди смерила Амалию таким взглядом, что ей стало неуютно.

– Какая красота! – вдруг взвизгнула одна из юных дам и подбежала к портняжному столу. Схватила отрез бледно-розового материала и, приложив к себе, завертелась возле зеркала. – Да, да, да, госпожа Бонито, именно такой я и хотела! Всё, как я заказывала!

– Извините, госпожа Шарлота, но этот отрез уже зарезервирован.

Вся троица вновь покосилась на Амалию, догадываясь, кого имеет в виду хозяйка ателье.

– Как так?! – капризно скривила губки дама. – Матушка, – обратилась она к старшей из троицы, – мы же заказывали именно такую ткань для моего бального платья.

– Да, – кивнула та, – госпожа Бонито потрудитесь объяснить в чём дело.

– Я привезла под ваш заказ вот этот отрез, – хозяйка ателье сняла с полки рулон чуть поблёскивающей ткани более насыщенного розового цвета – почти сиреневого.

– Но я хочу платье из этой ткани! – прижала к груди бледно-розовый отрез белокурая дама. – Из этой и никакой другой! Я заказывала именно такую.

– Вы просили немного другую, – попыталась вразумить клиентку госпожа Бонито. – Бледно-розовый вам не пойдёт. Нужно что-то поярче, чтобы подчеркнуть цвет ваших волос.

– Но, матушка, я хочу эту!

– Мне кажется, мы достаточно хорошо вам платим, чтобы вы учитывали все наши пожелания, – фыркнула грозно старшая из дам. – Хотите, чтобы я, а заодно и все, кто прислушивается в столице к моему мнению, сменили портниху?

– Хорошо, госпожа Жильберт, – не выдержала напора хозяйка ателье, – если госпожа Амалия согласится уступить вам этот отрез, я не буду возражать.

Жильберт? Имя резануло ухо и заставило всё естество напрячься. Это совпадение или сейчас перед Амалией стоит та самая госпожа Жильберт, которая знала родителей? Она была первая в списке, с кем хотелось бы поговорить Амалии с глазу на глаз.

– Да-да, я согласна уступить, – кивнула она.

Не зря интуиция подсказывала, что Амалии никогда не стать обладательницей платья из такого изысканного материала. Но наживать врага в лице госпожи Жильберт не хотелось. Нельзя обрывать ниточки, которые могут привести к разгадке тайн, не дающих покоя с самого детства.